Плащаница из Овьедо - Леонард Фолья

Ханна почувствовала укол в правой руке, за которым последовала жгучая боль, и подумала, что ее ужалила оса. Ее всегда жалили осы. Их привлекал в сад аромат цветков розовой штокрозы. Тетя Рут сто раз говорила дяде Гербу выжечь осиное гнездо, иначе насекомые никогда не уберутся из сада. Но дядя Герб так ничего и не сделал.

И вот ее опять ужалили.

Возможно, именно поэтому они позвали доктора Йохансона. Он здесь, чтобы обработать ее укус и снять боль. Ханна с одобрением посмотрела на доктора и увидела в его правой руке шприц. На мгновение ее сознание прояснилось, и она поняла, что это вовсе не сон.

Глава 44

— Пусть эта девчонка хотя бы раз подумает о ком-то, кроме себя. Больше ей не удастся сбежать от ответственности, как удалось сбежать отсюда.

Тери не могла поверить в то, что слышала. Ханна исчезла. Герб и Рут сдали ее Витфилдам, и Рут, судя по злорадству, которое чувствовалось даже по телефону, этим гордилась.

— Ханна не убегала из дому. Вы сами ее выгнали. — Тери стала спорить с женщиной, хотя прекрасно понимала, что это было пустой тратой времени. Никто не мог быть столь категоричным в вопросах, что такое хорошо и что такое плохо, как Рут Риттер, за исключением, наверное, Джерри Фалуэлла[26], но и тому сейчас бы пришлось туго, если бы он попытался вступить с ней в дискуссию.

— Это она тебе такое сказала? Ложь, гадкое вранье! Она всю жизнь только и делала, что врала.

— Ханна не врала вам. Неужели вы до сих пор не поняли, что эти люди хотят с ней сделать?

Однако Рут не собиралась отвечать на вопросы.

— Она больше не причинит горя той несчастной женщине. Уж я-то знаю, каково это — быть неспособной родить ребенка. Я пе буду просто сидеть и наблюдать, как Ханна заставляет их еще больше страдать из-за своего эгоизма!

— Но эти люди использовали ее.

— Они заплатили ей тридцать штук баксов, кормили, одевали и дали крышу над головой. Так ты понимаешь слово «использовать»?

— Они заперли ее. Разве она вам этого не говорила?

— Ложь, еще одна ложь.

— Хорошо! Когда просто скажите мне, куда они ее повезли.

Злорадство ненадолго уступило место холодной паузе.

— Я не спрашивала. Я не лезу в чужие дела, миссис Зито, поэтому ничем не могу помочь.

— Даже если это касается собственной племянницы?

— Ханна — избалованный ребенок, который напакостил и теперь ответит за это. Больше я ничего не скажу по этому поводу.

— А знаешь, кто ты? Ты — необыкновенно тупая баба! И уж поверь мне, я еще мягко выразилась!

Тери в сердцах швырнула трубку, затем пошла в кухню и выпила стакан воды, чтобы остыть. Спустя пятнадцать минут она уже сидела в своей машине и мчалась на север.

Даже когда она добралась до Ист-Эктона, в ней все еще бушевал адреналин и она готова была взорваться. Но стоило ей только остановиться у дома на Алкот-стрит, как бойцовский дух в ней угас. Она не увидела во дворе машин, гаражные ворота были опущены, а сам дом выглядел покинутым. Заглушив мотор, Тери вышла из машины, но теперь никто не вышел ее поприветствовать или, что выглядело бы более приемлемым, прогнать. На заднем дворе при ее приближении несколько воробьев устроили драку.

Она прижала лоб к окну в оранжерее. Внутри было темно, но Тери кое-что разглядела и поняла, что Витфилды еще не полностью управились с переездом. Повсюду стояли коробки с вещами и свернутые в рулон коврики. Тери пересекла газон и, подойдя к мастерской Джолин, не очень удивилась, обнаружив одни голые стены. Все это казалось неудачной шуткой: «Мы приперлись, а вы нас не ждали».

Охваченная гневом и недовольная тем, что ей не удалось выместить свою злость на ком-то из Витфилдов, Тери повернула обратно. Хорошей же она была подругой, когда посоветовала Ханне запереться в доме и успокоиться. Да она просто подвела ее! Тери села в машину и стала бить кулаками руль от разочарования в самой себе.

Вот уже во второй раз за эти дни официантка стучала в дверь дома приходского священника и спрашивала отца Джимми. На сей раз ей не пришлось убеждать его в серьезности ситуации.

— Что-то случилось с Ханной, да? Что-то произошло? — спросил он, не дав ей даже рта раскрыть.

— Она пропала. Я не знаю, где она сейчас.

Тери вкратце рассказала ему о событиях предыдущего дня, когда отец Джимми привез Ханну в Фол-Ривер, оставив девушку ей на попечение.

— Ханна узнала, что Витфилды в городе и ищут ее. Она страшно испугалась, говорила, что боится оставаться одна. Я пыталась успокоить ее по телефону. Надо было плюнуть на работу. Черт! Чертов Бобби, чертова забегаловка, проклятые блюда дня! Ой, извините, отче. Я просто ненавижу себя за то, что не отнеслась к ее словам серьезно. Она говорила, что я не осознаю, насколько опасны эти люди, и что позже все мне расскажет. Это правда? Они действительно опасны?

— Они — очень беспокойные.

— Прекрасно! Я оставила подругу в руках у каких-то психов, чтобы принести гамбургеры миссис Маклинток и трем ее пучеглазым детям.

— Вы ведь не могли знать, что так получится…

— О чем вы говорите, отче? Я же знаю, когда мой супруг Ник таращился на других женщин, не так ли? Я же знаю, когда один из близнецов на перемене дернул девочку за косичку. Это — шестое чувство. Если ты мать, то оно у тебя есть. Тогда почему я не почувствовала, что моя лучшая подруга в беде? Давайте пойдем в полицию.

— Нет, не сейчас. Поверьте мне, пока она носит в себе этого ребенка, они ей ничего не сделают. Это дает нам немного времени. Витфилды объявятся рано или поздно. Или Ханна найдет способ связаться с одним из нас. А пока что…

— Что?

— Мы продолжим ее искать, — сказал отец Джимми и тихо добавил: — И молиться.

Он так и делал. В позднее время он следил за домом на Алкот-стрит в надежде, что Витфилды туда вернутся. Как-то ночью отцу Джимми показалось, что в одной из комнат зажегся свет, поэтому он припарковал машину напротив дома и продолжил свои наблюдения, пока рано утром возле него не остановился полисмен, чтобы спросить, все ли в порядке. Видимо, один из соседей заявил в полицию, что возле его дома ошивается подозрительный субъект. Джеймс сбивчиво ответил полисмену, что ждет одного своего прихожанина, но того не убедили его слова, равно как и пасторский воротничок.

Джеймс заходил в местное почтовое отделение, чтобы узнать, не оставляли ли Витфилды случайно адрес, по которому следует пересылать им почту. Сотрудник почты ответил, что не оставляли. На все свои звонки в авиакомпании, когда он интересовался пассажиркой по имени Ханна Мэннинг, которая, вполне возможно, вылетела в Майами на одном из их рейсов пару дней назад, священник получал любезный ответ, что подобной информации они не предоставляют. День благодарения наступил и прошел, и в магазинах Ист-Эктона витрины постепенно украсили рождественскими игрушками, но от Ханны по-прежнему не было никаких вестей.