Городок у бухты - Сьеджин Пасторос

Продюсер местного телеканала попросил Джоша встретиться с журналистом и дать интервью. Фостан сначала хотел отказаться, но услышал, что бригада получила задание снять репортаж о закончившемся процессе и это будет сделано в любом случае. Кроме Джоша в деле участвовали Май О’Брайан, Боб Сарански и Виктор Брейкман. Поскольку оба претендента уехали из города, оставались адвокат и экстрасенс. Помня, как Май воспользовался прессой, Джош нехотя согласился на встречу.

— Мистер Фостан, люди поговаривают, что именно вы повлияли на ход дела и доказали, что у сына Сарански нет никаких шансов, — спрашивала молодая журналистка у Джоша во время интервью.

— Никто не влиял на ход дела, — твёрдо ответил экстрасенс. — Я помню, что когда ко мне обратился Виктор, я заранее знал, что прямого родства у Сарански с покойным Алом нет. Но оказалось, что я ошибался. Когда адвокат собирал необходимые документы, выяснилось, что дело было в другом. Так что мои предсказания были лишь отчасти верны.

— Вы не можете предсказывать?

Джош посмотрел на микрофон и вспомнил слова Виктора о том, что Май его раскрутит. Без сомнений, экстрасенс начал объяснять:

— Я не предсказатель, а человек, пользующийся данными мне природой возможностями улавливать мысли, настроения, энергетику людей, вещей и животных. Гадание и предсказание — дело магов и колдунов, я же человек тонко чувствующий окружающий мир. Вот вы, в данный момент продумываете, за какое бы слово зацепиться и сделать интервью поострее, пикантнее. Хотите меня спровоцировать…

Девушка сильно смутилась.

— Можно сделать очень интересное интервью, если я покажу несколько фокусов. Вы можете написать что-то своему водителю или оператору на бумаге, или он сам может это сделать. А я отгадаю. Вы покажете всему городу, как прошел эксперимент.

Джошу удалось не только повернуть разговор в нужное русло, но и подружиться со всей съёмочной группой. Стало понятно, что телевизионщики не такие плохие люди, как о том говорят. Искателями сенсаций они становятся лишь на работе, а в частном разговоре оказались милыми, добрыми ребятами.

Вечером, не без интереса, Джош включил местный телеканал. То, что он увидел, возмутило его. Режиссёр смонтировал несколько вырванных из интервью сюжетов с интервью адвоката, кадрами недавних событий в доме Сарански и съёмками здания психиатрической лечебницы, в которой находилась Сьюзан. Серьёзно расстроившись, Джош хотел позвонить журналисту, но понял, что это было не её рук дело. Обвинять нужно режиссёра и продюсера, поступивших с материалом по собственному усмотрению. То, что договариваясь об интервью, продюсер умолчал об уже готовой записи встречи с Маем, Джош понял как неисправимость всей системы жизни за пределами Бэйвиля.

Так или иначе, но после показа сюжета с его участием в новостях, Джош стал получать телефонные звонки от жителей города, с просьбой о помощи. «Если так пойдёт дальше, придётся завести секретаря», — подумал экстрасенс, вытаскивая телефонный шнур из розетки.

Клаудия долго слушала гудок вызова, и с сожалением положила трубку на аппарат. Позвонить на мобильный номер, ранее оставленный Джошем, женщина не решилась, посчитав это бестактным.

23. ЗАГОВОР

Просмотрев файлы присланные отцом, Алексей быстро понял, над чем в действительности работал Сагаши. Стремление приобрести сверх способности, помогли молодому, амбициозному человеку достичь неожиданных результатов в исследованиях. Если развить любое из возможных направлений изменения ДНК, то можно добиться всего, чего угодно, включая создание сверхчеловека, супервоина или монстра с набором самых непредсказуемых способностей. Любая выдумка и задача могут стать доступными и воплотимыми. Работы Сагаши возбудили воображение, и Алексей пробежал глазами по результатам тестов Сергея и Виталия. Оба парня были в прекрасной форме и имели хорошие наследственные показатели. Физическое развитие Виталия было лучше, чем у его друга. На мгновение Алексею показалось, что он уже где-то встречал похожие данные. Перебрав варианты в собственной памяти, он поспешил в главный корпус компании.

Сагаши присоединился к родителям, в лаборатории, пока Фоменко не выделил ему рабочее место. Включая компьютер, отец воспользовался сканером отпечатка пальцев, чтобы войти в систему.

— Что это? Новый уровень секретности? — удивился сын.

— Ещё мистер Милькевич ввёл биометрику вместо паролей, — объяснил отец. — С нашими молодыми дарованиями утаить набор букв и цифр невозможно. У ведущих специалистов сканируются несколько показателей.

— В центре всегда было доверие друг к другу…

— Оно и осталось, только между старыми сотрудниками. Молодёжь пытается превзойти друг друга в результатах. Компания постоянно ищет новые идеи, вот молодое поколение и старается, как может, — высказался отец.

— Вообще-то это хорошо. Конкуренция способствует развитию.

— Но в команде, зная над чем работает каждый, можно достичь лучших результатов и за меньшее время. Мы здесь занимаемся наукой, а не продажей акций.

Сагаши не стал возражать отцу. В отдалении послышались чьи-то мысли о его работах. Японец быстро понял, что это Алексей. Он мысленно отправил приветствие и получил ответ. Через пару минут связь оборвалась, и Сагаши подумал, что Алексей вошёл в кабинет отца.

— Давай проверим кое-что, — попросил Алексей, закрывая дверь. — Если я не ошибаюсь, то нашел похожего на Кинг Конга человека.

— Русский студент? — уточнил Андрей.

— Интересно, почему обращение к мыслям людей прошедших программу, не чувствуется? — садясь перед монитором, спросил сын.

— Мы знаем, что некоторые функции мозга у рождённых после вмешательства и обычных людей различны. Воспринимать информацию извне, различать энергетические поля, вот чему учит ваша программа. А такие как ты, намеренно отыскиваете мысли, забираясь в подкорку другого человека.

— Нет, мы тоже чувствуем эмоциональный фон и можем уловить мысли других людей… Хотя ты прав, тогда никто не чувствует, что рядом есть медиум, — Алексей сосредоточился. — Мы сами себя выдаём, когда по привычке обращаемся за подробными мыслями собеседника. Мы это называем «сканированием». Тогда и появляется чувство, как будто слышишь собственные мысли как эхо в чужой голове.

— Совершенно верно. Если я пытаюсь проникнуть в мысли не обладающего такими способностями человека, то он, естественно ничего не чувствует. Но когда я общаюсь с тобой, ты же тоже не можешь сказать: слушаю я твой голос или читаю мысли.

— Не могу, — подтвердил Алексей.