Журнал Наш Современник №11 (2003) - Журнал Наш Современник

3) Неукоснительное исполнение закона об иностранных гражданах, в котором предусматривается депортация безработных иностранцев после трех месяцев проживания в стране.

4) Запрет на приобретение иностранцами земельной собственности в Германии: уже приобретённую недвижимость и землю предлагалось вернуть в собственность государства.

5) Отмена параграфа о предоставлении политического убежища так называемым беженцам и незамедлительное выселение уже проживающих в стране политических эмигрантов.

Национал-демократы в своих агитационных материалах указывали на то, что под девизом “мультикультурного общества” левые идеологи пытаются изменить характер немецкого народа и превратить Германию в много­национальное государство. “Мультикультурный” эксперимент отвергается большинством немцев и против него необходимо организовать национальное сопротивление. Называя себя “единственной национальной оппозиционной партией”, НДПГ выступает также за лишение права участия в выборах всех иностранцев и против введения двойного гражданства.

“Нам нечего скрывать. Наше оружие в освободительной борьбе — это правдивое слово. Наша сила — любовь к немецкому народу. Наша цель —восстановление германского рейха для защиты и отпора врагам немецкого народа” — такие заявления типичны для национал-демократов. Скандал с судебным разбирательством действительно пошёл им на пользу. В том смысле, что голоса они не потеряли по сравнению с выборами 1998 года, но смогли прибавить лишь 0,1%, получив 0,2% за прямых кандидатов и 0,4% за партийный список.

Накануне выборов обозреватель национал-демократов отмечал: “Внутри­партийные распри и без того тяжело выпотрошенной партии (республикан­цев. — А. К. ) обострятся в ближайшие месяцы ещё больше после провала с выдвижением кандидатов в землях Саксония-Анхальт и Бранденбург. Ограничив число сборщиков подписей для участия в выборах, одержимый размежеванием с национальной оппозицией штуттгартский адвокат Шлирер (председатель республиканцев. — А. К. ) напрасно пытается отвернуться от необходимости сбора подписей по всей стране. Если республиканцы не наберут и одного процента или получат худшие результаты, чем национал-демократы, дни шефа республиканцев сочтены. Насколько после этого партия проявит желание учиться на своих ошибках и искать сотрудничества со всеми национальными силами в нашей стране — пока неизвестно”.

Разборки и взаимные упрёки нескончаемы, а недоброжелатели с издёвкой воспринимают взаимное размежевание правых. Не следует забывать и ещё об одной стороне дела. Три правые партии, участвовавшие в выборах вместе (включая правую гамбургскую “Партию наступления правового государства” — PRO), набрали 1,8%. Как раз их и не хватило для победы блоку ХДС/ХСС. Эдмунд Штойбер, кандидат в канцлеры от блока, злорадствующий по поводу провала правых, может не сомневаться, что в данном случае злорадство взаимно.

Причины поражения патриотических партий

Итак, правые скатились с 4,1% голосов на выборах 1998 года до 1,8% в 2002 году. Независимому наблюдателю нелегко вникнуть в логику интерпре­тации результатов выборов, исходящую от самих партийных функционеров. Каждый из них рад поражению другого и пытается выдать свой собственный мизерный результат за великий успех. Национал-демократы, например, не перестают твердить, что во многих землях они обогнали республиканцев. Но цифры свиде­тельствуют, что более половины своих избирателей правые потеряли за последние четыре года, и это в ситуации, когда обе парламентские конку­ри­­рующие партии вышли на выборы с едва заметными программными отличиями, а тематика правых партий для предвыборной агитации просто валялась на улице.

Отчего же такое поражение? Причины выявлены давно, но партийных боссов они не вразумляют: конкурирующее выступление правых партий сбивает с толку избирателей и лишает доверия. Особенно это заметно на выборах в земельные парламенты. Пятипроцентный барьер зачастую не достигается лишь потому, что сильнейшей правой партии не хватает десятой доли процента, а в это время близкая по духу партия набирает свои 3—4%. А без парламентского базиса в землях нет опоры на федеральных выборах, когда избиратели особенно тщательно взвешивают шансы партий, не желая, чтобы их голоса потерялись среди “прочих мелких партий”.

Почему же правые не объединяются? Взглянув на их программы, не заметишь существенного различия в содержании. Различия ограничиваются лишь акцентами и стилистикой. Но партийное руководство ведёт себя так, словно между ними пропасть. За этим стоит неизживаемая надежда: теорети­чески возможно, что одна из этих партий победит вопреки конкуренции в правом лагере, монополизирует всех избирателей справа и получит места в земельных парламентах. Указываются и примеры: национал-демократы в 60-х годах и республиканцы в 80-х. Забывают при этом то, что партия национал-демократов объединила в своё время множество правых групп и отдельных ярких личностей на основе готового аппарата “Немецкой имперской партии” (DRP). Лишь благодаря этому объединению партия смогла победить в семи землях Германии. На федеральных выборах 1969 года ей не хватило лишь немного голосов, чтобы пройти в бундестаг. Единство к этому времени уже начало сменяться раздорами.

Долгие годы национал-демократы влачили жалкое существование, пока в начале 90-х им не представилась возможность встать на ноги благодаря объединению Германии и вливанию огромного потенциала новых восточных земель. Как я уже упоминала выше, только НДПГ удалось выставить своих кандидатов во всех землях Германии, собрав для этого 37 тысяч подписей, и это несмотря на продолжавшийся судебный процесс о запрете. И всё-таки: тот, кто добивался в последний раз успеха 34 года назад, не может внушить доверие избирателю.

В отличие от НДПГ Республиканская партия была образована в 1983 году на голом месте, но под руководством Франца Шёнхубера, выступившего с идеей “единого национального фронта”, смогла привлечь на свою сторону много сторонников, что обеспечило ей вскоре места в берлинском парламенте и, главное, в Европейском парламенте.

Но насколько опасной является ситуация, когда патриоты не способны выступить единым фронтом, свидетельствуют выборы в земельный парламент Гамбурга в 1997 году. Немецкий народный союз (DVU) набрал 4,9%, в то время как республиканцы — 1,9%. Обе партии постоянно путаются друг у друга под ногами. И если в своё время два председателя, Шёнхубер и Фрай, могли несколько сгладить противоречия, то нынешний председатель республиканцев Шлирер завёл свою партию в убийственный раздор. Как должно быть больно и обидно, если осознаёшь, что какие-нибудь 0,1% голосов не хватило лишь из-за того, что своевременно не было достигнуто единство. Оптимисты оценивали постоянное соперничество, параллельную работу или даже работу друг против друга как “детскую болезнь”. Но кажется, что она давно уже переросла в неизлечимую болезнь всего организма. Некоторые поговаривают уже о правой “наследственной болезни”.

В заключение хотелось бы упомянуть об ещё одном феномене в патриоти­ческом спектре Германии, о гамбургской “Партии наступления правового государства” (PRO). Настоящее величие победителя раскрывается в его отношении к проигравшим конкурентам, и если бы после победы на выборах в земельные парламенты представители патриотических партий пытались присоединить к себе неудачливых соратников, вместо того чтобы насмехаться над ними, они сослужили бы службу прежде всего самим себе. Но, как правило, такие лидеры переоценивают свои собственные силы, а следствием является поражение на следующих выборах.

Рональд Шиль, председатель недавно созданной гамбургской “Партии наступления правового государства”, получившей на выборах в гамбургский парламент более 20% голосов, стал вести себя так, словно, кроме его партии, в правом спектре нет никого, за исключением пары “экстремистов”, с которыми он не хотел иметь ничего общего. Откуда он в таком случае собирался вербовать политические кадры для роста своей партии, осталось его тайной, но, как известно, региональные партии не могут долго существовать в изоляции. Новых членов Шиль принимал в свою партию только в том случае, если они ранее не состояли ни в одной другой правой партии. Вместо этого партия была инфицирована сутяжниками и неудачниками из старых парла­ментских партий.

Получив места в местном парламенте, “Партия наступления правового государства” вынуждена была вступить в коалицию с ХДС, но те традиционно не терпят никого правее себя и готовы солидаризироваться с кем угодно, но не с правыми. Получается, что партия с ярко выраженными национальными интересами для всех не желательнее, чем язва желудка. Также обстоит дело и с избирателями. Те, кто желает получить “консервативное” правительство, последовательно голосуют за блок ХДС/ХСС, а не за правых. Те, кому больше симпатичны “левые”, голосуют за социал-демократов или “зелёных”, а не за ПДС (Партия демократического социализма — аналог наших отечественных левых).