Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев

тяготить. Мы были слишком разные, поиск общей темы для разговора представлялся мне самой настоящей пыткой.

К счастью, Юлия Сергеевна и сама не собиралась затягивать визит и начала одеваться. И вот только она стала разбирать нижнее бельё, как сразу захотелось предложить ненадолго задержаться.

— Нет-нет-нет! — покачала барышня головой, перехватив мой, как видно, очень уж выразительный взгляд. — Хорошего помаленьку!

— Заглянешь в воскресенье?

— И на неделе загляну, если позовёшь. Только окрепни для начала. Не любительница верховой езды, знаешь ли. Предпочитаю жеребцам матросов.

Я открыл тумбочку и достал полученные от Льва конспекты.

— Ловлю на слове. А то освоишь технику, подберёшь кавалера из своего круга, и поминай как звали.

Юлия Сергеевна мигом выхватила листы и зашелестела ими, ещё и спросила:

— Сам читал?

— Не-а. Мне без надобности. Попросил — сделали.

Конспекты отправились в дамскую сумочку, а потом Юля застегнула жакет и уверила меня:

— Приду-приду. Зови. А серьёзные отношения… Не всё так сразу.

Она вздохнула, надела туфельки и помахала на прощанье.

— Пока!

Провожать гостью не стал, всунул ступни в тапочки, обернул бёдра полотенцем, прихватил кусок мыла и отправился в ванную комнату, единственную на этаже. Та среди дня оказалась свободна, но вот уже возвращаясь обратно в квартиру, столкнулся с двумя соседками. Барышни — по возрасту старшекурсницы, — так и покатились со смеху, ладно хоть в полутьме коридора не разглядели свежих рубцов.

Я своему неподобающему виду ничуть не смутился, пригласил их вечером заходить на чай, чем вызвал очередной приступ веселья, и с чувством собственного достоинства безо всякой спешки скрылся за дверью. В шкафчиках на кухне было шаром покати, так что ответил на письмо из дома, да ещё написал весточку Василю и отправился разведать округу.

Нашёл почту, бакалейный магазинчик, булочную и лавку зеленщика, сделал покупки, перекусил и засел за штудирование конспектов и учебных пособий. А там уже и время отправляться на встречу с Лией подошло.

Встретиться мы условились в сквере перед главным корпусом института, а поскольку по случаю хорошей погоды там было вечно не протолкнуться от студентов, договорились искать друг друга у фонтана. Никак особенно наряжаться на выставку Лия не стала, надела спортивного покроя жакет и твидовую юбку, а довершили её наряд клетчатые гольфы, лёгкие туфли и приплюснутая шляпка.

Я двинулся навстречу и с улыбкой спросил:

— Купила новую шляпку по случаю выхода в свет?

— Скажешь тоже! — рассмеялась барышня и взяла меня под руку.

Вечер выдался тёплым и погожим, и я предложил пройтись пешком, благо хромота стала почти незаметна. Но — только почти.

— А не думал тросточку купить? — спросила Лия. — Ну а что такого? Ходили бы со Львом на пару.

— И покупать не придётся. Лев скоро от чёрных очков откажется, вот и попрошу одолжить.

— Серьёзно?

— Шучу.

— Да нет, я насчёт Льва!

— Это — серьёзно.

Так дальше и шли, болтая о всяких пустяках.

Художественная галерея располагалась на бульваре Февраля, и неладное я заподозрил ещё в соседнем квартале. Просто извозчики подъезжали к трёхэтажному особняку один за другим, а некоторые из ценителей современного искусства тратились и на таксомотор. На крыльце почтенную публику встречали сразу два вахтёра, и, судя по всем приметам, вход в галерею сегодня был отнюдь не свободным.

Афиша на тумбе привлекла броской надписью: «Открытие!», и я придержал Лию.

— Похоже, придётся заглянуть сюда в другой день.

— Вот ещё! — фыркнула барышня. — У меня пригласительный на две персоны!

— В самом деле?

— Ага, я на курс культурологии записалась, в качестве поощрения за доклад выдали.

И точно — в художественную галерею нас пропустили без единого вопроса. Я этому обстоятельству не только не порадовался, но ещё и ощутил себя не в своей тарелке — очень уж дёшево смотрелся на фоне нарядов других посетителей мой собственный костюм.

Лия — другое дело. Помимо лощёной публики в залах хватало представителей богемы, и моя спутница ничем не уступала другим завсегдатаям театральных премьер, стихотворных вечеров и художественных салонов. Ну а я — нет. Я — не вписывался.

«Выламывался», — как сказал бы Карл.

Впрочем, публика была занята картинами или же обсуждением оных, и на меня никто не пялился. Да ещё Лия тянула от полотна к полотну. Преимущественно яркая палитра и размазанные силуэты нисколько не впечатляли, поэтому задумчиво морщил лоб и многозначительно хмыкал я исключительно для виду, а сам всё больше наблюдал за другими посетителями.

Поэтому и углядел в одном из холлов Юлию Сергеевну. А вот та меня не заметила. Стояла, уставившись куда-то в одну точку, и её вытянутое лицо закаменело и стало каким-то совсем уж некрасивым. Я проследил за напряжённым взглядом барышни и решил, что смотрит та на импозантного молодого человека лет тридцати — стройного и высокого, с зачёсанными назад светлыми волосами, обсуждавшего одну из картин с совсем молоденькой красоткой.

Эрнест Карлович Рейс собственной персоной.

В отличие от пациентов сам магистр психологии повышенной эмпатической чувствительностью не отличался, а то бы его прямо на месте кондрашка хватил. Сказать, будто смотрела Юленька зло, — всё равно что ничего не сказать.

Тут Лия потянула меня дальше, мы перешли в следующий зал и нос к носу столкнулись с Ингой и Вениамином Мельником. Было приятно встретить на этом пафосном сборище людей своего круга, и я широко улыбнулся.

— Привет!

Аспирант ответил на рукопожатие, а вот мои бывшие одноклассницы обменялись взглядами, не слишком-то и приязненными.

— Ты разве не считаешь изобразительное искусство буржуазным пережитком? — спросила Лия с некоторой даже обидой в голосе.

Инга не стушевалась и спокойно заявила в ответ:

— Считаю, но модернизм прогрессивен по своей сути! — После и вовсе не удержалась от шпильки, поинтересовавшись: — А что же Виктор не составил тебе компанию?

— Мы с ним расходимся в оценке творчества экспрессионистов, — холодно ответила Лия и потянула меня дальше. — Петя, идём!

Ну а Инга потащила своего кавалера в противоположном направлении, мы с Вениамином только и успели, что друг другу понимающе улыбнуться.

В итоге любовался творчеством экспрессионистов ещё часа полтора, потом только запал Лии иссяк и мы покинули галерею.

— Зайдём в кафе? — предложил я.

— Что-то не хочется.

Я придержал спутницу и развернул её лицом к себе.

— Ну ты чего скисла? Из-за Инги, что ли?

— Да вот ещё! — фыркнула барышня. — Просто Виктор постоянно занят, не буду же тебя всё время дёргать, чтобы хоть куда-то выбраться!

— Да и дёргай на здоровье. А что Виктор вечно занят — так это понятно, он же на пятом курсе! Диплом писать нужно.

— Если бы! У него свои дела, — вздохнула Лия