Кровь нуар - Лорел Гамильтон

«И это правда?» — чуть не спросила я вслух, но сдержалась. Ричард очень осторожно сформулировал: «Это то, что мы говорим Максу, мастеру города Лас-Вегаса». Верховному мастеру того тигра-оборотня, которого я на пару дней одолжила.

— Универсал? — удивился Криспин. — Это же вроде бы невозможно? Легенды, я понимаю, ходят, но…

— Я такого видала в реальности, — тихо сказала я. — Один из самых страшных… в общем, чистое зло. А я этим словом не разбрасываюсь.

Голос Джейсона, все еще хриплый со сна или невесть отчего, произнес:

— «Маленькая королева» — это не ласкательное прозвище, Ульфрик. Так тигры называют доминантную самку, у которой хватит сил выйти из клана и создать собственный, если позволит главная королева.

— Анита, нам нужно поговорить, а при нем мы не можем говорить свободно.

Ричард показал на Криспина.

— Я не знаю, есть ли мне куда пойти, — ответил Криспин и нахмурился: — Почему, интересно, Люсьен за мной не пришел?

— Люсьен — это вампир, который с ним танцевал стриптиз на вечеринке, — объяснила я.

— Честно говоря, я бы не удивился, обнаружив его с тобой, — ответил Ричард.

Я на него посмотрела так, как это замечание заслуживало.

— Спасибо, Ричард, ты всегда знаешь, что сказать.

— Чтобы тебя достать, — вздохнул он.

Я кивнула:

— У тебя это талант, Ричард, не зарывай его в землю.

— А не стоило бы выяснить, чей вот этот? — спросил Джемиль, стоя над последним еще не проснувшимся стриптизером.

— Загляни в его бумажник, — посоветовал Криспин. — Он где-то здесь на полу.

Разумная мысль. Криспин сразу вырос в моих глазах. Вряд ли в глазах Ричарда. Чтобы ему понравился чужой мужчина, с которым я два дня занималась сексом в номере отеля, нужно куда больше одного разумного предложения.

И тут мне пришла в голову мысль. Очень, очень неприятная.

Я пошла в ванную, где был мой дорожный набор. Тот, в котором зубные щетки, лезвия, противозачаточные таблетки. Я знала, что увижу, знала. Но надо было посмотреть, удостовериться.

Отложив пистолет на крышку унитаза, я достала упаковку таблеток. Одна лишняя.

Ну не гадство ли?

— Что случилось? — спросил от дверей вставший там Ричард.

Я показала упаковку:

— Угадай.

Он изменился в лице, как от удара под ложечку.

— Матерь божья!

Я кивнула:

— У меня два дня был секс с тремя мужчинами, а я забыла принять таблетку.

— А презервативами вы не пользовались? — спросил он.

Именно в этот момент организм решил мне напомнить, что все, входящее внутрь, должно выйти наружу.

Я покачала головой:

— Мы все были метафизически задурены, так что — нет. Не было предосторожностей. Слушай, оставь меня здесь одну.

— Анита…

— Блин, мне вымыться надо, Ричард.

Я попыталась не разреветься, не завопить. Нет, я на него не злилась — слишком смешались все мысли, чтобы я еще и злиться могла.

— Это не твоя вина, — сказал он.

— Ardeur вдруг сорвался с цепи. Отчего? — подумала я вслух.

Он шагнул внутрь и прошептал:

— И это сыграло свою роль.

Я уставилась на него:

— В чем? О чем ты говоришь?

— Надо поговорить без свидетелей.

— Закрой дверь, я включу душ. Ричард, мне нужны ответы. Да черт побери, мне нужна таблетка «наутро после».

— Но ведь это уже как-то близко к аборту? — спросил он неуверенно.

— А ты мог бы видеть, что я беременна от чужого? И помог бы мне растить его ребенка?

Он запнулся:

— Я не… нет, не мог бы.

— Нет. — Я затрясла головой. — Мика и Натэниел готовы были мне помогать, когда я думала, что беременна от кого-то из своих, моих любовников, наших друзей. Но это же — Господи, Ричард! — это же чужой!

Он шагнул ко мне, обнял меня двумя руками. Я на миг застыла камнем, а потом рухнула ему на грудь, вцепилась в него, ощутила его силу, его близость. И он обнимал меня, а я орала, выла и рыдала. Потеряла самообладание начисто, и Ричард держал меня в объятиях.

Глава сорок пятая

Я рыдала, пока не подкосились колени, и Ричард держал меня сильными руками, не давал упасть, прижимал к себе мое обмякшее тело. Когда рыдания стали затихать и Ричард почувствовал, что я снова стою на ногах, он ослабил руки, отклонился назад, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Пробьемся, — сказал он.

Я посмотрела на него. Волосы выбились из-под бейсболки, каштановые волнистые кудри до плеч обрамляли его лицо и длинную, резкую линию шеи. А мне хотелось видеть это великолепие, рассыпанное вокруг лепных скул. Встав на цыпочки — слегка больно, но все же терпимо, — я сняла с него бейсболку и увидела, как рассыпались еще волосы, но не все.

Ричард повернулся — я увидала совершенно мерзкий пучок, который кто-то ему завязал. Потянулась освободить его волосы, но он поймал меня за руку, поставил меня на пол на всю ступню.

— Не надо.

— Почему?

Он ласково улыбнулся:

— Потому что мои волосы тебя отвлекут, а сейчас не время.

Я кивнула, соглашаясь.

— Слишком, впрочем, у меня все болит, чтобы отвлечься всерьез. Я было удивилась, что чувствую себя так ужасно, но два дня — это объясняет.

Он поцеловал мне костяшки пальцев на обеих руках, потом отпустил их.

— И вид у тебя очень потерянный.

— Потому что так я себя чувствую. — Я посмотрела на него: — Ричард, что со мной случилось? Почему я не чувствую Жан-Клода?

Он подумал, потом сказал:

— Включи воду. Так, будем надеяться, тот тигр нас не услышит.

Не говоря больше ни слова, я подошла к душу — все равно надо было помыться. Мужской запах держался у меня на коже, и это был запах чужих мужчин. Мне случалось просыпаться в аромате чужой кожи на теле, но никогда этот аромат не был незнакомым. Я медленно присела — опасаясь боли — и включила воду. Ричард стал рассказывать:

— Ты помнишь Марми Нуар?

Я попыталась оглянуться через плечо, но следы больших когтей отозвались слишком сильной болью, и пришлось повернуться всем телом:

— Мать Всей Тьмы не так-то легко забыть.

Кажется, он вздохнул с облегчением:

— Слава богу! Жан-Клод не знал, сколько твоей памяти она стерла.

Я уставилась на него:

— Ричард, о чем это ты? Марми Нуар мне память не стирала. Я помню каждый раз, когда ее видела, даже во сне.

Взгляд Ричарда мне не понравился. Слишком сочувственный, слишком понимающий, слишком… «ах-ты-бедненькая».

— Нет, не помнишь.

— Перестань ходить вокруг да около и расскажи мне.

— Позавчера она подчинила себе твой разум. Это из-за нее взбесился ardeur.

Я попыталась вспомнить. Что я помню последнее?