Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева

бы ещё подтвердить её личность, — призналась тихо, закапывая очередной саженец в землю.

Опекун… продолжил молчать. И сажать цветы.

— Я не хотела попасть в детдом. Как она. Вот и отказалась, — добавила вынужденно.

Теперь, когда я впервые в жизни произнесла нечто подобное вслух, прозвучало воистину ужасно.

Отказаться от своей матери ради собственной выгоды?

Да, ужасно.

Но что уж теперь?

Сказанного не вернёшь.

Как и прошлого не изменишь.

Тем более, что я и не хотела его менять. Если бы я вернулась в то же время, поступила бы также, сколько бы эгоистично и подло то ни звучало. И даже не потому, что она сама не раз отказывалась от меня.

Адем Эмирхан и тогда не ответил…

О другом рассказал:

— Я не помню своих родителей. Кольцо — единственное, что осталось от моей матери. Поэтому оно является таким ценным для меня. Думаю, ты, как никто другой, меня в этом поймёшь.

Тут не поспоришь. И на этот раз я сама — сохраняю тишину. Заканчиваю высаживать оставшиеся цветы. Ровняю и поливаю землю. И совсем не противлюсь, когда он поднимается на ноги, а затем меня тоже за собой увлекает. Крепко сдавливает мои плечи.

Где-то здесь мне совершенно точно настаёт пора поинтересоваться о том, когда он уедет, раз уж получил, в чём нуждался. Но язык будто к нёбу прилип.

И хорошо, что не спрашиваю!

Представляю, каким бы горьким было моё разочарование в своих же спешно сделанных выводах.

А так…

— Идём, — скупо роняет опекун, разворачивая нас обоих в сторону выхода из кладбища.

Но никуда не идёт. Вкладывает в мою ладонь кольцо на шнурке. Сгибает мои пальцы.

— Пусть у тебя будет, — комментирует свой выбор.

Мой рот приоткрывается сам собой.

— Зачем? — удивляюсь.

Мужчина пожимает плечами.

— Мне так захотелось.

Вот теперь в самом деле шагает вперёд. Так и не отпустив мою руку. И ладно, если б просто не отпускал. Фактически тащит ведь за собой. Подозреваю, впечатлившись моим первым на сегодня побегом. Тех, от кого я скрылась, к слову, до сих пор не наблюдается.

А мы…

— Куда?

— Мне нужно закончить совещание, которое стоит на паузе из-за того, что я сюда приехал. Все до сих пор ждут.

Звучит… впечатляюще. Но не раскрывает мой запрос по будущему направлению.

А ещё!

— Ты так и не сказал, как ты меня нашёл, — поджимаю губы.

Едва поспеваю за его ускоряющимся шагом.

— Легко. В твой телефон встроена система слежения. Я всегда знаю, где ты. Даже если ты его отключаешь.

Что сказать…

Шах и мат!

У меня ведь, оказывается, не было ни шанса.

— Ты за мной следишь? — возмущаюсь.

Ещё бы это его проняло.

— Да. С того дня, как ты угодила в тот контейнер и мне совсем не понравилось так долго тебя искать.

Вот же…

А главное, ему даже ни капельки не зазорно!

Вот и я…

Буду взаимна!

Глава 23.2

Забываю обо всех своих угрызениях совести. Обо всём, что предшествует им, тоже забываю. И пусть не так уж легко забыть. Заставляю себя. Ведь так дышится гораздо проще. Оставляю в голове заурядную пустоту, наслаждаясь льющейся из акустической системы автомобиля музыкой. Я сама её включаю, едва суперкар срывается с места. Решаю, что опекун отвезёт меня домой, затем поедет в свой офис. Но тратить время на дорогу в особняк, судя по выбранному направлению, мужчина вовсе не собирается. Здание, перед которым спустя некоторое время паркуется опекун… впечатляющее. Царство стекла и бетона в несколько этажей, венчанное логотипом “Şirketler Grubu İttifakı”, выглядит одновременно лаконично и величественно. Я то и дело оглядываюсь по сторонам, пока мы проходим сквозь центральные двери, идём к панорамным лифтам, поднимаемся выше, затем преодолеваем длинный коридор с множеством прозрачных дверей, а после оказываемся перед просторным конференц-залом. Там, расположившись за длинным столов для переговоров, действительно все ждут. Жаль, узнать больше мне не удаётся. Меня оставляют в смежном помещении, отделённом от зала прозрачной перегородкой. Могу лишь наблюдать, слышать уже не получается.

Хотя, что уж там…

Мне и так нормально!

Не знаю, кому принадлежит кабинет, но единственное имеющееся тут в наличии кресло, приставленное спинкой к окнам, перед стеклянным столом, на котором не так уж и много предметов… мега-шикарнейшее! Удобное. Просторное. На ощупь — мягкое. Но не слишком. Ровно в меру. Скинув обувь, я забираюсь в него с ногами, раздумывая о том, что тут не грех и уснуть.

Не сплю, конечно же.

Если сперва изучаю окружающее, то после решаю понаблюдать и за тем, что происходит по соседству.

Начитываю шестнадцать мужчин, помимо опекуна. Все, как один, в пиджаках и при галстуках. Ещё есть несколько женщин. Те одеты не так строго, но однозначно роскошно. Названная помощница сидящего во главе стола, так и вовсе… как там её? Ширин. Та, кто будто юла заведённая, то и дело кружит вокруг господина Эмирхана, словно в этом заключается весь смысл её существования.

Вот же…

Млин!

С чего бы мне опять зацикливаться на ней?

Вовсе не зачем.

Вот и не буду!

По крайней мере, следующие десять минут, очень стараюсь в самом деле так и поступать. Концентрируюсь на Адеме Эмирхане. Пробую разобрать по губам, что он мог бы им говорить, когда его губы шевелятся. Разумеется, я в этом на самом деле не сильна. Но это же не мешает представлять собственную версию? Вот и представляю. И пусть, по большей части, то совсем не является забавным, скорее напоминает сущую пытку. Видеть. Знать. Помнить. Всё то, что может быть возможно. С ним. Рядом. И даже чуточку больше. Если уж совсем непозволительно близко.

Чёрт!

Опять мои мысли в итоге не туда сворачивают.

Облегчить себе жизнь, к слову, было бы не так уж и сложно. Просто перестань смотреть в ту сторону и думать. Можно — так и вообще, встать, подойти к стеклу, потянуть специальную цепочку и опустить жалюзи.

Но я не тяну.

Тянет за неё Ширин!

Когда успевает войти?