Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

сказал им, что все это делалось им из уважения к девушке, в которую он так

сентиментально был влюблен! Как злорадствовали бы они, если б узнали, чтоэта девушка презрительно бросила ему в лицо: "Среди моих знакомых нет ворови пиратов"!Вор и пират!Какими едкими были эти слова, как они жгли его!Совершенно не разбираясь в сложных переживаниях женской души, он даже ине подумал о том, почему она встретила его такими оскорблениями. Почему онабыла так раздражена? Он не мог разобраться, да и не хотел разбираться в этихестественных вопросах. Иначе ему пришлось бы сделать вывод, что если вместо

заслуженной им благодарности за освобождение ее из плена она выразила

презрение, то это произошло потому, что она сама была чем-то оскорблена ичто оскорбление предшествовало благодарности и было связано с его именем.Если бы он подумал обо всем этом, то светлый луч надежды мог бы озарить егомрачное и зловещее отчаяние, он мог, наконец, понять, что только сильнаяобида, нанесенная девушке, или даже горе, причиной которого был он сам,могли вызвать такое презрение.Так рассуждали бы вы. Но не так рассуждал капитан Блад. Более того: вэту ночь он вообще не рассуждал. В его душе боролись два чувства: святаялюбовь, которую он в продолжение всех этих лет питал к ней, и жгучаяненависть, которая была сейчас в нем разбужена. Крайности сходятся и частосливаются так, что их трудно различить. И сегодня вечером любовь и ненавистьпереплелись в его душе, превратившись в единую чудовищную страсть.Вор и пират!Вот кем она считала его без всяких оговорок, забыв о том, что он былосужден жестоко и несправедливо. Она ничего не знала об отчаянном положении,

в каком очутился он после бегства с острова Барбадос, и не считалась с

обстоятельствами, превратившими его в пирата. То, что он, будучи пиратом,поступал не как пират, а как джентльмен, также не трогало ее, и она не нашлау себя в сердце никакого сострадания. Всего лишь двумя словами Арабеллавынесла ему окончательный приговор. В ее глазах он был только вор и пират.Ну что ж! Если она назвала его вором и пиратом, то он и будет теперьвором и пиратом; будет таким же беспощадным и жестоким, как все пираты. Онпрекратит эту идиотскую борьбу с самим собой, он не желает больше оставатьсяв двух мирах одновременно – быть пиратом и джентльменом. Она ясно указалаему, к какому миру он принадлежит. И сейчас она получит доказательства, чтобыла права. Она у него на корабле, она в его власти, и он сделает с ней все,что ему вздумается.Блад издевательски засмеялся.Но тут же он оборвал свой смех, и из его горла вырвалось нечто похожеена рыдание. Схватившись за голову, Блад обнаружил на лбу холодные каплипота.Лорд Джулиан, знавший женскую половину рода человеческого нескольколучше капитана Блада, был занят в эту же ночь решением странной загадки,которую не мог разрешить и корсар. Я подозреваю, что это занятие егосветлости было вызвано смутным чувством ревности. Поведение Арабеллы Бишоп втех испытаниях, которым они подверглись, заставило его наконец понять, что

девушка даже без врожденной грации и женственности все же может быть еще

более привлекательной. Его очень заинтересовали прежние отношения Арабеллы скапитаном Бладом, и он чувствовал некоторое стеснение в груди ибеспокойство, толкавшее его сейчас быстрее разобраться в этом вопросе.Бесцветные, сонные глаза его светлости отличались умением замечатьвещи, ускользавшие от внимания других людей, а ум у него, как я ужеупоминал, был довольно острым.Лорд Уэйд проклинал себя за то, что до сих пор не замечал многого или,по крайней мере, не присматривался ко всему более внимательно. Сейчас же онстарался сопоставить все, что замечал раньше, с более свежими наблюдениями,сделанными им в этот самый день.Он, например, заметил, что корабль Блада носит имя мисс Бишоп, и это,несомненно, было неспроста. Он заметил также странные детали встречикапитана Блада с Арабеллой и те перемены, которые произошли с каждым из нихпосле этой встречи.

Почему она была так оскорбительно груба с капитаном? Вести себя так по

отношению к человеку, который ее спас, было очень глупо, а его светлость несчитал Арабеллу глупой. И все же, несмотря на ее грубость, несмотря на точто она была племянницей злейшего врага Блада, к ней и к лорду Джулиану всеотносились исключительно внимательно. Каждому из них была дана отдельнаякаюта и предоставлена возможность свободно передвигаться по всему кораблю;обедали они за одним столом со шкипером Питтом и лейтенантом Волверстоном,которые относились к ним с подчеркнутой вежливостью. И вместе с тем былоясно, что сам Блад тщательно уклонялся от встречи с ними.Лорд Джулиан, продолжая свои наблюдения, связывал воедино разрозненныефакты, внимательно перебирая в уме все наблюдения, какими он располагал. Непридя к определенному выводу, он решил получить дополнительные сведения уАрабеллы Бишоп за обеденным столом. Для этого нужно было подождать, покауйдут Питт и Волверстон. Уэйду не пришлось долго ждать дополнительных

сведений. Едва лишь Питт поднялся из-за стола и направился вслед за ушедшимВолверстоном, как Арабелла Бишоп остановила его вопросом.

– Мистер Питт, – спросила она, – не были ли вы среди тех, кто бежал

с Барбадоса вместе с капитаном Бладом?

– Да, мисс. Я тоже был одним из рабов вашего дяди.

– А потом вы все время плавали вместе с капитаном Бладом?

– Да, мисс, я его бессменный штурман.

Арабелла кивнула головой. Она говорила очень сдержанно, но егосветлость все же обратил внимание на ее необычную бледность, хотя в этом небыло ничего удивительного, если учесть все то, что ей пришлось недавнопережить.

– Плавали ли вы когда-либо с французом, по имени Каузак?

– Каузак? – Питт засмеялся, так как это имя вызвало у него в памяти

курьезные воспоминания. – Да, он был с нами в Маракайбо.

– А другой француз, по имени Левасер? – допытывалась она, и лорд