Вишенка на десерт - Алеся Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поздравляю всех на ежегодном праздновании первого дня осеннего солнца. И приглашаю на традиционную службу. Очаровательная Леди Вивьен, невеста моего брата, лорда Бардальфа Торнтона, любезно согласилась сопровождать меня в храм. Итак, время пришло. Отсчет нового дня начнется через два часа.
Король сгибает руку в локте, предлагая взяться за предплечье. Осторожно опускаю ладонь, и мы трогаемся куда-то зеркальным коридором. А остальные придворные следуют за нами.
Только теперь вспоминаю об этой необычной традиции — встречать осень, а именно час, когда по старым легендам лето «умирает» окончательно и рождается новое время года в главном королевском храме древних, построенном еще в незапамятные времена.
После мессы все должны вернуться в зал, где ждут накрытые столы и праздничный ужин. Но почему-то несмотря на светлый праздник, чем ближе мы подходим к храму, тем сильнее моя тревога.
Глава 36
В небольшой старинной часовне пахнет ладаном и воском. Прекрасные мозаики, выложены разноцветными стеклышками, изображают символы магических родов. Роза, меч, сокол, зеленый лист клевера и другие… И представители именно этих родов собираются на ежегодную мессу. Остальные придворные слушают служение в зале. Звуки величественного органа передают каждую ноту по искусно сделанной системе звукопроводов.
Я сижу в первом ряду, прямо возле короля. Смелости не хватает, чтобы повернуться и посмотреть, кто еще присутствует в часовне. Тревога нарастает. И даже торжественная, щемящая мелодия не может ее унять.
Заставляю себя успокоиться. Присутствие короля, его уверенность и безмятежность вселяют надежду. Но Тора пока нет. Я могла бы снова предположить, что это такой коварный план, чтобы вернуть себе трон. Но почему-то уверена — он, наоборот, делает все возможное, чтобы разоблачить заговорщиков. И к тоскливой непонятной тревоге в предчувствии грядущей беды присоединяется вполне осознанная, моя, личная, тревога за Торнтона. Наверное, в этот момент понимаю, что этого человека потерять не хочу. Не только из жалости и сострадания — каждая смерть страшна и несправедлива. А чисто по собственному эгоистическому желанию.
Я хочу, действительно хочу, попробовать построить будущее с этим самоуверенным ехидным металлистом. Хочу быть с ним рядом, понять как это, когда страстные поцелуи не от случая к случаю, а на законных основаниях, привычны, закономерны и ежедневны. Хочу почувствовать, что там, дальше, после этих самых поцелуев. И именно с этим мужчиной, ощутить его ласки и нежность.
И неожиданно для себя, в унисон со звуками незнакомой молитвы, параллельно нотам, звучащим из труб органа, начинаю молиться. Искренне и горячо, преданно, со всей душой. Я в последний раз молилась еще на Земле, в своем теле. Молилась за… за… жизнь Любавы, младшей сестренки. Воспоминание пронизывает тонкой, болезненной вспышкой, отдает легкой болью в висках и сердце.
У Любавы тоже нашли саркому. Врачи отправили на повторный анализ. Я в палате, измученная лекарством и терапией, смотрела в окно на бескрайнее бархатное ночное небо и молилась всем известным высшим силам, чтобы это была ошибка, чтобы сестричку спасли. И готова была сделать все, совершенно все, чтобы Любавочка жила. А потом… пришел он. И предложил то, от чего я не смогла отказаться.
Кровь приливает к вискам. Сердце, кажется, сейчас просто выпрыгнет из груди. Маска! Я заключила соглашение с Маской. За жизнь Любавы. А взамен… взамен должна была стать Вивьен и…
Наморщиваю лоб, до ломоты в висках стараюсь вспомнить все. Но чувствую только головокружение и мучительную боль. Как будто какой-то барьер не пускает меня, стоит непреодолимой стеной между мной и воспоминаниями, спрятанными в самой глубине сознания.
— Не волнуйся, Вивьен. Все будет хорошо, — едва слышно говорит Лайон. И я с ужасом перевожу взгляд на него.
Ох, мамочка родненькая, что же я наделала! Выходит я действительно предательница. Сама того не осознавая, была оружием в руках Маски. И, кажется, мне уже известно для чего меня вернули. Вернули, чтобы шпионить за Торнтоном и королем. Подобраться к ним поближе. Только вот я по какой-то неизвестной причине все забыла и поломала коварные планы заговорщиков. Не потому ли он решил меня убить?
И именно в этот момент каменный пол под ногами содрогается от глубокого подземного толчка.
— Держись Вивьен! Все будет хорошо! — сжимает мою руку король.
И новый толчок почти сбивает с ног. Где-то позади слышится испуганный вскрик. Орган стихает. Король отпускает меня и направляется к алтарю. Жрец отступает, давая место своему повелителю.
— Мои уважаемые подданные, — зычный голос переливом прокатывается по гулкому залу. — Сегодня именно в эту минуту коварный план оппозиционных сил провалился. Они желали уничтожить меня и вас, представителей старейших магических родов, одаренных Древними, с целью завладеть троном и создать новую элиту, новое поколение.
Возмущенный ропот прокатывается рядами. Присутствующие переглядываются, подозрительно косятся друг на друга. Кто-то даже выкрикивает догадки насчет фамилий злоумышленников. Король поднимает ладонь, призывая к тишине, и продолжает:
— В светлый праздник, зная о ежегодной ритуальной мессе и, что элита Аквилании единственный раз в году соберется вместе чтить память Древних, они задумали воспользоваться моментом и совершить ужасное преступление — разрушить храм и дворец, всю сердцевину нашей магии. И нас самих, в которых эта магия находит продолжение. Но их замысел не удался. Почти все мятежники задержаны и будут допрошены с особым вниманием. Здесь в часовне мы под надежной защитой. Вам ничего не угрожает, как и мне. Оставайтесь на местах. Сила Древних защитит нас.
Гомон стихает, однако кое-где еще слышатся робкие перешептывания.
Толчки под ногами то усиливаются, то снова слабеют. Привыкшие доверять монарху, аристократы больше не паникуют. А может, вера в силу Древних успокаивает всех и заставляет себя вести себя тихо и спокойно. Хотя месса не продолжается, ни у кого даже мысли не возникает покинуть зал. Главы старейших семейств подходят к Лайону. Среди них я вижу маман, герцога Торнтона, Симонса, старшего Фингера и других представителей. Они начинают что-то бурно обсуждать, совещаться и спорить.
Я остаюсь на скамейке. Пытаюсь прислушаться к разговору, но слишком далеко нахожусь и, наконец, бросаю это бесполезное занятие. Снова начинаю молиться. Мой Тор в этот момент занят опасным делом. Мятежников, как оказалось, слишком много и они достаточно осведомлены и сильны. Пусть Вселенная убережет его и поможет — тихо шепчу в молитве, крепко закрыв глаза. И когда на плечо неожиданно опускается чья-то рука, испуганно вздрагиваю.
— Тихо, Вив, это я… — слышу голос Джеффри и порывисто оборачиваюсь.
— Джефф, что случилось? — смотрю в светлые голубые
