У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945 - Вильгельм Люббеке

я трудился в доках целый день на погрузке древесины на то же самое судно, отправлявшееся в обратный рейс. Уже страшно скучая по Аннелизе и Гаральду, я был готов, если бы только это было возможно, хоть сейчас отплыть на нем.

По железнодорожному билету, предоставленному канадским правительством, я отправился в Монреаль в путь протяженностью в 560 километров. Первое, что привлекло мое внимание, как специалиста электротехника, – это линии электропередачи и телефонные линии. Провода были натянуты между столбами, а не располагались под землей, как в Европе. Мне еще не раз в последовавшие месяцы приходилось сталкиваться с подобными различиями.

Оформив в Монреале свой статус канадского иммигранта, я начал искать работу на местных промышленных предприятиях. Из-за ограниченности средств я не мог позволить себе ездить на автобусах и трамваях и был вынужден все время ходить пешком на большие расстояния.

Под конец первого дня я страшно устал, ноги были стерты. Мне было тяжело объясняться с людьми, в моей речи мешались английские и французские слова. Я плохо понимал франко-квебекский диалект, хотя и прилично говорил по-французски.

Возвратившись в хостел под вечер первого дня, я познакомился со шведом, который делил со мной кровать. Я сразу же заснул, как только лег. Проснулся я в середине ночи, почувствовав, что меня ощупывает чья-то рука. Вскочив на ноги, я был в состоянии шока. Прежде мне не приходилось попадать в столь щекотливые ситуации. В приступе гнева я намеревался выкинуть парня из комнаты, но это означало, что мне пришлось бы иметь дело с полицией.

Не зная, что предпринять, я осознавал, что мне нельзя больше оставаться в комнате. Быстро упаковав свои чемоданы, я вышел на улицу в три часа ночи. Испытывая крайнюю потребность в отдыхе, все же я был не намерен дольше здесь оставаться. Найдя после долгих поисков подходящее место для ночлега, я мог спокойно уснуть. Последней мыслью было, а не сделал ли я непоправимую ошибку, покинув Германию.

Несмотря на одолевавшие меня сомнения, на следующий день я продолжил поиски работы. Хотя канадские предприниматели и признавали, что у меня был многолетний практический опыт работы электротехником, мой диплом немецкого инженера в этой стране был недействителен. В конце недели я уже не мог позволить себе продолжать поиски и согласился на менее интеллектуальную работу электрика в компании «Сорель индастриз лимитед». Ее предприятие располагалось в городе Лонгёй, пригороде Монреаля, и это была одна из самых крупных компаний по производству тяжелого оборудования в Восточной Канаде.

Моей обязанностью было разбирать, чистить и снова собирать электрические моторы. Вечером я возвращался в свой новый хостел. Пару недель спустя после того, как я нашел работу, я ужинал в ресторане, находившемся недалеко от моего места жительства. Я был неприятно удивлен, когда канадский солдат за моим столиком стал делать то же самое, что и мой бывший сосед швед. Уже охваченный тоской по дому, я еще больше почувствовал свое несчастное одиночество.

Между тем на родине в Германии у Аннелизы кончились деньги, но она была слишком горда, чтобы просить о помощи. Это казалось ей унизительным, и она решила заложить еще остававшиеся у нее некоторые наши драгоценности. Этих наличных денег ей хватило только до ее отъезда.

Спустя три недели после того, как я начал работать в компании «Сорель», меня перевели на более интересную работу чертежника. Моим нанимателям требовался немецкоговорящий инженер, чтобы помочь им в работе с захваченными немецкими чертежами, которыми они хотели воспользоваться для разработки огневых систем для военно-морского флота США. Теперь я зарабатывал достаточно, чтобы содержать себя и снимать однокомнатную квартиру в центре Монреаля, и уже ожидал приезда Аннелизы и Гаральда.

После трех долгих месяцев разлуки они наконец-то прибыли в Канаду на океанском лайнере в октябре 1951 г., и с моим одиночеством было покончено. Наше финансовое положение быстро улучшалось, и мы вскоре смогли переехать из тесной квартиры в центре Монреаля в более просторную, расположенную в пригороде Лонгёй недалеко от места моей работы. 9 октября 1952 г. родилась наша дочь Марион. Наша семья и счастье прибавлялись одновременно.

Случались, конечно, и трудности на нашем новом жизненном пути. Труднее всего приходилось Гаральду, который все еще говорил с акцентом. Из-за слабого знания английского языка Гаральду даже пришлось пару раз подраться с одним одноклассником.

В нашей жизни на новом месте в Канаде были свои преимущества. Как-то мы с Аннелизой открыли для себя, что топленый свиной жир стоил здесь всего 15 центов за фунт (0,454 кг). Мы привыкли намазывать его на хлеб и готовить на нем. В Германии он был для нас предметом роскоши, и теперь мы намазывали лярд на все, что только было возможно, пока не узнали, что он вреден для здоровья.

В мае 1953 г. мы с Аннелизой решили в целях моего карьерного роста переехать в город Гамильтон, в провинции Онтарио, расположенный в 600 километрах к юго-западу от Монреаля. Почти сразу же я получил предложение от «Стил компания оф Канада», владевшей самым большим сталелитейным заводом в стране. Проработав чертежником в течение двух месяцев, я был переведен в инженерный отдел, где я отвечал за работу электропечи.

Печь со съемной крышкой изнутри была выложена огнеупорным кирпичом. В печь загружался скрап – металлический лом, крышка закрывалась, и оператор вводил через нее три электрода. Образовывалась электрическая дуга, которая расплавляла металлолом. Электрические печи прежде использовались исключительно только для этой цели, но мы начали использовать недавно разработанную технологию, которая позволяла сразу получать из скрапа высококачественную сталь.

Я никогда не требовал давать больше продукции, но постоянно призывал моих подчиненных к большей ответственности. На собственном опыте я убедился, что большая ответственность ведет к большей зарплате. Наряду с этим полученный мной опыт работы на первой электрической печи подобного типа в Северной Америке оказался для меня бесценным для моего профессионального роста.

Аннелиза и я были честолюбивы, и мы, работая в Гамильтоне, три раза улучшали наши жилищные условия, переезжая на новые квартиры, и впервые купили автомашину. За это время благодаря повседневной практике я лучше овладел английским языком.

В ноябре 1954 г. Аннелиза открыла свой собственный магазин «Кенилворт флорист» в центре города. Я поддерживал жену в этой давней ее мечте, хотя это и привело к переменам в нашей жизни. Гарольд (теперь так произносилось его имя) начал ходить в начальную школу, но Марион, пока Аннелиза была на работе, мы отдавали на день в пансион на попечение монахинь. Во время ланча и в свободное время я выполнял обязанности посыльного в цветочном магазине. К сожалению, несмотря