Шулер с бубновым тузом - Наталья Солнцева

— Для этого нам нужно будет спуститься в погреб.

— Опять? — побледнел он. — Но там… я не могу…

— Идемте, — скомандовал мучимый любопытством Лавров. — Я спущусь первым.

— А Жанна без нас не проснется?

— Не волнуйтесь. Она проспит еще часа два, — сказала Глория. — Я дала ей успокоительное…

Глава 39

В подземелье пахло гарью и дымом, источником которого послужила зажженная в закуте самодельная дымовая шашка. Лавров хоть и присыпал ее землей, но запах остался.

Долгов не был ни Валицким, — при всем его непревзойденном таланте играть в карты, — ни даже плохоньким магом. Он соорудил шашку из нескольких шариков для пинг-понга, которые завернул в скомканную газету, поджег и затем потушил. Шарики тлели, испуская белый вонючий дым.

Калиостро не позволил бы себе так опростоволоситься. Его дым являлся высококачественным магическим продуктом и не имел запаха.

Глория кашлянула.

— Эта дрянь еще не скоро выветрится, — сказал Лавров, освещая фонарем накрытый старыми рогожами труп.

— Что делать с ним? — зябко поежился Николай.

— Это уж твоя забота, — отрезал бывший опер. — Не мне тебя учить избавляться от трупов. Я на всякий случай записал «исповедь» Долгова на диктофон. Может пригодиться. Правда, она сильно смахивает на бред сумасшедшего. Если предъявлять запись как доказательство его вины, лучше стереть все лишнее. В принципе суд уже свершился. Убийца наказан. Как быть дальше — решай сам.

Тем временем Глория направилась к куче мусора в углу подвала, наклонилась и стала разбрасывать доски от ящиков, банки и прочий хлам.

— Что ты делаешь? — возмутился Роман.

— Ищу бриллианты, — огрызнулась она. — Не пропадать же добру?

— Перестань! — разозлился он. — Джо тут каждую пядь обнюхал, каждую соринку перебрал. Неужто он бы шкатулки с камешками не заметил?

— Непременно бы заметил…

— Я ерундой заниматься не буду, — насупился начальник охраны. — Нам пора сматываться, а не в мусоре копаться. Пусть Крапивин разбирается с Жанной и с трупом…

Он чуть не ляпнул «своего папаши», но искоса брошенный взгляд Глории остановил его.

В ее ушах вдруг раздался яростный вопль Джо, ругань и какой-то шум.

— Что за хрень? Где шкатулка, я тебя спрашиваю?!

— Не знаю, Джо… — прозвучал растерянный голосок Жанны. — Это то самое место, клянусь тебе!

— Где же камни?

— Должны быть здесь…

— Ты все придумала! Нарочно! Чтобы взбесить меня!

— Нет, Джо… нет…

— Кто-то давно откопал шкатулку, а вместо нее оставил эту хреновину!

Послышался удар о камни, звон и бульканье, заглушаемые отборными ругательствами. Жанна тихо всхлипывала…

— Я не виновата, Джо…

— А кто виноват? Я?!..

Джо, по-видимому, выражал свое негодование тем, что бросал в Жанну все, что попадалось под руку. Она уворачивалась, умоляла его прекратить.

— Не надо, Джо!.. Не надо!.. Может, я ошиблась!.. Я еще подумаю…

— Вот! — торжествующе воскликнула Глория, вытаскивая из-под груды барахла плетеную бутыль. Вернее, то, что от нее осталось. — Джо нашел это на месте клада!

Крапивин стоял поодаль, безучастный и равнодушный к происходящему. Приключение перестало казаться ему романтичным и захватывающим. Грязная плетенка, которую держала в руках Глория, даже не рассмешила его.

— Иди сюда, Нико, — подозвал его Лавров. — Взгляни. Похожая бутыль нарисована на картине. Из нее служанка наливает госпоже вино.

— Тут нет пробки, — заметил Крапивин. — А значит, нет и вина.

— Оно вылилось, — кивнула Глория. — Джо со злости швырнул бутыль и разбил ее. Вино вытекло.

— Если его не выпили еще в прошлом веке.

— Думаете, пустую бутыль специально закопали вместо шкатулки, чтобы посмеяться над незадачливыми кладоискателями? Не-е-ет, уверяю вас. Понюхайте, — она протянула свою добычу Крапивину. — Запах вина сохранился. Оно было в бутыли не так давно. Лоза еще липкая.

Глория встряхнула плетенку, и внутри зазвенели осколки стекла.

Крапивин скривился в скептической ухмылке. Лавров с сожалением вздохнул. Глория оглядывалась по сторонам в поисках инструмента, с помощью которого можно было бы разломать плетение из лозы и добраться до осколков. Они были разной величины и не выпадали через горлышко.

— Дай сюда, — сказал Лавров. Он вручил фонарь Николаю и взялся за топор.

— Осторожнее! — испугалась Глория.

— Не бойся, я аккуратно.

Он положил то, что осталось от бутыли, на пол и замахнулся топором. Крак! Плетеный футляр развалился надвое, груда осколков ярко вспыхнула в луче фонаря. Свет ударил в оставшееся после «маскарада» зеркало на стене, молнией отразился в нем и на мгновение ослепил собравшихся.

— Черт! — протирая глаза, выругался Крапивин. — Что это было?

— Камни из «ожерелья королевы»…

— Вы шутите?

Но Глория не шутила. Среди покрытых липкой пленкой осколков горели огнем пять розоватых звездочек.

— Вино было из сладкого винограда, — пробормотала она, лизнув свой испачканный палец. — Надо же, двести лет прошло, а вкус сохранился…

Когда они вернулись в дом, Жанна беспокойно ворочалась в постели. Крапивин заглянул к ней и позвал Глорию.

— Она скоро проснется?

— Действие таблетки заканчивается…

— Жанна не знала, что камни находились в бутыли? — нетерпеливо спросил он.

— Разумеется, знала. Это был отличный тайник. В преддверии смерти графиня де Гаше решила спрятать бутыль в винном погребе. Остроумно, не правда ли?

— Если кто-нибудь, паче чаяния, и наткнется на бутыль с вином, ничего удивительного, — согласно кивнул Николай. — Где же еще хранить вино?

— Жанна клялась, что никакой синей шкатулки Джо в подвале не обнаружил, и нам не в чем упрекнуть ее. В указанном месте он откопал завернутую в истлевшие тряпки бутыль, взбесился и в порыве гнева разбил ее. Вино вытекло, а осколки вместе с камнями остались внутри. Жанну это устраивало. До поры до времени она решила оставить все, как есть, и продолжала притворяться, что пытается вспомнить, где спрятан клад. Иначе Джо или Валицкий отобрали бы у нее сокровище. Поэтому она просто забросала остатки бутыли рогожами и мусором. Старая плетенка в куче хлама вряд ли привлекла бы чье-то внимание. Лучшего способа сохранить бриллианты от чужих глаз не придумаешь.

— Странно, что лоза почти не пострадала от времени, — заметил Лавров.

— Все странности обусловлены содержимым бутыли, — заявила Глория. — Камешки-то не простые.

— Но почему их только пять? — недоумевал Николай.

— Вероятно, Жанна отобрала самые большие…

Она чуть не сболтнула про реликвию Великих Моголов, но спохватилась и сжала губы. Крапивину этого знать не надо. У него и так проблем хватает.

«Эти камни ослепляют! — вспомнила она заклятие Великого Копта. — Если кто-нибудь рискнет надеть их, они будут жечь кожу, подобно раскаленным углям. Тот, кто захочет продать их, лишится рассудка. Они так потрясающе хороши, что с ними невозможно расстаться!»

— На бриллианты наложено заклятие, — заявила Глория.

— Ерунда… — робко возразил Крапивин, понимая, что дама из Черного Лога права. Три трупа, последний из которых — убитый им отец, тому подтверждение.

— Не советую вам ни долго любоваться ими, ни прикасаться к ним, — добавила она.

Камни лежали вперемежку с осколками на уцелевшем плетеном донышке и соблазнительно посверкивали, заставляя сердце учащенно биться.

— Пять ограненных алмазов… пять лучей звезды… — пробормотала Глория. — Соломонов Пентакль…

«В глубокой древности «Эрдэнэ» украшал сердцевину Пентакля! — осенило ее. — Поэтому он раскололся на пять частей!»

— А-а-ааах! — вскрикнула Жанна, и все повернулись в ее сторону.

Она стояла в дверях гостиной, завороженно уставившись на бриллианты. Из ее горла вырывались хриплые протяжные стоны.

— Ты проснулась? — вскочил Крапивин. — Тебе плохо?

Жанна пошатнулась и повисла у него на руках.

— Вы… все же нашли их… — прошептала она, не отводя безумного взгляда от камешков. — Я погибла… погибла…

— Что вы собирались с ними делать? — спросила Глория, осознавая бессмысленность вопроса.

— От них лучше избавиться, — высказал свое мнение Роман. — Как можно быстрее.

— Как ты себе это представляешь? — взвился Николай. — Пойти и выбросить на мусорку? Такое сокровище?

— Хотя бы.

У него еще свежи были в памяти опасные перипетии, связанные с серебряной вазой[14].

— Пожар! Горим! — забилась в истерике хозяйка дома. — Дым! Дым! Огонь…