Вишенка на десерт - Алеся Лис

Валентайна, Лили и Ребекки. Уверен, вы будете поражены, — будто намеренно демонстрирует, что между нами довольно дружеские отношения. Возможно, даже на каплю ближе, чем на самом деле.

— Да, конечно. Очень интересно… — смущенно мямлю.

Рука Тора под моей ладонью напрягается. Я легонько, незаметно поглаживаю ее, в желании успокоить. До сих пор не понимаю, что происходит. Но мне это ничуть не нравится.

— Тогда до завтра… Было приятно встретиться с вами, — снимает шляпу и вежливо кланяется.

— До встречи, сэр… — киваю.

— Всего хорошего, — и Тор милостиво опускается к словам прощания.

Вефандинг продолжает свой путь дальше, мы трогаемся в противоположную сторону.

— Давно у вас такие близкие отношения, — буквально сразу интересуется, как только удаляемся на достаточное расстояние.

— Какие близкие? Это просто учитель Уилла, — удивленно хлопаю глазами. Понемногу начинает доходить, что стало причиной обмена злобными взглядами. — Я была вежлива. Брат очень уважает сэра Вефандинга, буквально восхищается его умом и преданностью науке.

— А ты?

— Что я? — снова не совсем понимаю, что имеет в виду жених.

— Ты тоже им восхищаешься? — произносит нарочито ровным тоном.

Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть от смеха.

— Я? А я здесь причем? Я же совершенно не разбираюсь в их делах. Просто иногда провожу время в классной комнате. Мне нужно как-то пополнять знания о вашем мире…

— Нашем! — словно невзначай поправляет.

— Нашем, — сразу соглашаюсь. Потому что действительно нужно к этому уже привыкать. — Ты даже не представляешь, как это тяжело играть роль человека из вашего общества. То, что элементарно для большинства, для меня сплошная неожиданность. Ваша литература, история, география. Мне даже детские сказки пришлось читать, потому что иногда их вспоминали Селеста и Гортензия, а я не могла никак их поддержать. Ведь я выросла на других.

На самом деле я совсем не хотела посвящать Тора в сложности жизни попаданки, но все получилось само собой. Мало того, мой бурный рассказ о нелепых случаях первых дней, об удивительных и смешных ситуациях, в которые попадала, не зная правил, немного отвлекают его. И я уже тараторю, не стесняясь, чтобы только разговор снова не вернулся к Вефандингу. Почему Тор заметил в ученом конкурента, решительно не понимаю. По-моему, учитель Уилла влюблен только в одну женщину, и имя ей Наука.

Но, как оказывается, металлиста не так легко сбить с толку. Уже у ворот Роузхола, Тор вдруг останавливается, и заставляет меня остановиться.

— И все же, Вив, — серьезно смотрит в глаза. — Держись от него подальше, я тебя очень прошу.

— Почему?

Мне такие вещи кажутся неприятными. Если Тор настолько ревнив, что любой любезный разговор с представителем противоположного пола будет поводом для ссор, я не хочу за него замуж, как бы не была влюблена. В отличие от своих подруг мне никогда не нравились ревнивые ухажеры. Доверие должно быть прежде всего. А если не доверяешь, то о каких отношениях речь?

— Я не могу тебе сказать. Просто поверь, — нежно проводит кончиками пальцев по щеке. — У меня есть определенные подозрения. Они могут быть совершенно беспочвенными. Но все же…

— Ладно, — медленно произношу. Не в моей ситуации отмахиваться от предупреждений. — А… — вдруг внутри холодеет от страха. — Уилл! Уилл столько времени с ним проводит. Ему ничто не угрожает?

— Скорее всего, нет… Только тебе…

Глава 34

Дни будто играют в пятнашки. Я и оглянуться не успеваю, как приходит час финальной примерки, а за ним суетливый, взбалмошный день перед осенним балом. После той встречи в парке ни Тор, ни Вефандинг больше ни словом, ни намеком не упоминают друг о друге. Более того, общение с обоими сводится почти к нулю. Тор открещивается сухой запиской, что очень занят безопасностью королевского дворца перед праздником. Вефандинг, как объясняет Уилл, с головой ныряет в подготовку к учебному году, который вот-вот начнется. Даже эксперименты по возможности приостанавливает. Конечно, не беременность кобылы Виланды, а посещение Роузхола. Фиксацией ежедневных показателей занимается Уилл на пару с Гувертом.

Маман тоже, чем ближе к празднику, тем более нервной и деспотичной становится. Достается не только мне, но и Гортензии с Селестой. К последней, кстати, Джеффри зачастил. Я иногда вижу его в гостиной, когда пробегаю по делам, здороваюсь, получаю сухой ответ и бегу дальше. Не заостряю внимания. Правда, мне все время кажется, что он пытается что-то сказать, но в последний момент передумывает. А сегодня нет и его… в имении царит хаос и беспорядок.

Слуги носятся как шальные, маман после обеда слегла с головной болью, а из комнаты Гортензии слышны крики. Наверняка с Селестой ссорятся из-за цвета бального платья. Обе хотят быть в голубом. Ни одна не желает уступать. Хотя, по правде, именно голубое шили для Гортензии, но в последний момент решили переиграть…

Кладу на колени книгу, которую пытаюсь читать, и задумываюсь. Такое впечатление, что лишь меня одну не затрагивает всеобщая суета. Но я волнуюсь. Действительно волнуюсь, только совсем не о том, стану ли королевой осеннего бала, будет ли мое платье самое лучшее, достаточно ли заинтересую кавалеров. С приближением заветной даты, начинает расти тревога, которую раньше кое-как удавалось приглушить. Чувствую, что-то нехорошее должно произойти, что-то ужасное прямо в разгар праздника. Но разве кто поверит простому женскому предчувствию. В отличие от Амариллис, я не провидица.

Именно последняя мысль озаряет, будто посланное небом извещение. А если именно ей и рассказать. Как раз она, возможно, и поверит, сообщит куда следует… Или, ну не знаю… чакры свои откроет и посмотрит, чего меня так трусит в последние дни. Отец сказал ей доверять. Но теперь вопрос, как найти эту самую Амариллис… Такую знаменитую личность, безусловно, высшие аристократические круги не раз приглашали на посиделки, вдруг маман известен ее адрес… Главное, пока ищу, придумать правдоподобную причину, для чего мне понадобилась провидица.

Откладываю книгу на тумбу, поднимаюсь с кресла. С души словно камень свалился. Оказывается, чувство тревоги мучило гораздо сильнее, чем я представляла, и даже такой неуверенный план заставляет испытывать облегчение.

В коридоре крики сестер кажутся еще громче. Среди визга отчетливо различаю плач. Сердце не выдерживает. Стучусь в дверь. А когда ее открывает побледневшая, взволнованная Сара, замираю от изумления. Две мои хрупкие сестренки, катаются по полу и дергают друг друга за волосы, как самые настоящие амазонки. Наверное, я попала в параллельную реальность, потому что этого просто не может быть.

— Как ты могла, Селеста! — впервые слышу, как сквозь слезы вопит Гортензия. — Как ты могла! Ты знала, что он мой! Что скоро должны были согласовать помолвку.

— Знала…