Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

— В атриум, — Айван встал. — Прыгаем вниз. Надо забрать… Тора.

— Если будет что забирать, — угрюмо ответил Йозеф. — У нас недавно несколько дураков тут лазали без страховок. В результате мы их отскребали от арматуры. Головы в одном углу, руки-ноги в другом, внутренности наружу…

— Заткнись! — рявкнул Якоб. — Без тебя тошно!

Я вспомнил Реттисси, которых столкнул вниз. Значит, в их клане все списали на глупую забаву. В другое время я бы порадовался, но сейчас мне было не до того.

Где-то около восьми мы вернулись туда, откуда в полночь уходили наверх. Все вокруг оказалось забрызгано кровью. Я на мгновение зажмурился, представив, как мы понесем останки, но тут Айван дрожащими руками снял с пояса мешок для клетчатки, опустился на колени и поднял что-то, похожее на смятый тряпичный мяч. Я понял, что это голова Тора, еле успел отшатнуться, и меня вывернуло наизнанку в приступе рвоты. Рядом такими же спазмами давился Якоб. В стороне всхлипывал Йозеф.

Не знаю, как держался Айван. Он ползал на коленях по дну шахты, собирая то, что осталось от Тора. Руки у него были в крови, и комбинезон, и даже лицо. Я хотел ему помочь, но не мог заставить себя прикоснуться даже к непромокаемому мешку, не то что к кускам плоти.

Этот кошмар продолжался невыносимо долго, а потом Айван встал, распрямился и пошатнулся. Я подхватил его, тоже пачкаясь в крови, уже остывшей, подсыхающей бурыми потеками.

— Кажется, все, — выдохнул Айван. — Надо идти.

Где-то на полдороге к каютам я вдруг осознал, что в мешке из-под клетчатки сейчас могли бы нести меня. Потому что я всегда лезу по шахте первым. И именно я помогаю рейдерам подняться в воздухозаборники. Значит, там, под ударами лазеров, сегодня погиб бы я — если бы Тор не напросился в первые.

На какое-то мгновение ноги стали ватными, сердце кувыркнулось в груди, а на коже выступил холодный пот. Это было как первый прыжок в атриум — ледяной комок в животе и секундный ужас.

По-моему, Якоб почувствовал мое состояние. Или заметил, как я споткнулся на ровном месте. Обхватил за плечи, поддержал.

— Ты не виноват. Это судьба.

Я и не считал себя ни в чем виноватым — все мы рискуем, в каждом рейде, а я вдвойне, потому что охрана охраной, а вот такие ловушки в самых неожиданных местах мне распознать не под силу. Но если в следующем рейде погибну я, то риск для остальных возрастет многократно.

Я подумал о следующем рейде, и это позволило мне отвлечься.

Если путь наверх в нашей шахте закрыт, остается шахта, расположенная на территории Реттисси. И никакой гарантии, что и она не перекрыта. Там никто из нас не поднимался — в отличие от лифтовой шахты общего пользования, служившей нам коридором в Фатланд, шахта клана Реттисси когда-то предназначалась для загрузки топливных стержней в питающий реактор. Узкий металлический колодец, практически изолированный, но снаружи опутанный сеткой всевозможных кабелей. Лезть по нему можно только там, вслепую нащупывая скрытую под пластиком арматуру. С одной стороны, это безопаснее — переплетение кабелей исключало риск сорваться. С другой — отсутствие жестких креплений в разы утяжеляло подъем. А еще там негде останавливаться отдыхать, разве что висеть или стоять в более-менее плотной оплетке.

Но если подняться налегке там было еще хоть как-то возможно, то как спускаться с мешками за плечами, я не представлял. Как не представлял, где именно можно выйти наверх, в тайные и безопасные проходы. Изучая схему Корабля, я больше обращал внимание на технические коридоры с нашей стороны.

Я не обольщался по поводу лазеров, установленных в нашей шахте. Сеть была частой, многоуровневой — верхние постарались. Единственным шансом могло бы стать отключение датчиков движения или питающих лазеры накопителей, но вряд ли те, кто их устанавливал, не позаботились о безопасности своих приборов.

Я подумал о малышах, дочиста вылизывающих миски с крохотной — еле-еле выжить — порцией белка. О женщинах, молча подкладывающих свою еду детям и мужчинам. О мерзком сосущем ощущении под ребрами, которое заставляет думать о пище и днем, и ночью… И во мне поднялась мутная и злобная волна на людей сверху, так легко и без раздумий обрекающих нас на голодную смерть. У них наверху так много всего, а у нас так мало, но даже эту малость отбирают. Ради чего? И почему? Ведь мы же никому не угрожаем, не идем с нашими жалкими шокерами отнимать у верхних еду, воду и женщин. Неужели несколько десятков мешков с клетчаткой — причина уморить нас голодом, без жалости и снисхождения?

Айван остановился, и я, занятый своими мыслями, чуть не налетел на него.

Мы находились перед каютой Базиля, главы Совета кланов. Должность была сменная. Главы кланов принимали ее по очереди сроком на полгода. Еще месяц назад главой Совета был Грендель, Базиль занял пост за неделю до того, как начала гибнуть клетчатка… За неделю до того, как я встретил наверху Нора…

Я устало подумал о том, что останься мелкий там, у себя, сейчас, вполне вероятно, радовался бы хитроумно устроенной ловушке. Может быть, даже помогал ее устанавливать. Обсуждал с приятелями технические аспекты лазерной сетки.

А теперь он начнет недоедать наравне с нами. Балованный мальчик сверху, не подозревающий, что такое настоящий голод. Чуть меньше двух недель назад брезгливо ковырявшийся в каше с синтетическим мясом. И даже сухариков скоро не будет — не из чего станет печь сахарный хлеб.

Я вспомнил Лео, Маришку, Михася. Лику, счастливо гладившую себя по животу. Хильду, решившуюся родить Полу малыша. Раду, только-только узнавшую, что ждет ребенка. Всех детишек нашего клана. И тех, кто живет в соседних кланах. Вспомнил, сжал зубы и подумал, что я найду безопасную дорогу наверх. Ради них, ради Нора, ради всех тех, кто должен жить и будет жить, даже если я в конце концов свихнусь от стимуляторов или получу кровоизлияние в мозг.

Я всегда знал, что главы кланов — сильные и сдержанные люди. Увидев нас, перемазанных грязью и кровью, Базиль только дернул углом рта и кивнул на скамью вдоль стены. Приоткрыл мешок, заглянул, обвел нас взглядом.

— Тор, — глухо сказал Айван, отвечая на невысказанный вопрос. — Теперь наверх дороги нет.

— Вас кто-то видел? — Базиль достал из стенного шкафа бутыль и несколько стаканов, налил в каждый немного браги. Не такой, разумеется, как гнали Реттисси — чище, без мерзкого запаха. — Кто-то уже знает?

— Никто, — Айван в один глоток выпил предложенное. — Мы никого не встретили, к счастью.

Прочитать Базиля я не мог, да и не пытался. Он был один из немногих людей — обычных людей, — умеющих ставить защиту даже против телепатов уровня Гренделя. Пытаться эту защиту пробить было себе дороже. Впрочем, у меня еле хватало сил закрываться от эмоций остальных рейдеров, иначе бы я с ума сошел от того, что они чувствовали.

— Хорошо, — Базиль снова бросил взгляд на жуткий мешок, который Айван положил на пол. — Я собираю Совет глав кланов. Все им расскажете — что произошло, почему пути наверх больше нет. Остальных пока волновать незачем. Так что я прошу вас из моей каюты не уходить и ни с кем, по возможности, не общаться. Завтрак…

При мысли о еде меня передернуло. Остальных, по-моему, тоже. Базиль вздохнул.

— Ясно. Тогда я сейчас попрошу Блича принести вам укрепляющее. Или хотя бы тоник.

— Воды побольше, — пробормотал Якоб, Йозеф согласно кивнул. — В горле как после лучевого удара печет.

— Хорошо, — согласился Базиль. — И воду он принесет тоже. Подождите немного.

Наверное, глава Совета понимал, каково нам смотреть на мешок. Поэтому осторожно поднял его и унес в соседнее помещение. Потом я услышал, как он разговаривает там по рации с Гренделем, с Бартоломью, еще с кем-то… Я откинул голову на переборку и закрыл глаза. И сразу же увидел, как Тор сгибается пополам, как свешиваются вперед его светлые волосы, как медленно, все так же скорчившись, он падает… Словно в замедленной съемке.

Вздрогнув, я открыл глаза и выпрямился. Похоже, я еще долго буду спать со снотворным. Есть у Блича такое — выключает из реальности раньше, чем успеваешь положить голову на подушку.