Планета Тивит - Александр Харламов

– Есть одна вещь. Олежка все твердил, что когда-нибудь за ней придут, и это принесет мне немалую сумму…И надо же ! Не ошибся!

Я с горечью полез в бумажник, достав еще несколько сотен гривен.

– А можно взглянуть?

Старуха мгновенно сцапала деньги, не веря своему счастью, быстро зашаркала прочь из кухни, вернувшись с фотографией Олега Митусова, на обороте которой крупным размашистым почерком было начертано следующее:», а зачем вы тогда воду пьете? Воду? Зачем?"

Кажется, я нашел третий маяк. Вся фраза была построена в стиле Митусова. Это был несомненно его почерк, но, что обозначала надпись, еще предстояло выяснить. Не хотелось терять зря время…По-моему, я даже не попрощался с Марией. пулей вылетев из квартиры. Цель была одна спасти умирающую Яну, и желательно попасть на выставку художников, от которых меня уже тошнило, но идти было надо. иначе спасать от Елены Эрнестовны придется уже меня.

26

Харьков 2019

«День третий, плавно переходящий в четвертый»

Казалось, что даже время сегодня было против меня. Едва выбравшись из злачной квартиры возлюбленной Митусова, оставив там изрядную сумму денег, я стал вызывать такси, но вот беда…Как назло. все операторы были заняты. Складывалось такое ощущение, что все харьковчане решили непременно воспользоваться услугами такси сегодня. Пришлось добираться до дома общественным автотранспортом, который я ненавидел всеми фибрами своей души, в основном, из-за постоянной толчеи и низкой скорости передвижения.

Но на этом мои неприятности не закончились. на половине пути до дома маршрутка обломалась. Люди ругались на водителя, который лениво бродил вокруг поломанного агрегата, пиная со злости колеса, как настоящему шоферу и положено. А вот я, заспешил на троллейбус, успев втиснуться в уже закрывающиеся двери громыхающего всеми своими сочленениями металлического чудовища. В шею мне тут же уперся чей-то локоть, по коленке ощутимо била чья-то женская сумочка. Саму хозяйку из-за большого скопления народа мне увидеть не удалось, но больно было от каждого удара. На следующей остановке народ повалил наружу, а мне пришлось втискиваться круговыми движениями между престарелым дедушкой с палочкой в огромных линзах диоптрий на десять и каким-то подростком, из-за собственной невоспитанности умудрившимся даже не снять объемный рюкзак с плеч.

С трудом поднял руку, чтобы посмотреть на часы, часовая стрелка которых, словно сошла с ума, утекая как вода сквозь пальцы. Наручные "командирские" протикали шесть часов вечера, и сердце заекало от плохого предчувствия, а если я не успел? А если с Яной что-то случилось? От фотографии Митусова шло какое-то внутренне тепло, грея кожу во внутреннем кармане. Маяк требовал, чтобы его распечатали. Темная сила, которой он был до краев, наполнен требовала выхода, коего дать я ему, увы, не мог.

Через пару остановок очень медленной черепашьей езды, когда терпеть уже не было сил, я, подчиняясь бездумному потоку спешащих по домам жителей, вылетел пулей из троллейбуса и побежал в сторону дома. Благо от салтовского шоссе до моей Автострадной набережной было не так много бежать.

Конечно же, сердце тут же бешено заухало, как сумасшедшее, противясь всеми возможными фибрами души, такому халатному отношению. Бок заколол острой болью, выдавая мою леность и заброшенный спорт. Ноги стали подкашиваться, пот струился по лбу крупным градом, застилая мне глаза. мысль о том, что можно было позвонить Максиму, мне пришла уже слишком поздно, когда я увидел его внедорожник возле дверей нашего подъезда. муж Красовской, как раз парковал машину, справившись со всеми своими делами на работе, уладив неприятный инцидент с Макдональдсом. Времени рассказывать о наших дальнейших приключениях не было. Меня вместе с супругой ждали на выставке художников, а мимоходом мне просто было жизненно необходимо спасти от гибели свою лучшую подругу.

На немой вопрос полковника полиции я отмахнулся, оббежал его по неширокой дуге, перепрыгивая через ступеньку, рванул на второй этаж к своей двери. Позади меня гулко ухали тяжелые берцы Максима, слышалось его сиплое дыхание.

– Да, что случилось-то?– воскликнул он в конце концов, догнав меня у самого дверного звонка.

– Потом…Я нашел третий маяк. Яна…Яна при смерти, но сейчас ей станет лучше…– на долгую трель звонка поначалу никто не отзывался. Я испугался, что все же оказался прав, и Красовской стало еще хуже, но минуты через две по ту сторону квартиры зашлепали знакомые шаги моей разлюбезной тещи, а потом на пороге появилась и она, собственной персоной.

– Явился?– строго спросила она. В руках Эльвиры Олеговны был стакан с водой и какая-то мокрая тряпка.

– Как она?– на ходу спросил я, бросаясь в спальню к теще, пинком распахнув туда дверь. Света сидела у постели подруги. Глаза журналистки были закрыты. дыхание редкое и прерывистое. Полные синего цвета губы чуть приоткрыты. Кожа на них потрескалась и ссохлась. Янка была бледна, как сама смерть, и в моей голове, вообще, возникали сомнения, что она жива.

– Яна!– вскрикнул позади меня Максим, бросаясь через всю комнату к жене. Странно, я раньше думал, что наши полицейские не столь ранимые создания, но, еще неизвестно, как бы я сам реагировал, будь на месте Красовской моя Светлана.

– Солнышко мое, я здесь…Я рядом…– он схватил жену за руку, покрывая еле теплую ладошку поцелуями. – Саша все нашел. Дворкин – он молодец! Он может все!

Ну, это он меня явно перехвалил…Скромно потупился я. До всего мне еще очень далеко. Так, чего-то могем....так сказать.

– Ей стало хуже ближе к двум часам,– начала рассказывать Светка, отставляя стакан с водой в сторону. Давление резко упало до самой критической отметки, мы еле сумели его с мамой немного поднять. Температура тело, наоборот, повысилась до почти сорока. Яну бросило в жар. Она забредила. Из ее нескольких фраз едва можно было разобрать слово "семь" и "ложь". Она твердила это без остановки пока хватало сил. Где-то с час назад, когда никакие уколы и капельницы ее перестали брать, она потеряла сознание, а мы стали ее охлаждать народными методами,– она грустно кивнула на стакан с водой,– лечение температуры растирание уксусом в нашей стране еще никаким приказом не отменили…

В глазах жены стояли слезы. Ей было страшно и больно смотреть на то, как ее хорошая, если не подруга, то знакомая угасает. хуже нет для человека, видеть смерть близкого и родного создания, когда ты можешь лишь наблюдать, слегка ослабляя страдания больного, не в силах помочь. особенно тяжело это давалось Светке -врачу по своей основной профессии, то ли инстинкты играли, то клятву Гиппократа вспомнила.

– Ты нашел третий маяк?– с надеждой в