Кровное дело шевалье - Мишель Зевако

Тот невольно потупился и пробормотал:

— Вы думаете о моем сыне… Но это же ложь!

— Разумеется, ложь!

— В это не поверит ни один человек…

— Ты очень заблуждаешься, Рене. Не страшись прибегать к клевете. Это надежное средство сильных мира сего, отваживающихся бросать вызов судьбе и не боящихся заявить ей: «Я не собираюсь трепетать перед тобой!» Клевета — это оружие людей, не ведающих угрызений совести, ибо они знают, что совесть — лишь выдумка трусов и глупцов.

Толпы жалких людишек, которыми мы повелеваем, — вот они и впрямь испытывают ужас перед клеветой. Мы же, дорогой мой, просто обязаны постоянно лгать. Нет такой крепкой власти, в основе которой не лежала бы ложь. Ты только вообрази себе, Рене, сколько неправды скопилось в мире, сколько лживых слов было произнесено для того, чтобы внушить народам, что им необходим властелин, правитель, оковы покорности и подчинения… Вранье помогает нам стать всесильными, мой милый!

Знаешь, Рене, когда-то при дворе Франциска I я познакомилась с замечательным человеком. Это был один из самых умных людей, которых я встречала. Ему удавалось осуществлять грандиозные замыслы и потрясающие начинания — такие, какие обычно переживают своего создателя и остаются в веках. Он мечтал не просто править миром (это доступно любому великому властелину), но и сохранить могущество после смерти с помощью учеников, которым он передаст свои заветы. Его звали Лойола.

Королева ненадолго умолкла, может быть, она подумала, что и сама руководствуется идеями Лойолы.

— Господин де Лойола, — продолжила Екатерина, — увидел, что все покинули меня. Наверное, он пожалел бедную женщину, но скорее всего понял, что я сумею оценить его мысли по достоинству. Он заговорил со мной прямо, поддержав меня в минуту отчаяния. Он недолго пробыл при дворе Франциска I, но успел передать мне грозное оружие, которым научил пользоваться всех своих учеников. Теперь я могла и защищаться, и нападать.

— Что же это за оружие? — спросил Руджьери.

— Ложь!

— Ложь? Конечно, это грозное средство, — согласился астролог, — но, моя королева, оно в любую минуту может быть обращено против того, кто к нему прибегает.

— Именно так я и ответила господину де Лойоле. И великий человек сказал: «Подобное оружие оказывается обоюдоострым, если его пустит в ход неумелый человек. Неумелым же я считаю того, кто боится нанести удар в полную силу. Допустим, на вас кинется бешеная собака и кинжал дрогнет в вашей руке; вы лишь раните пса, но он успеет укусить вас, и яд проникнет в вашу кровь. Но если вы сумеете убить пса, то спасете свою жизнь».

Екатерина Медичи улыбнулась — ей было приятно вспоминать слова своего наставника.

— А потом, — продолжала королева, — Лойола объяснил мне, как губят людей ложь и клевета.

Если вы обманываете редко и робко, окружающие заметят это и начнут вас презирать. Но если вы будете врать смело и открыто, многократно повторяя самые дикие измышления и решительно настаивая на своем, никто не усомнится в том, что вы говорите чистейшую правду. Даже тот, кто разгадает вашу игру, будет вынужден считать ложь истиной. Что вам, собственно, и нужно… И вовсе не стоит стараться, чтобы ваша выдумка выглядела правдоподобно. Все зависит от внутренней уверенности и энергии клеветника. Представьте, например, что я начну кричать на каждом углу: «Мадам д'Этамп пыталась отравить короля Франциска I!» Знаете, всегда найдутся болваны, которые заявят: «Дыма без огня не бывает…» Прибавьте к ним многих недоброжелателей мадам д'Этамп. Они будут твердить: «Я, конечно, не верю, но некоторые намекают, что мадам д'Этамп пыталась отравить короля». А ведь есть еще люди, обожающие скандалы, — одни извлекают из этого выгоду, другие просто хотят поразвлечься. Вокруг мадам д'Этамп сплетут такую сеть!.. Что же ей делать? Или не обращать внимания на мерзкие слухи, или пытаться их опровергнуть. Если она будет молчать, клевета продолжит свое триумфальное шествие. Вам следует лишь повторять и повторять одно и то же, пока толпа сама не придет к заключению: мадам д'Этамп отмалчивается — значит, она виновна!

Но допустим, она захочет защитить себя, объясниться… Тогда украсьте ваш вымысел какой-нибудь милой деталью — добавьте, например, что яд представлял собой зеленый порошок. Мадам д'Этамп попытается доказать, что никакого зеленого порошка у нее никогда не было… И вот тут-то она погибла! Она уже как бы и не оспаривает существование яда, а отрицает лишь употребление зеленого порошка! Придворные сплетники во дворце и досужие болтуны на улицах теперь озабочены лишь одним: какого же цвета была отрава? Далее все идет как по маслу — никто уже не сомневается в том, что мадам д'Этамп покушалась на жизнь короля, всех волнует только окраска смертельного яда: был ли он все-таки зеленым или голубым…

Екатерина Медичи улыбнулась и добавила:

— Вот какие наставления дал мне господин де Лойола, а он был великий философ.

— И часто вы прибегаете к его средству?

— Каждый день, — спокойно ответила королева.

— Но вас не пугает, ваше величество, что еще кто-нибудь умело воспользуется советами мудрого Лойолы?

— Тот, кто сумеет воплотить учение господина де Лойолы в жизнь, сможет править миром. Лойола хотел, чтобы его заветам следовали не только отдельные личности, но и целые группы людей, объединенных общей целью. Поверь мне, Рене, недалек тот день, когда партии, борющиеся за власть, поймут, сколь велика сила обмана, и сделают ложь своим главным оружием.

— Ради вас я превращусь в лжеца, ваше величество! — вскричал Руджьери.

— Ну так запоминай. Королева Наваррская скоро непременно появится в Париже. Еще до того, как она прибудет сюда, слухи уже сделают свое дело. Всем будет известно, что здоровье ее пошатнулось, ясно? Затем все узнают, что у нее есть второй сын… Не вздыхай, Рене… Возможно, этому юноше суждена завидная доля! Вдруг он сменит Генриха на наваррском престоле?!

— Господи! — задыхаясь от нахлынувших на него чувств, воскликнул Руджьери и припал к руке Екатерины. — Вы в самом деле великая властительница!

— Так поспеши! — лукаво усмехнулась Екатерина. — Поспеши исполнить все мои приказы.

— Я, не задумываясь, сделаю все, что вы хотите! — пылко заверил ее астролог и стремительно выскочил из королевских апартаментов.

А Екатерина по потайному ходу, минуя комнату, где ждали фрейлины, проскользнула в покои Карла IX.

Когда она приблизилась к апартаментам сына, до нее донеслось пение охотничьего рога. Карл IX страстно любил псовую охоту и все ее атрибуты. Он был способен часами трубить в рог, совершенствуясь в подаче сигналов.