«Если», 1993 № 05-06 - Шарль Эннеберг

В другой раз я пробирался на байдарке сквозь африканские тростниковые заросли. Взглянув на солнце, чтобы сориентироваться и выбрать направление, я нагнулся за сигаретой. Когда я поднял голову, чуть ли не надо мной стоял огромный слон.

Пока я, дрожа от страха, взирал на него, он исчез за стеной тростника, и, хотя я встал в байдарке, чтобы наблюдать за ним, я не заметил, чтобы хоть веточка шелохнулась, и не слышал ни шороха. А ведь это случилось всего в одной миле от деревни с населением в 2000 человек, в районе, где никто даже не помнил, когда здесь в последний раз появлялись слоны!

А вот что довелось мне услышать из уст некоего мсье Лепажа, вернувшегося из Конго[29] Он поведал, что во время охоты среди болот ему случилось натолкнуться на необычно большое животное, которое с громким фырканьем и храпом бросилось на него. Лепаж открыл огонь, но, убедившись, что зверь не останавливается, бросился бежать. Когда Животное прекратило Преследование, охотник остановился и принялся рассматривать его в бинокль.

Животное было метров восемь в длину. Морда длинная, сильно вытянутая, над ноздрями возвышался небольшой рог, на плечах — нечто похожее на горб.

Удивляет не столько многочисленность всех этих сообщений, сколько широкий «разброс» пунктов, откуда они поступали. Это связано все с тем же недостатком наших атласов, в которых огромная Африка умещается на одной странице. Создается впечатление, что, скажем, Камерун не так уж далек от Верхнего Нила. А ведь в действительности между ними более двух с половиной тысяч километров, и это тысячи километров лесов, болот и саванн.

Как бы там ни было, но разговоры о редком животном идут. Вдоль всего пояса экваториальных влажных джунглей от Гамбии на западе до Нила на востоке, а на юг вплоть до Анголы и Родезии их неоднократно повторяли скупщики животных. Немецкая экспедиция, которая работала в Камеруне еще в 1913 году, в своем отчете отметила любопытный факт: жители многих далеких районов сообщали о звере, которого называли «мокелем-бембе». О нем говорили и опытные местные проводники. По их рассказам, это животное серо-коричневой окраски с гладкой кожей, размером со слона или бегемота, с длинной гибкой шеей и одним, но очень длинным зубом, похожим на рог. Наблюдатели упоминали о длинном мускулистом хвосте, подобном крокодильему. Человеку, приблизившемуся к этому животному на лодке, грозила неминуемая гибель. Рассказывали, что животное, завидев лодку, немедленно нападало и убивало всех, кто в ней был.

Это существо, по-видимому, обитало в прибрежных пещерах, там, где река образует крутые излучины. В поисках еды оно даже днем вылезало на берег, поедая свою любимую пищу — разновидность лианы с большими белыми цветами, с соком, по виду напоминающим молоко, и плодами, похожими на яблоки. На берегу реки Сомбо проводники показывали тропу, которую, по их словам, проложили эти животные. Тропа выглядела свежей. Однако, так как кругом было множество следов, оставленных слонами, бегемотами и другими крупными млекопитающими, невозможно было с уверенностью выделить отпечатки ног неизвестного существа.

Этот факт наводит на мысль о сказках, сочиняемых местными жителями. Анимизм — религия некоторых африканцев — заставляет своих последователей жить в мире, населенном духами, которые для него самого вполне реальны, так же, как для нас — обычные животные; их он может описать со всей точностью и ясностью. В то же время африканец — отличный знаток животного мира, у него не только есть имя для любого местного зверя, он превосходно знает все его привычки.

Довольно часто жители континента, желающие доставить «удовольствие» любопытному иноземцу, прибегают к ужасным преувеличениям или даже сочинительству. Но если вы сумеете добиться расположения африканца, живущего традиционной племенной жизнью, и он начнет вам рассказывать о зверях своей родины, то ни за что не смешает их с духами, и вот в таком случае его стоит слушать со всем вниманием.

Нельзя забывать, что именно жители Африки заметили связь между комарами и малярией задолго до того, как наука обнаружила этот поразительный факт. И о существовании окапи они упорно говорили намного раньше, чем его первый экземпляр застрелили «цивилизованные» охотники.

Но вот что случилось со мной самим в 1932 году.

Вместе с известным исследователем и коллекционером животных У.Д.Расселом и двумя молодыми африканцами — Бенсуном Онцуном Эдетом и Басси Агой из племени аньянг я путешествовал в глубинных районах Африки.

Весь день мы гребли по течению довольно примечательной реки, которая называется Майню. Ее путь лежит через большое озеро и идет на север прямо, подобно искусственному каналу. Эта (Область — бассейн могучей реки Кросс, которая течет на юг между Камеруном и Нигерией и впадает в Атлантику около Калабара[30].

Истоки Майню находятся на севере в горах Ассумбо; река тянется километров на полтораста, преодолевая довольно извилистые пороги. Берега ее представляют собой плоские и скалистые уступы, местами длинные отмели, усеянные белым песком, заросли буйной, но низкорослой травы, за которой стеной поднимается могучий лес. Тут и там бесчисленные ползучие растения, лианы, покрытые мягкими, как волокна хлопка, нитями. Многие из них украшены экзотическими цветами и огромными круглыми зелеными плодами, похожими на футбольные мячи и не менее твердыми. Вокруг тишина и безлюдье.

После дня утомительной гребли вверх по течению, за образцами животных и растений, мы возвращались на озеро Мамфе. Теперь лодки мягко и без усилий скользили вниз по реке, и мы лишь изредка взмахивали веслами, чтобы придать им направление. Солнце клонилось к закату, когда мы подошли к порогу. Джеральд Рассел и Басси были в головном каноэ; метрах в тридцати позади мы с Бенсуном. Над порогом тени сгущались. Высокие, вертикально вздымающиеся берега на уровне реки были усеяны сводами огромных пещер, уходящих далеко в глубину.

Когда мы достигли примерно середины извилистого порожистого участка, растянувшегося километра на три, раздался звук, ужаснее которого мне не приходилось слышать за всю свою жизнь. Его можно было сравнить разве только с гулом землетрясения или близким взрывом авиабомбы. Он шел с правой стороны, из большой береговой пещеры. Бен, который сидел загребным на носу, рухнул на дно каноэ. То же самое произошло и с Басси. Джеральд же попробовал повернуть свое каноэ бортом к бурлящему потоку и носом к источнику звука. Я, как сумасшедший, принялся грести, но течение несло нас к входу в пещеру.