Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел"

Передав раненых, Гекко с напарником, ускорившись, поспешили назад, к месту продолжающейся страшной схватки. Требовалось немалое мужество, чтобы приблизиться к этой битве, сверкающей разрядами электричества, вспышками взрывов, брызгами алой крови и зеленоватого ихора, мешающихся с землёй, снегом и камнями. Трусы не становятся воителями! Но то, что он видел, выходило далеко за рамки возможностей молодого Охотника, вызвавшегося в санитары. Парень старательно гнал от себя постыдное чувство, вызванное осознанием собственной беспомощности.

Стоило им приблизиться, как прямо перед двойкой спасателей из мельтешащего клубка сражающихся монстров и людей вылетел Оум — один из воинов знакомой команды Охотников. Приземлившись, мужчина окончательно потерял силы и, выбитый из ускорения, вяло зашевелился в попытках отползти подальше от опасной зоны и поближе к Гекко с напарником. Из ушей знакомого текла кровь. Подскочив к нему, молодой убийца монстров сразу вонзил в бедро раненого антидот и противошоковое — на раздробленные ниже колен ноги он старался не смотреть — и, найдя взглядом перетрусившего приближаться напарника, мысленно ругнувшись, аккуратно потащил раненого к нему. Парень шустро — но не ускоряясь за черту, опасную для кое-как применившего укрепление мужчины — передвигал ногами, во всю силу напрягая восприятие, чтобы не пропустить внезапный булыжник или иной «подарочек», вылетевший из мельтешения битвы людей и Бедствия.

Внезапно картина боя изменилась: тварь Дикоземья зачем-то шарахнулась в сторону. Как раз туда, где находился новоиспечённый санитар и спасаемый им боец! Даже брось он свою ношу, убежать от туши во много сотен тонн он бы не смог. Поэтому Гекко лишь сжал зубы и, шагнув вперед, вскинул голову, чтобы умереть красиво, заслонив собой раненого товарища.

…И удивлённо распахнул глаза, когда громадное тело, обдав неудавшегося героя облаком пыли и камешков, больно стеганувших по укреплённому телу, начало быстро тормозить, остановившись всего в десятке метров от них.

Оказалось, чудовище удерживал другой монстр: гидра леди Абэ вцепилась двумя своими головами в конечности многоножки и с натугой пыталась тянуть на себя многократно превосходящее в размерах чудище. Одна из голов трёхглавого монстра бессильно повисла, лишившись верхней части черепа, две другие покрылись ранами и смесью из собственной крови и ихора членистоногой твари, которая также выглядела потрёпанной. Многоножка на такую наглость стремительно развернулась и оплела противницу своим телом, но гидра исчезла и вновь появилась уже в стороне. Да и люди не спали, начав атаковать Бедствие… в большей мере стремясь раздёргать внимание, чем надеясь нанести какую либо рану.

Всё это действо стремительной тенью промелькнуло прямо перед глазами оцепеневшего парня. Слишком быстро двигались сражающиеся! И слишком велико оказалось давление жажды убийства, расходящееся от участвующих в схватке людей и чудовищ. Даже булыжник с него размером, который вместе со своими соседями пролетел почти над макушкой, не смог вывести молодого Охотника из ступора. Даже когда перед ним, во всём своём великолепии, появилась леди Абэ, с ярко горящими фиолетовым пламенем глазами, объятая незримой аурой злого могущества, что сжимала сердце и гнула к земле, Гекко смог только сглотнуть.

Одинокими вечерами он представлял, как Куроме-сама подходит к нему, начинает беседу, и по мере разговора её глаза горят всё сильнее… но не леденящим кровь фиолетовым огнём, что, казалось, готов сжечь саму душу. Не сказать, что даже такой вид предмета тайной влюблённости смог отвратить поклонника от девушки, но трепет и преклонение перед грозной и величественной воительницей разом перешагнули на иную ступень. Настолько, что мысли о ней, как о девушке, отошли на второй план. Впрочем, долго предаваться рефлексии у него не вышло: получив освежающую оплеуху, парень заморгал, а после смог наблюдать, как опасная и величественная наследница Мертвителя — забытой в остальной Империи тёмной легенды былых веков — экспрессивно постучала себя по лбу и жестом показала уносить ноги.

После этого организм незадачливого санитара зажил собственной жизнью, без участия разума утаскивая глупого хозяина, а также взятого с собой Оума подальше от продолжающегося боя.

«Я… я провалился, — переполненный стыдом думал Гекко, укладывая раненого на носилки. — Теперь меня считают ни на что не годным дураком…» Даже злость на трусливого напарника не смогла пробиться сквозь это всепоглощающее чувство.

А ведь лучший друг и заместитель Куроме-сама — Кей-сан — по секрету поведал, что она любит сильных и настойчивых парней. Правда, товарищеские советы Кей-сана и так звучали слишком… смело для молодого воителя, который так и не решился воплотить какой-либо из них в реальность; а уж теперь, после такого позора…

Когда они доставили Оума до госпиталя — пришлось двигаться почти без ускорения, мужчина с трудом поддерживал минимальный уровень укрепления тела — по ногам несколько раз ударила содрогнувшаяся земля, а после до ушей долетела череда не слишком громких на фоне остального шума взрывов. После звуки битвы резко пошли на спад. Как позже выяснилось, это взорвались алхимические бомбы, помещённые в раны на теле Бедствия.

Неужели всё?

Переглянувшись, парочка санитаров вновь устремилась назад — раненые сами себя не спасут.

Только прибыв на место, новых требующих эвакуации раненых они не нашли: остались лишь те, кто смог избежать травм или отделаться лёгкими ранами… ну, и многочисленные трупы. Сражение действительно завершилось. Измотанные, перепачканные своей и чужой кровью люди стояли и, под радостные крики, потрясая оружием, наблюдали за тем, как чудовищный неприятель отступает.

Да! Враг не погиб. Пусть его вид внушал страх напополам с отвращением — истерзанное существо с зияющими провалами в хитиновом панцире, лишённое, наверное, четверти лапок, всё равно выглядело опасным. Тем не менее, тварь поддалась под натиском людей и больше не помышляла об атаке. Бедствие, израненное и истекающее настоящими ручьями зеленоватого ихора, периодически останавливаясь, всячески демонстрируя потенциальным преследователям свою способность в случае чего продолжить бой, дав жестокий отпор, всё же отступало. Трусливо поджав хвост, убиралось в горы, туда, где начинаются границы проклятого Дикоземья.

И это являлось несомненной победой! Подобные твари, раз получив жестокий отлуп, не возвращаются десятилетиями и веками!

Голоса складывались в неразборчивый гул, из которого вычленялись только обрывки:

— Ура!.. Победа!.. Слава! …леди Абэ! …лорду! — имена различных лордов и родов опять же сливались в единый гул — …Империи! …наместнику! — Слышался мат в адрес твари, богохульства, лязг металла, сумасшедший смех и прочие звуки выражения эмоций.

Лишь главная виновница этой грандиозной победы над проклятым Бедствием не проявляла признаков буйной радости, в компании своих ближников стоя впереди остальных. Никто из выражающих неистовый восторг людей не пытался к ним подойти, словно невидимая преграда отделяла компанию трёх молодых парней, одной ещё более юной девушки и одного опытного мужчины от всех остальных. При взгляде на эту группу, воителю показалось, что его обдало ветром разочарования и досады.

— Мы ведь победили, Мастер? — спросил Гекко, подбежав к лидеру своей охотничьей команды, который радовался вместе с остальными убийцами чудовищ, вошедшими в один из ударных отрядов.

— Хах, сам не видишь, сопляк? Победили, ха-ха! Великая битва! Будет, что рассказать внукам! — добродушно прогудел господин Вайтли. — И я не Мастер, — добавил он, отвесив Гекко символический подзатыльник.

— Но почему Куроме-сама выглядит такой недовольной? Она пострадала? — в голосе молодого охотника звучало неподдельное беспокойство.

Лидер нахмурился.

— Враг оказался слишком силён, — вздохнул он, отводя своего воспитанника и подчинённого в сторону от общей массы ликующих воителей. — Победа далась нам с трудом, в том числе и госпоже Абэ. Проклятое исчадие Дикоземья сумело сбежать, нанесло нам заметные потери, искалечило или уничтожило монстров Куроме-сама… Мы допускали подобный результат, — новый вздох, — по сравнению с многими битвами, описанными в хрониках, он неплох. Но если бы удача была к нам благосклоннее, то столь могучее существо под контролем госпожи могло серьёзно помочь нам всем, остудив проклятых Мизуна и Ван. А сейчас…