Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

Межгосударственные отношения Гаваны и Вашингтона приобрели настолько неприязненный характер, что в январе 1961 г. после высылки американских дипломатов администрация Дж. Кеннеди разорвала дипломатические отношения с Кубой. В апреле 1961 г. американо-кубинский конфликт принял характер жесткого военного противостояния двух стран. Силами кубинских эмигрантов ЦРУ, которое по прежнему возглавлял А. Даллес, попыталось свергнуть ненавистный режим Ф. Кастро вооруженным путем, и разработало спецоперацию под кодовым названием «Плуто». Прибывшие из Флориды вооруженные отряды кубинских коммандос были разбиты революционной армией Кубы на побережье залива Качинос в районе Плайя-Хирон.

Несмотря на этот провал, американская администрация вовсе не собиралась отказываться от планов свержения режима Ф. Кастро, в том числе и военным путем. В ноябре 1961 г. при СНБ США была создана Особая расширенная группа во главе с генералом М. Тейлором и генеральным прокурором Р. Кеннеди для разработки нового плана под кодовым названием «Мангуста». Этот план представлял собой целый правительственный проект, включавший в себя экономическую блокаду и политическую изоляцию Кубы, организацию подрывной работы внутри страны, террористические планы устранения политических лидеров Кубы, прежде всего, самого Ф. Кастро и военное вторжение на остров.

Эти события крайне встревожили все кубинское руководство, и оно срочно начало переговоры с советской стороной о предоставлении Кубе военно-технической помощи. Для успеха этих переговоров в декабре 1961 г. Ф. Кастро впервые публично назвал себя марксистом и заявил о своей полной готовности начать строительство социализма в стране. Для более близкого знакомства с новым руководством Кубы и установления тесных рабочих контактов в январе―феврале 1962 г. Гавану посетил ближайший хрущевский соратник, старейший член Президиума ЦК Анастас Иванович Микоян, который подписал с Ф. Кастро торговый договор, в соответствии с которым советская сторона многократно увеличила военную помощь Кубе, причем не только в виде обычных вооружений, но и стратегических ракет. В данном случае, по мнению многих современных авторов (А. Фурсенко, А. Нафтали, М. Татю), советское руководство и лично Н.С. Хрущев исходило не столько из соображений защиты интересов нового члена «социалистического лагеря», сколько из собственных геополитических и стратегических целей и задач. Дело в том, что после размещения в Турции американских баллистических ракет «Юпитер», способных спокойно долетать до самой Москвы, СССР реально почувствовал всю свою уязвимость перед лицом ракетной угрозы со стороны США, поэтому Москве было крайне важно заполучить надежный стратегический плацдарм, позволяющий держать под прицелом большую часть территории США.

В конце мая 1962 г., сразу после возвращения из Болгарии, Н.С. Хрущев провел беседу в узком кругу с участием своего зама А.И. Микояна, министра иностранных дел А.А. Громыко и министра обороны маршала Р.Я. Малиновского, в ходе которой изложил им свою идею об увеличении советского военного присутствия на Кубе и размещения там советского ядерного оружия. На следующий день на заседании Совета обороны СССР большинство его членов, невзирая на все возражения А.И. Микояна, поддержали Н.С. Хрущева, и он дал указание начать срочную проработку этого вопроса.

Спустя три дня в Гавану вылетела советская партийно-правительственная делегация в составе кандидата в члены Президиума ЦК, первого секретаря ЦК КП Узбекистана Ш.Р. Рашидова, зам. министра обороны и главкома РВСН маршала С.С. Бирюзова и начальника Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковника С.П. Иванова. После встречи с Ф. Кастро было получено согласие на размещение ракет и принято решение, что для уточнения всех деталей предстоящей операции в Москву вылетит его младший брат, министр обороны Кубы Рауль Кастро.

После согласования всех вопросов предстоящей операции было принято решение направить на Кубу ограниченный контингент советских войск численностью более 50 000 военнослужащих, пять дивизионов РВСН, оснащенных 42 ядерными ракетами средней дальности Р-12 и Р-14, и 12 установок С-75 в составе 144 баллистических ракет. Общее командование этим контингентом войск было возложено на генерала армии И.А. Плиева. К июлю 1962 г. Главное оперативное управление Генштаба под руководством зам. министра обороны маршала И.Х. Баграмяна разработало операцию прикрытия под кодовым названием «Анадырь». В начале августа 1962 г. на Кубу пришли первые советские корабли, а к октябрю была полностью завершена переброска основного контингента советских войск на остров Свободы.

Американские средства воздушной разведки — самолеты-шпионы U-2 обнаружили советские ракетные установки только 14 октября 1962 г., и когда экспертиза полученных снимков подтвердила их достоверность, президент Дж. Кеннеди срочно собрал секретное совещание членов так называемого «исполнительного комитета», которые предложили ему три возможных варианта разрешения этой ситуации:

1) уничтожить советские ракеты точечными ударами;

2) провести полномасштабную военную операцию на Кубе;

3) ввести морскую блокаду острова.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) генерал армии М. Тэйлор и начальник штаба ВВС генерал К. Лемей выступили с предложением начать вторжение на Кубу. Эта идея была сразу отвергнута президентом Дж. Кеннеди, который резонно опасался, что «даже в том случае, если на Кубе советские войска не предпримут активных действий, ответ немедленно последует в Берлине», что приведет к неизбежной эскалации конфликта. Поэтому по предложению министра обороны США Р. Макнамары было принято решение предпринять военно-морскую блокаду Кубы.

18 октября 1962 г. состоялась встреча Дж. Кеннеди с министром иностранных дел СССР А.А. Громыко и советским послом А.Ф. Добрыниным, на которой они упорно отрицали наличие любого советского вооружения на Кубе. Такую же твердую позицию занял и резидент ГРУ полковник Г.Н. Большаков, который давно имел тесный рабочий контакт с министром юстиции США, братом президента Робертом Кеннеди.

20 октября 1962 г. президент Дж. Кеннеди, госсекретарь Д. Раск, министр обороны Р. Макнамара и другие члены СНБ США проголосовали за установление морской блокады Кубы. Однако согласно международному праву любая блокада являлась актом войны, в то время как размещение ядерных ракет в Турции и ответное размещение таких же ракет на Кубе никаких соглашений не нарушало. Таким образом, США оказывались в роли агрессора, развязавшего войну. В связи с этим обстоятельством возникли резонные опасения по поводу того, что эта акция США не встретит поддержки у всего мирового сообщества. Поэтому решение о введении блокады Кубы было вынесено на обсуждение Организации американских государств (ОАГ), которая, опираясь на «Пакт Рио», единогласно поддержала введение санкций против Кубы, но не в форме «блокады», а в виде «карантина», что означало не полное прекращение морского сообщения с островом Свободы, а лишь препятствие поставкам вооружений на него.

В те тревожные дни между Н.С. Хрущевым и Дж. Кеннеди завязалась острая полемическая переписка, в которой каждая из сторон пыталась обосновать правомерность своих действий. Понимая, что советская сторона не намерена отступать, 22 октября Дж. Кеннеди обратился к американскому народу с предупреждением о возможности начала войны с Советским Союзом. Вооруженные силы США были приведены в повышенную боевую готовность, советской стороне было заявлено, что запуск любой ракеты с территории Кубы будет считаться в США поводом к началу широкомасштабной войны. Одновременно американская администрация ввела «карантин» всех кубинских портов, что, по сути, было равнозначно объявлению блокады острова.

Тем временем советские транспортные корабли с ядерными ракетами на борту продолжали следовать в направлении кубинских портов. Вооруженные силы СССР были тоже приведены в состояние повышенной боеготовности, и любая попытка американских вооруженных сил остановить советские суда могла стать поводом для начала войны. Происходила встречная эскалация конфликта, и противостоящие стороны не знали, каким образом выйти из этого тупика.

23 октября брат президента Р. Кеннеди в неофициальном порядке посетил советское посольство в Вашингтоне, где в ходе секретных переговоров с советским послом А.Ф. Добрыниным был все-таки найден долгожданный компромисс. В ходе этой встречи, а также обмена новыми посланиями между Н.С. Хрущевым и Дж. Кеннеди к 28 октября удалось выработать главные условия компромисса:

1) США согласились сделать официальное заявление об отказе от любых попыток свергнуть режим Ф. Кастро при помощи военной силы;

2) СССР согласился начать демонтаж своих ракетных установок на Кубе и вывезти все ракеты с территории острова в течение ближайших трех месяцев;