Шулер с бубновым тузом - Наталья Солнцева

У него еще свежи были в памяти опасные перипетии, связанные с серебряной вазой[14].

— Пожар! Горим! — забилась в истерике хозяйка дома. — Дым! Дым! Огонь…

Крапивину пришлось применить силу, чтобы удерживать ее в объятиях. Он боялся, что Жанна в приступе психоза может причинить себе вред.

Лавров с брезгливым недоумением наблюдал за этой нервической сценой. Крапивин все еще продолжает любить Жанну! Она одержима бриллиантами из «ожерелья королевы», а Нико одержим страстью к ней. Они оба больны.

— Жанна, успокойся, — уговаривал ее Крапивин. — Прошу тебя. Все будет хорошо, обещаю. Мы уедем отсюда, далеко, за границу. Навсегда. Поселимся в уютном домике в горах. Ты же любишь горный воздух…

— Дым! — в изумлении прошептала Глория.

Лавров подумал, что они все стали жертвой наложенного на бриллианты заклятия, но посмотрел, куда указывала ее рука.

Зеркало, которое они сняли со стены подвала и принесли в гостиную, было окутано белым облаком. Роман потянул носом, но курящийся туман не имел запаха. Зеркальная поверхность осветилась, в ней проступили силуэты человеческих фигур. Это были господин, одетый по моде восемнадцатого века, и монах в бесформенной рясе.

Жанна затихла и обернулась.

— Калиостро?.. — слетело с ее уст.

Ни одна из фигур не отозвалась. Дым медленно заволакивал комнату. Господин в камзоле выскользнул из рамы и решительно устремился к столу, монах поспешил за ним. Они сцепились в пестрый мельтешащий клубок. Невозможно было разобрать, где кто. Клубок взметнулся вверх и… растворился под потолком. Зеркало погасло. Дым рассеялся.

— Что случилось? — стряхивая наваждение, осведомился Николай.

Жанна онемела и застыла на месте. Глория и Лавров переглянулись. Никто не успел ничего понять.

— Где камни? — вскричал начальник охраны. — Они только что были здесь!

Волшебное звездное сверкание исчезло. Донышко из лозы рассыпалось в прах, среди которого лежали тусклые осколки стекла…

Жанна кинулась перебирать стекляшки, порезалась, и кровь из ее пальца окропила жалкие останки бутыли. Она захохотала, подбрасывая осколки вверх и повторяя:

— Это был он! Он! Наконец-то он получил то, что хотел. Теперь я свободна! Свободна…

— Ты свободна, — радостно подхватил Крапивин.

Лавров и Глория не разделяли их восторга.

— Минуточку, господа, — произнес начальник охраны. — А где же остальные бриллианты из ожерелья?

Жанна лукаво отвела глаза. Ее рыжие волосы струились по плечам, как у леди Винтер из «Трех мушкетеров». Кажется, она стала еще красивее.

— Остальные? Я не помню…

Заключение

Спустя десять часов Лавров и Глория сидели за столиком кафетерия в аэропорту Симферополя и пили кофе.

— Никаких бриллиантов не было, — сухо заявил он, заглядывая на дно чашки.

— Гадаешь на кофейной гуще? — усмехнулась она.

— Не было никакого графа Калиостро, никакого монаха, — упрямо твердил Роман. — Это все чай, который нам заваривала Жанна из своих травяных сборов. Некоторые травы могут вызывать галлюцинации.

— Коллективные?

— Мы все пили ее чертов чай!

В самолете он сразу уснул, а Глория думала о монахе, который дрался с Калиостро за обладание роковыми бриллиантами. Вероятно, это был тот самый таинственный Некто, заказавший Жанне де Ламотт кражу ожерелья. Интересно, кому из них достались камешки?

Призраки появляются и исчезают, а жизнь продолжается. В ней все переплетено — мистика, обманутые надежды, жажда счастья, вдохновение, любовь и смерть. Возможно, «Эрдэнэ» снова украсит собой сердцевину Соломонова Пентакля. А возможно, навсегда останется в Зазеркалье…

Через две недели после этого короткого и бурного путешествия Лавров привез в Черный Лог забавное сообщение.

Глория сидела в мастерской, изучая трактат по алхимии, когда великан Санта доложил ей о приезде «телохранителя».

— Принеси-ка ноутбук, дорогой, — попросил его Роман, усаживаясь в бархатное кресло. — Я покажу твоей хозяйке кое-что интересное.

Он отыскал на Крымском новостном сайте статью под названием «Загадка надгробной плиты».

В ней говорилось о пожаре в доме на Верхней улице курортного городка Старый Крым. Сначала по непонятной причине загорелся сарай во дворе, потом пламя перекинулось на дом. Соседи вызвали пожарных, но пока те доехали, тушить было уже нечего. На пепелище пожарники обнаружили вход в подземелье, наполовину прикрытый каменной плитой. Расчистив угли и головешки, любознательный местный паренек обнаружил на плите изображение креста, вазы и замысловатый вензель. Плита оказалась надгробием! А в самом подвале нашли засыпанный мусором труп неизвестного мужчины. Его личность установить не удалось. Хозяйка злополучного дома пропала бесследно. Какие еще тайны хранят заброшенные винные погреба?

Рядом с заметкой помещался довольно крупный и четкий снимок надгробия. В правом верхнем углу его красовался вензель, оплетающий пятиконечную звезду.

— Плита была защищена от разрушающего воздействия дождей и ветров, — сказала Глория, указывая на фото. — Вензель хорошо сохранился. В сущности, надгробие и являлось «картой» поиска сокровища. Увеличить?

— Не надо.

Он помолчал, глядя на экран ноутбука.

— Ты знала, что плита находится в сарае?

— Конечно. Она была покрыта слоем земли, а очищать ее мне казалось нецелесообразным.

— Ты могла бы доказать свои слова про Пентакль.

— Зачем? — искренне удивилась она. — Разве это изменило бы ход событий?

Медный кувшин, украшенный «Головой Египтянина», покачнулся и одобрительно зазвенел.

— Слышала? — вздрогнул Лавров.

— Что? А, да… Великий Копт выражает нам свою благодарность.

— Я так и не понял, по каким признакам Жанна из шестисот бриллиантов отобрала те самые пять?

— Ей подсказал заказчик и вдохновитель похищения ожерелья.

— Калиостро?

— Не думаю. Скорее второй, одетый в рясу. Помнишь, как они сцепились?

— Мне-то что за дело! — спохватился Роман. — Ведь всю эту чепуху навеял нам травяной чай…

Наталья Солнцева

«Джоконда и Паяц»

Отрывок из следующего романа

Глава 1

Она оперлась на подоконник и свесилась через окно на улицу. В лицо пахнуло сыростью. Далеко внизу виднелся серый квадрат асфальта, обрамленный газонами. Двое подростков в ярких курточках брели в обнимку по пешеходной дорожке.

Ее сердце не замерло от страшного предчувствия, не забилось тревожно.

Она много выпила, голова слегка кружилась. Влюбленная парочка показалась ей смешной и трогательной. С высоты восьмого этажа парень и девушка выглядели маленькими, беззащитными. Она напрягала зрение, пытаясь разглядеть на асфальте крохотную блестящую точку.

— Ничего не видно…

Она наклонилась ниже, еще ниже. Не надо было класть дорогую вещицу на окно. Нечаянно смахнуть украшение с подоконника — раз плюнуть. Золотой браслет подарил ей поклонник. У них намечался роман.

Подростки остановились и принялись целоваться. Жалко, если они заметят браслет и подберут. Они своего не упустят.

— Эй! — крикнула она и помахала им рукой.

Они не услышали, продолжая тискаться. Им сейчас не до нее и не до браслета. Пока что.

Она наклонилась сильнее, словно надеялась увидеть внизу то, чего увидеть было невозможно. Будь она не навеселе, сообразила бы, что это опасно.

Сзади надвинулось что-то темное и неумолимое, дохнуло холодом, словно сквозняк ударил ей в спину.

Она не успела понять, как потеряла равновесие и полетела вниз головой, отчаянно размахивая руками, словно они могли стать крыльями и удержать ее в воздухе или хотя бы замедлить падение. Из ее горла вырвался пронзительный крик, исполненный ужаса. Остро блеснул солнечный луч, отрезая ее от света и жизни, — удар! — и все погрузилось во мрак и тишину…

Подростки, не разнимая объятий, посмотрели в ту сторону, откуда раздался крик.

— Ой, кажется, кто-то упал! — воскликнула девушка.

— Бежим, — кивнул парень, хватая ее за руку. — Скорее. Может, помощь нужна.

На асфальте, раскинувшись, лежало тело женщины, похожее на тряпичную куклу. Красивую, но теперь уже негодную и безнадежно поломанную. Синий атласный халатик, в который она была одета, задрался. Под головой куклы растекалось густое красное пятно, длинные золотистые волосы разметались и там, где подтекала кровь, слиплись.

Девушка прижала ладонь ко рту. От того, что она увидела, у нее потемнело в глазах. Парень посмотрел вверх и заметил раскрытое настежь окно на восьмом этаже.

— Это же Ольга! Я ее не узнал… она модель. Помнишь, я тебе ее показывал на обложке журнала?