Испытание верностью (СИ) - Александер Арина

До самого вечера только то и делала, что объяснялась перед деловыми партнерами, подчиненными, многочисленными партийцами и просто неугомонными, вездесущими пенсионерами, почему Егор Андреевич на данный момент не может уделить им капельку своего драгоценного времени. Вал дал установку говорить всё как есть. В таком деле сильно не пропетляешь. Каждая минута Студинского была расписана на три недели вперед. Ежедневник так и пестрил заметками и важными сообщениями, которые как можно скорее стоило передать Егору.

В связи со сложившейся ситуацией всем пришлось задержаться допоздна. Егор так и не появился в офисе. Не выдержав, я ещё раз заглянула к Дудареву, изнывая от тревоги.

— Дома он уже, — успокоил он. — Промурыжили пару часиков и отпустили домой. Что и требовалось доказать. Только нервы зря вымотали да в прессе рейтинг слегка подпортили. Уроды.

Облегченно выдохнула, прислонившись к дверному косяку. Перед глазами запорхали замысловатые узоры, чем-то похожие на бабочек. 

Вал вмиг собрался, отвечая на очередной звонок:

—  Да, Егор… Ты как? Решил тот вопрос?.. Хорошо…  С*ки, ничего-ничего, я уже нарыл на Юхимова компромат. Завтра взорвем… Угу. На то и рассчитываю… Так она ещё с обеда со мной… Именно… Сейчас? — посмотрел на меня как-то странно. — Ладно, передам, изучишь и решишь как быть дальше, я не смог взять на себя такую ответственность… А-а-а, ну тогда норм, я в среду всё подготовлю… Ага. Давай, на связи... Лид, — протянул сотовый, — Егор на пару слов…

Я напряглась, прочистив горло и прижала телефон к уху, вслушиваясь в знакомый голос.

— Матвеева, случай меня внимательно: сейчас выберешь самый красивый букет роз и отправишь в гостиницу Веронике. Потом закажешь в «Ришелье» на девять вечера столик. Нет, лучше сейчас позвони, а то мало ли. Ну а потом я жду тебя дома с документами на подпись. Всё ясно или повторить?

Сказать, что я офигела – ничего не сказать. Ни тебе «добрый вечер», ни элементарной вежливости. Да что он из себя возомнил? Вал кашлянул, услышав всю эту тираду и потупил взгляд, уставившись перед собой.

— Матвее-е-е-ва, ты там? Повторить?

Как же хотелось послать. А-а-а-а. Просто до трясучки.

— Не стоит. Скоро буду, — огрызнулась и отключилась, заскрипев зубами. И я ещё тревожилась о нем? Ну не дура, а? Ещё и цветы должна выбрать. Хрена с два! Я ей такой веник отправлю, мало не покажется.

Вал насторожено протянул мне папку с документами и почему-то вздохнул. Попрощавшись с ним, первым делом связалась с рестораном и забронировала столик. У самого входа. Это такая маленькая месть.

Дальше. Цветы. В цветочном магазине глаза разбежались. Нет тут некрасивых. Все шикарные. И белоснежные ромашки, и розы на любой вкус, начиная от тёмно-бордовых и заканчивая огненно-желтыми. Георгинам счёту нет, как и разноцветным гортензиям. Ну не смогла я отправить ей одну розу. Если бы захудалым букетом можно было решить все проблемы…

Поразмышляв с несколько минут, обратилась к консультанту с просьбой собрать самую красивую композицию на её усмотрение. И пока она ворковала вокруг меня, расхваливая тот или иной цветок, молча исходила завистью. Что и говорить, на душе стало в разы хуже. 

Чем ближе подходила к дому Студинского, тем безрассудней казалась эта идея после пережитого унижения.

Стоило сослаться на плохое самочувствие и преспокойно поехать домой, а не стоять на просторном крыльце с бушующим внутри ураганом эмоций.

Дверь оказалась приоткрытой. Ощущение дежавю накрыло с головой, как только прокралась на носочках в гостиную и прошлась глазами по пустующему на этот раз дивану. Вспомнила, как Егор напугал меня, притворившись спящим. Как давно это было, словно в прошлой жизни. Горько улыбнулась и заглянула на кухню, из которой как раз послышалась ругань.

— О, Матвеева! Ты как раз вовремя. — Егор возился у плиты, наливая в чашку кипяток, и едва удостоил меня коротким кивком. Словно пустое место, честное слово. Если он вызвал меня к себе для демонстрации пренебрежения, то он нарывается. Я и так на взводе. Хотя… он видимо тоже. Это заметно по тому, как громко зазвенела чашка о мраморную столешню, как плотно он обхватил её пальцами поднося к губам.        

— Приготовишь кофе? А то у меня хрен знает что получается. Ну?!.. — всё-таки взглянул на меня, пытливо сощурившись, —  не смотри на меня такими глазами. Я ведь не прошу станцевать на столе, хотя ты и так не умеешь.

Я пыталась не заострять внимание на полностью расстегнутой рубашке и мелькавших перед глазами кубиках пресса.

— Или тебе взападло?

— Взападло, — швырнула в него папку с документами, от которой он ловко увернулся, но разлил на столешню кипяток.

— Лида, мать твою! Ты что творишь? — взбеленился, отставив чашку.

Я с вызовом выдержала обжигающий взгляд, даже не дернувшись, когда он, подлетев, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. Меня уже было не остановить. 

— Это ты что творишь, Егор? — попыталась сбросить тяжелые руки, но они стальными шурупами ввинтились в кожу. — Сколько это будет продолжаться? Может, мне ещё тебе презервативов купить  или усыпать постель лепестками роз?

— Я тебе не доверяю, — не отрывая от меня глаз, Егор болезненно сжал ладони, не позволяя вырваться. Чертов аромат его парфюма вмиг заполнил легкие, затуманив мозг. Ненавижу-у-у… — И буду испытывать на прочность столько, сколько захочу.

— Не доверяй! Я разве прошу о доверии? Хочешь наказать – так накажи и дело с концом. Хочешь трахнуть – трахни, но не играй на нервах подобными поручениями. — Перевела дыхание. Не думала, что будет так тяжело противиться чертовому магнетизму. — Противно видеть меня, слышать – так уволь!

Голос сел от спазмированных попыток не разрыдаться. Хренушки.

— Следи за своим языком, — Егор оттеснил меня к столу, вжав спиной в столешню, и навалился всем весом мощного тела, лишая не только способности связно мыслить, но и дышать. — Мне и без тебя мозг прилично вынесли.

— А если не буду следить, а? Что тогда сделаешь? Давай, не таись, скажи уже правду, зачем ты держишь меня возле себя? Назначь уже цену и я её выплачу. Как будем рассчитываться? Натурой или…

Егор прервал меня, рассмеявшись. Вот так, просто, не наигранно. Так захотелось сбежать, скрыться от влекущих и одновременно насмешливых глаз.

— Тебе смешно? Смешно? А я серьёзно, Егор! — ожесточенно принялась молотить его в плечо, будучи не в силах продолжать то, во что он меня втянул. 

— Надо же? Я тоже серьёзно, — перехватил мою руку и шумно выдохнув, рывком развернул к себе спиной. — Я до сих пор восхищаюсь твоей серьёзностью. С какой самоотдачей ты относилась к делу. Как умело заглядывала в глаза, изображая симпатию.

Пока говорил, его рука уверенно задрала юбку и ощутимо сжала ягодицу, после чего по телу пробежала предательская дрожь зарождающегося желания.

С каждым скольжением горячей ладони между бедер язык переставал слушаться команды мозга, заставляя жаться похотливой кошкой, прогибаясь в спине. Разве можно противиться желанию, когда перекрывает дыхание от одного только прикосновения?  Можно не дышать, не помнить себя. Но оставаться равнодушной – нереально. Егор чуть отстранился, но руки не убрал, так и продолжал путешествовать по телу, вызывая толпы мурашек.

— Признайся, как долго ты репетировала этот номер, стоя перед зеркалом? — прошептал над ухом, зафиксировав мой подбородок пальцами. Я не смогла пошевелиться, даже если бы сильно захотела.

— Отпусти! — зарычала, обессилено дернувшись. — Я не буду с тобой говорить. Ты только то и делаешь, что обвиняешь меня в предательстве. А сам, Егор? Если я хорошая актриса, то кто тогда ты? Тогда в гостинице ты тоже играл?

Хватка на миг ослабла. Но всего лишь на короткий миг. Егор хрипло задышал, опаляя висок жаром и вжал в себя, напрягшись со мной одновременно.

— Ты посмотри как запела? Сама виновата, а ещё предъявы застегивает. Сколько раз я давал тебе шанс всё рассказать? М? Да кто ты такая, чтобы являться ко мне с подобной х**ней? Как не отвернусь - постоянно в какой-то заднице, постоянно с невинным выражением лица. Ещё и обижаешься? Да  чтобы я начал доверять тебе… — задохнулся, прервавшись, и я услышала, как громко билось его сердце, сливаясь с моими ударами. — Что мне узнавать о тебе? Я и так сыт по горло.