Лунный синдром (сборник) - Михаил Бочкарёв

И тут Лермонтон с отчаянием вспомнил, что в кармане брюк лежал похищенный сегодня утром у покойника в подъезде золотой цилиндр. Упав на землю, он принялся рыскать руками по песку, но цилиндра не было. Антона охватило двоякое чувство злости и отчаяния! Он принялся цепко осматривать потёмки, но никого не увидел.

— Болван! — выругал он сам себя, — Какой же я болван!

Ночью Антон, в одних кедах, прикрыв срам газетой «Комсомольская Правда» пробирался по тёмным улицам и кустам домой. Два раза его преследовали бродячие собаки и громко облаивали. Но, что удивительно, это был самый натуральный лай, в котором не было ничего, что бы Антон мог понять. Беря в расчёт события всего сумасшедшего дня, Антон нашёл это очень странным, но не придал этому обстоятельству должного внимания, так как был куда более озабочен своей обнажённой ситуацией.

Когда Лермонтон был уже почти у цели, и до его подъезда оставалось всего ничего, он, забыв о конспирации, неосмотрительно вышел в свет фонаря, где тут же был замечен возвращавшейся с ночной смены Клавдией Александровной Сфилистовой, обыкновенной продавщицей продуктового магазина. Клавдия Александровна, увидев голого мужчину, завизжала на всю округу заученную сидючи дома долгими вечерами перед телевизором, фразу.

— Насилуют!!!

И, подбежав к Антону, со всего маху залепила ему по голове своей сумочкой, в которой несла домой полкило сыра и два килограммовых батона варёной колбасы. Антон, сам ещё более напуганный услышанным криком, потому как Клавдию, появившуюся на улице позади него, не видел, получив по голове ошеломляющий удар, упал без сознания на асфальт и пришёл в себя только наутро, в милиции.

Проснулся он в маленькой грязной клетке, лёжа на лавочке, от которой пахло нечистотами, и на дереве была живописно выгравирована надпись; «Менты — позорные козлы». Наготу Антона прикрывала тряпка, которая, вероятнее всего, раньше была простынёю. Вся она была в жёлтых подозрительных разводах, и в центре её имелась прожжённая дыра. Антон аккуратно встал, обмотался ею, как тогой, и подошёл к прутьям решётки, пытаясь сообразить, где находится.

— Маньяк проснулся! — донеслось до ушей Лермонтона. Эту фразу выкрикнул молодой человек в милицейской форме, стоящий возле двери. Антон сначала не сообразил, что слово «маньяк» применено к его персоне, а потому сам испугался проснувшегося маньяка, и, отшатнувшись от решётки, скрылся вглубь камеры.

— Сейчас допрашивать тебя будем! — пообещал молодой милиционер, подойдя к камере Антона. Он взял один ключ из связки на поясе, и, дважды щёлкнув замком, открыл камеру.

— Выходи!

Антон покорно вышел, чувствуя, что краска стыда заливает лицо.

— У меня одежду украли! — пожаловался он, — и ещё одну очень ценную вещь!

— Когда?

— Вчера. Я купаться пошёл, оставил вещи на берегу, а когда вышел, ничего уже не было.

Они двинулись по коридору в кабинет, где Антона посадили на стоящий в центре комнаты табурет. В комнате было душно. За большим деревянным столом сидел, глядя усталым взглядом куда-то вдаль в окно, следователь. На вид ему было около пятидесяти. Он был тучен, и, как показалось Антону, плохо выспался с похмелья. Он сидел в милицейской рубашке, истекая потом, и напоминал Антону тюленя, выброшенного на берег жестокой волной.

Молодой же встал позади у двери, и, когда тюленеподобный следователь развернул своё лицо к Лермонтону, сообщил.

— Говорит, что у него вещи на пляже украли.

Антон в подтверждение слов кивнул, и хотел тут же добавить, что на вещи ему плевать, что ему больше всего хотелось бы заполучить обратно цилиндр, но тут же оборвал себя, поняв, что будет трудно объяснить, что это за цилиндр и откуда он у него взялся.

Тюленеподобный посмотрел на Антона с укоризной, зевнул, и, пожевав сухие губы, спросил.

— Дома есть кто? Звони домой, пусть одежду принесут — и свободен.

Антон уважительно проморгал ресницами мудрому следователю. Он вдруг ощутил жгучее желание поделиться с ним своим новым, невероятным знанием, и рассказать всё, что поведала черепаха, но тут же передумал, понимая, что его сочтут ненормальным. Антону предоставили телефон, и он, набрав номер, услышал в трубке взволнованный голос своей родительницы.

— Антоша? Ты где всю ночь был? Разве так можно! — голос в трубке заплакал. Антон сам чуть не заревел, слыша слёзы матери, но, спохватившись, коротко объяснил ей, что попал в историю с ограблением, и что сейчас находится в милиции, но не в качестве обвиняемого, а в качестве жертвы. Мать успокоилась, и явилась в участок так быстро, как может явиться только любящий родной человек. Антон оделся в принесённые вещи, и отправился домой, где, как пообещала сердобольная его матушка Василиса Ивановна, его ожидал вкусненький сюрприз.

Сюрпризом оказался наваристый, ароматный суп, который Антон, будучи крайне голодным, съел мгновенно. Он тут же запросил добавки, и заодно спросил, что это за вкуснятина такая, но когда получил ответ, упал перед изумлённой мамулей в глубочайший обморок.

Родительницу и правда поразило такое обстоятельство. Она всего лишь ответила, что изготовила суп из аппетитной черепашки, которая неожиданно была найдена в их квартире, и, резонно предположив, что живность эта соседская, явно находящаяся в бегах, она, будучи человеком от природы неуравновешенным и имеющим со всеми соседями в доме конфликтные отношения, черепашку решила никому не возвращать, а использовать иным образом. В молодости мама Лермонтона считалась лучшей в университетском общежитии мастерицей по части черепахового супа, рецепту которого её обучил дед-кореец, живший в одной коммунальной квартире с маленькой Василисой. И вот вчера, изрядно понервничав, Василиса Ивановна решила вспомнить молодость, а заодно и отвлечься от тягостных переживаний, и, безжалостно заколов черепашку кухонным ножом, произвела на свет кулинарное произведение.

Суп и правда вышел на славу.

За много световых лет от валяющегося на полу Антона Лермонтона, в галактике триадных звёзд Дельта-Индиго, секретарь центра межгалактической разведки, Халлик Масерчавинчукс прочитал рапорт следующего содержания;

Рапорт N: ПиЗЗ—3228.

Агент Ивальниззз, погибший при исполнении разведывательной миссии на планете Морзес сектора 44, не имел при себе лингво-экспонометр PTI-88, который с большой долей вероятности мог достаться аборигенам. Согласно пункту 5-му межгалактической конвенции о невмешательстве в технологическую обособленность иных рас, лингво-экспонометр был немедленно дистанционно ликвидирован, методом саморазложения.

Халлик Масерчавинчукс выписал расходник на соответствующую модель переводчика, подшил её в ведомость и лениво зевнул всеми своими двенадцатью ртами…

Золотой ключик, или Приключения Буратино

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Буратино — Буратино

Папа Карло — профессор Семён Петрович Карлонский

Мудрый Сверчок — философ Тараканов

Карабас Барабас — продюсер Бабасов Алибас Контрабасович

Дуримар — Каземир Пиявкин

Мальвина

Пьеро

Артемон

(все вместе поп-группа «Инстинкт» — пародия на «Рефлекс», только вместо двух лесби два гея. Придумать пару песен, вставить в фильм)

Черепаха Тартилла — Эмануэлла Торчиловна

Лиса Алиса — Кларисса

Кот Базилио — Бунзилио

Начало

Текст автора:

В 2006 году, в России в тайной лаборатории, одинокий, не имеющий детей биохимик профессор Карлонский, клонирует из древесной сыворотки живое разумное существо. Это первый в истории человечества эксперимент по созданию организма путём соединения генома стафилококка и древесины. Опыт оказывается удачным. Из неорганического тлена является к жизни новый гомункул. Информации, заложенной в экспериментальное существо, недостаточно для полноценного функционирования рождённого человеческим гением сознания, и ещё множество тайн жизни будут открыты им! Сколько невероятного ждёт впереди? Сколько поразительных открытий сделает он на своём нелёгком, испещрённом трудностями и препятствиями пути? Достигнет ли цели искусственный человек? Станет ли личностью? Ах, как удивителен и загадочен этот мир!

Снимается:

Лес. Карлонский идёт средь деревьев с зажатой в руке колбой. От старого пня он отщипывает маленький фрагмент. Озирается по сторонам. Никого нет. Карлонский бережно несёт колбу из леса.

Лаборатория. Средь приборов и прочих хитроумных приспособлений колдует профессор Карлонский. Переливает жидкости, что-то пишет в журнал. Рядом стоит ящик (из него появится Буратино). Он проводит опыт. Дым, свет, искры… под победоносные фанфары появляется Буратино.

Сцена первая.

Карлонский: