Смерти подобные сны - Татьяна Голубева

- Ой, совсем недорого! - всплеснула руками Илона и стала снимать серьги. - Бабушка просила за все две тысячи рублей, но потом отдала за полторы. Ну, сами понимаете, это же сущие гроши, говорить не о чем! Забирайте, мне чужого не надо!

Она кое-как справилась с замочками серег и положила удивительные черные жемчужины на стол перед толстухой. Толстуха размякла, поверив Илоне.

- Извините, - совсем другим тоном сказала она, - я на вас набросилась... Видите ли, этот гарнитур мне очень дорог, это память о маме, единственное, что удалось сохранить... ну, сами понимаете, всякое бывало в советские времена.

Толстуха явно на что-то намекала, но у Илоны не было ни малейшего желания вникать в ее намеки и вообще поддерживать этот разговор. Ей хотелось только одного: сбежать отсюда поскорее. Однако удалось это далеко не сразу. Парочка толстяков на радостях разговорилась, Илоне пришлось выслушать историю их семьи до десятого, похоже, колена, - но на самом деле она не слышала почти ни одного слова. Ей было безумно жаль черного жемчуга, она проклинала себя за невнимательность, - ну как можно было не заметить эту раскрашенную торговку! Как можно было брякнуться за стол прямо напротив нее! Дура, дура! Наконец она, дождавшись крошечной паузы в бесконечном потоке слов, лившемся на нее, торопливо сказала:

- Я очень рада, что так получилось, что ваши фамильные драгоценности вернулись к вам... но, к сожалению, мне пора идти. Меня ждут. Поверьте, я действительно рада за вас!

Она выбралась из-за стола, но не успела пройти и десятка шагов, как толстяк догнал ее.

- Вы не должны страдать из-за того, что вам продали краденую вещь! с пафосом в голосе воскликнул он. - К тому же ваше благородство должно быть вознаграждено!

Илона и сама так считала, вполне войдя в роль благодетельницы, но не требовать же было ей возмещения убытков! Хорошо, сами догадались, толстопузые...

Она сделала вид, что смущена, что ей неловко... но толстяк молча сунул что-то в карман ее пиджачка и, поклонившись, вернулся к своей пампушке. Илона, перейдя Невский и прошагав метров сто по набережной канала, решилась наконец посмотреть, что же лежит в ее кармане. Она крепко подозревала, что толстяк отсчитал ровно те самые полторы тысячи рублей, которые она якобы заплатила за гарнитур, - но в кармане оказалось пятьсот долларов. Что ж, вздохнула Илона, неплохо. Хоть немножко подработала...

И как хорошо, что она не надела сегодня второй перстень из отобранных у толстухи! Уж тогда ее сказочка про старушку у Кузнечного рынка вряд ли могла бы иметь успех.

По дороге она купила бутылку водки и, вернувшись в берлогу Карпова, напилась до поросячьего визга. Ей было тошно, ей хотелось дать по морде всему свету, ей хотелось оторвать ноги Карпову и выбросить его в окно... ей хотелось видеть Антона.

И еще ей было страшно. А вдруг ограбленная толстуха узнала бы ее?.. А вдруг ее узнает кто-нибудь другой - из тех, на кого она охотилась вместе с Толяном? Конечно, это было давно, много времени утекло с тех пор, но все же, все же...

Глава восьмая

Пятьсот долларов давали возможность отложить ненадолго охоту за деньгами, и это оказалось очень кстати, потому что после встречи с парой энергичных толстячков Илона отчасти утратила уверенность в себе. И, чтобы избавится от необходимости добывать деньги проверенным, но все же несколько опасным способом, она решила форсировать развитие отношений с Антоном.

Она увиделась с ним в понедельник, уже имея в сумочке подключенный сотовый телефон. Конечно, она не стала сразу размахивать заветной "трубкой", момент для этого должен был созреть естественным образом. Но она так явно напрашивалась на новое свидание, что Раменский сразу рассердился. Он не любил прилипчивых женщин. Однако и ссориться с Илоной ему не хотелось. В общем-то она ему вполне нравилась, хотя и была довольно серой в интеллектуальном отношении особой. Нахваталась верхушек и воображает себя умной и образованной, думал Антон Иванович, и при этом даже приличными манерами не потрудилась обзавестись, сразу видно, что всю жизнь провела среди людей неотесанных, но претендующих на интеллигентность. Впрочем, кое-что в ней все-таки было... может быть, в детстве в нее пытались вложить более серьезные начала, но все это слетело, как шелуха, не укоренившись.

Но все-таки он снова повез ее на дачу, правда, не в тот же день. Они договорились на вечер среды, Илона должна была ждать его, но не на набережной Мойки, где она уже примелькалась сотрудникам его фирмы, а на углу Невского и Лиговского проспектов.

- Оденься по-походному, - сказал он Илоне. - Я хочу сводить тебя на прогулку, к моему любимому озеру. Но в туфельках там не пройдешь, нужны кроссовки.

Илона кивнула. Она была согласна на все, даже отправиться с ним пешком на край света. Или в Канаду через Аляску. Какая разница? Лишь бы они были вместе, и наплевать на весь мир! И хотя прогулка ей отчаянно не понравилась - кусались комары, отвратительная липкая паутина путалась в волосах, дорожки все до единой были кривыми и усыпанными камнями, Илона то и дело спотыкалась, - все же она не произнесла ни слова жалобы. Подумаешь, комары! Антона они кусали точно так же, как ее, но он же не возмущался!

Потом была еще одна дачная ночь, и Илона млела от счастья, стараясь во всем угодить Раменскому. Но предыдущая жизнь среди людей, весьма далеких от высшего света и от кругов духовной элиты, наложила на нее свой отпечаток, смыв почти без следа то, что когда-то, в юности, вложили в Илону ее родители. Илона все сильнее и сильнее раздражала Раменского.

Но она ничего не замечала. Она не видела, как Раменский, говоря с ней, время от времени недовольно кривит губы, не понимала, что он по-настоящему образованный человек, не чета ей и тем, с кем она обычно водила знакомство, что она ему окончательно наскучила уже после третьего свидания на даче. Илоне казалось, что все идет именно так, как виделось ей в мечтах. Она не способна была критически отнестись к себе, по-настоящему разобраться в их отношениях. Она ничуть не сомневалась в том, что Антон безумно любит ее, а все его отговорки и увертки она объясняла себе тем, что он еще не выяснил все, как полагается, с женой. Конечно же, он разведется с ней, как только она приедет с отдыха. А как же иначе?

Правда, он почему-то ни разу не позвонил ей по ее новому телефону, хотя и знал уже о его существовании, - но Илона решила, что он не хочет подвергать ее опасности. Ведь этот телефон якобы существовал только для связи с законным супругом Илоны, и если вдруг этот самый супруг позвонит а сотовый жены занят, что он подумает? Конечно, Илона всегда могла сослаться на какую-нибудь подругу... но все равно это риск. В конце концов, супруг мог просто оказаться рядом в момент звонка... Да, думала Илона, он не хочет никаких скандалов. Он хочет сначала развестись, все подготовить, а уж потом заговорит о том, что и она должна оставить нелюбимого мужа. Ну, уж она-то не заставит его ждать. А кстати, сообразила вдруг Илона, и вправду ведь придется разводиться с Толяном! Почему она забыла об этом? Надо бы сделать это заранее, преподнести Антону сюрприз...