Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня - Платон Беседин

Крым сегодня – это шанс, возможность. Крым – это русский ответ всему тому мракобесию, что смущало, оплёвывало, терзало Россию все эти годы. Осознание, нахождение Внутреннего Крыма в себе – надежда спастись, пробудиться.

Но Крым – это и тест, проверка, лакмус для каждого россиянина. Это ответ на вопрос: кто ты на самом деле? Человек, у которого на паспорте – двуглавый орёл, а в быту – возможность доить Россию, или носитель русского кода, русской культуры, часть великой державы? Мясо ты в офисном кресле или некто более осознанный?

Крымчане ответили на данный вопрос. Они знают, что они часть русской земли. Пришло время ответить и самой России. Ведь русский крест – это и спасение, и искупление.

Согласен, несколько высокопарная риторика, но в вопросе Крыма она неизбежна. Она должна дополнять сугубо материалистический подход. Потому что полуостров – возможность во всех смыслах.

И мост туда нужен не только физический, но и ментальный, психологический. Иначе и Крым и Россия, вспоминая Аксёнова и Цымбурского, могут стать изолированными островами. Хуже – в душевном теле каждого россиянина может умереть, подчас и не родившись, Внутренний Крым, и на его месте останется чёрная отметина наподобие той, что образуется при злокачественном заболевании. Она станет и напоминанием, и диагнозом, и предвестием катастрофы. Так быть не должно.

Ликвидация правды

Памяти Олеся Бузины

16.04.2015

Убит украинский писатель Олесь Бузина. Застрелен возле своего дома на улице Дегтярёвской. В центре Киева. И это кромешная дикость.

До этого были другие жертвы. Их убивали, заставляли убить себя или обставляли смерть как самоубийство. Ликвидировали тех, кто был связан с прошлым Украины, кто остался там ярким, заметным человеком. Михаил Чечетов, Олег Калашников – во многом именно с ними ассоциировалась прежняя власть. Теперь их нет. Они уничтожены.

И этот отстрел неугодных продолжается на фоне массовых репрессий по отношению ко всему украинскому народу. Всё логично: сначала – революция, а после – уничтожение инакомыслия. Даже термин ввели – «бытовой сепаратизм», под который попадает любое несогласие с политикой нынешней киевской власти.

Подобное происходит в стране, где так много, так пламенно кричали о свободе, терпимости и других европейских ценностях. Стране, декларировавшей избавление от диктаторского режима, коррупции и преступлений против свободы слова. И это ли не кощунственная издёвка?

Украину сегодня будто поместили в «Железную деву» и сантиметр за сантиметром закрывают крышку, чтобы пронзить кольями «прекрасного нового мира». Вот он – с арестами, пытками и застенками. Хотя вроде бы год 2015‑й, центр Европы.

Ужас, но ужас предсказуемый. Когда в начале прошлого года под улюлюканье жгли милиционеров как представителей власти, когда расстреливали своих же братьев, а затем перешли к сожжению заживо людей в Одессе, к танковым расстрелам мирных жителей в Мариуполе, страна обратилась в геенну огненную. И выйти из неё можно было лишь совместными усилиями. В спасении должен был участвовать каждый украинец, независимо от его мнения о происходящем. Возможность диалога, намёк на понимание – вот что могло помочь Украине.

Но делать этого не стали. И не подумали даже. Наоборот, принялись всячески истреблять инакомыслие. Любую, даже мельчайшую вероятность альтернативного мнения. И убийство Олеся Бузины тут особенно показательно.

Он был писателем, человеком творческим, сложным. Да, подчас с противоречивыми взглядами, одиозный как личность, но его деятельность – это право на высказывание, поиск выходов из сложившейся ситуации. Они оказались не нужны Украине, оказались обрублены.

Мы познакомились с Олесем в декабре 2013 года. Перед эфиром на одном российском ток-шоу. Продолжался Евромайдан, и я сказал Олесю:

– Всё это закончится расстрелами и убийствами. Страна обречена.

Он улыбнулся, взял меня за лацкан пиджака и ответил:

– Зачем думать о худшем? Как-нибудь выплывем!

Не знаю, правда ли он так думал. Но тогда Олесь показался мне витальным, крепким, несгибаемым человеком.

Позже мы регулярно встречались на телеэфирах, хотя приезжать на них ему было всё тяжелее. Его прессовали, стесняли, блокировали в Украине. Оставляли без площадок, без аудитории, без самой возможности высказывания. Таскали по кабинетам спецслужб. Угрожали.

Другой бы уехал, покинул страну. Но Олесь был упрям. Слишком многое связывало его с Украиной. Не только материальное, хотя и это, конечно, тоже, но, прежде всего, чувство родной земли.

Есть жуткая несправедливость в том, что из него сделали главного украинофоба страны. Какая пошлость! Только в искривлённой безумием действительности такого, как он, могли наречь «врагом нации», «предателем».

Я думаю, что дело обстоит как раз наоборот: Олесь Бузина был патриотом Украины. Экспрессивным, неоднозначным, но патриотом. Да, он критиковал, подчас диковато, многое в ней: от Тараса Шевченко до политики нынешней власти, но делал это не столько потому, что злословил, возводил напраслину, а сколько потому, что искренне желал лучшего для своей страны. Глядя на его выступления, читая его статьи, я неизменно вспоминал слова англичанина Джулиана Барнса: «Величайший патриотизм – сказать своей стране правду, если она ведёт себя глупо, бесчестно, зло». И писатель тут должен быть максимально честен, принципиален.

Но Бузину не услышали. И потому казнили.

Я узнал о его гибели, стоя на бахчисарайском рынке. Через два дня я собирался в Киев. Мне позвонили и попросили дать комментарий. Я не понял сначала, о чём речь, а когда мне повторили, вскрикнул от ужаса: «Застрелили?». Так громко, что обернулись, кажется, все. После я шёл домой, растерянный, постаревший, звонил близким, говорил о новости и не понимал, что происходит. Пугливо мелькала наивная мысль: «Украинцы должны задуматься, должны окститься».

Но когда я вернулся домой, зашёл в интернет, то увидел в основном мракобесие. Они радовались его смерти, торжествовали, ехидничали. И обвиняли Россию. Опять, снова. Те, кто радовался гибели людей в Одессе. Безумцы без права называться людьми. Не украинцы.

И это предел, и это приговор. Стране, народу. Если не задумаются, не расследуют дело, как десятки других до этого, если станут замалчивать, как и преступления в Одессе и Мариуполе, то не быть Украине. Потому что стрельба в Олеся Бузину – это уничтожение каждого инакомыслящего украинца. Всех тех, кто не согласен с абсурдом и беспощадностью новой украинской действительности.

А кроме того, это стрельба в русских украинцев. Тех, кто в России защищает Украину, а в Украине – Россию. Олесь был из таких. Из тех, кто манифестирует, кричит: двум странам, народам быть вместе.

С каждым днём, с каждым новым преступлением несогласных, как и Олесь, будет всё больше. Да, пока они молчат, пока они напуганы, но рано или поздно они изгонят ту мерзкую гнусь, что отравляет страну. И возродят Украину, истинную, прекрасную.

В одном из интервью Олесь Бузина сказал замечательную фразу: «Я пишу правду. Правду говорить легко и приятно. Я писатель. Не террорист. Не повстанец. Кроме слова правды, у меня оружия нет». Оказалось, что не легко и не приятно. Оказалось, что за правду в нынешней Украине уничтожают. И смерть Олеся Бузины – это, прежде всего, ликвидация правды.

Но лишь на время. Ибо настоящие герои, действительно, не умирают. Они остаются с нами, как и истинные слова.

Севастополь 9 мая

Как город-герой встретил День Победы

10.05.2014

День Победы в Севастополе начинается раньше 9 мая. С предания земле погибших солдат на мемориальном кладбище. С митингов и культурных мероприятий. С грандиозной репетиции парада, на которую уже приходят тысячи зрителей. С открытия новых памятников.

На этот раз в парке Победы установили памятную стелу, посвященную героям обороны и освобождения Севастополя. На ней выбиты фамилии 294 солдат и офицеров, получивших высшую награду за военные действия в городе.

Форсированной вышла подготовка к празднику у коммунальщиков. Навёрстывали то, что должны были сделать ранее: выкорчёвывали пни, высаживали цветы, устанавливали скамейки, белили, красили. Даже дали горячую воду. И казалось, что за несколько недель подготовки к 9 мая успели больше, чем за прошедший после крымского референдума год. Городской центр, украшенный, облагороженный, приближенный к эталону, ждал торжеств.

Но ближе к 9 мая его попытались испортить. По ночам били ситилайты с фотографиями ветеранов, изрисовывали, срывали плакаты и георгиевские ленточки. Чёрной краской зачёркивали «День Победы» и меняли на «день памяти». Слали украинские приветы. Постарались не просто испортить праздник, но извратить его.