Забытый легион - Бен Кейн

Ромул напрягся, готовый немедленно отреагировать, если враги нападут. И, к своей великой радости, увидел, что четверка скиссоров повела себя точно так же. Они с Бренном были не одиноки.

— Мы куда лучше, чем дакийцы! — выкрикнул Бренн. — Вы все это знаете!

Ответом ему послужили одобрительные возгласы. Между различными школами гладиаторов издавна шло постоянное соперничество.

— Если мы нанесем им быстрый и мощный удар, то все закончится, не успев начаться.

На лицах тех, кто успел пасть духом, вновь появилась надежда.

— Следуйте за мной, держитесь вместе, не разбивайтесь в бою! Ретиарии пусть идут впереди и по бокам. Все остальные — кучей посередине. Мы встретим мерзавцев полноценной атакой. — Бренн поднял над головой сжатый кулак. — ЛУ-ДУС МАГ-НУС!

Некоторое время все молчали, осмысливая его слова, кое-кто тихонько переговаривался с соседями. А некоторые закивали и почти сразу подхватили вдохновляющий возглас. Постепенно к ним стали присоединяться новые голоса, и в конце концов клетку сотрясло оглушительное скандирование: «ЛУ-ДУС МАГ-НУС! ЛУ-ДУС МАГ-НУС!»

Удовлетворенный достигнутым эффектом, галл сделал шаг назад. Фигул взглянул на своих приспешников, но момент был уже упущен. Большинство приняло главенство Бренна.

Секст одобрительно кивнул:

— И нашим дух поднимет, и, если повезет, смутит врагов.

— До того как стать гладиатором, я водил воинов в бой.

— Прошу тебя сделать это нынче. — Скиссор указал на коридор. — Их все еще нету. Мирмиллон был прав — придется выйти на арену, не зная, что нас ждет.

— И скоро.

— Да не оставят нас боги.

— И да направят они твою секиру. — Бренн повысил голос. — Помните, что я вам сказал!

К великой радости Ромула, гладиаторы подчинились и принялись собираться группами со своими товарищами по оружию.

Галл усмехнулся и обнажил меч.

— А где быть моим ребятам?

— Секст, делайте то, что у вас получается лучше всего! Крошите их, чтобы под ногами не путались!

Скиссор криво улыбнулся на это двусмысленное предложение.

В этот момент в коридор, громко топая, вошли стражники с копьями в руках.

Проход между рядами клеток упирался в стену, отгораживавшую помещение под трибунами от арены. Несколько стражников вынули из петель тяжелую балку, положили ее на пол и быстро разобрали доски. Образовалось отверстие, через которое могли плечом к плечу пройти два человека. Оставшиеся охраняли другой конец коридора.

Тот самый раб, что давеча нагрубил Мемору, отпер дверь клети длинным ключом и широко распахнул ее.

— Ну, вам пора помирать! — заявил он с наглой ухмылкой.

Сразу несколько гладиаторов шагнули к нему с обнаженными мечами и ножами. Наглец поспешно отскочил к своим товарищам.

— Выметайтесь! А то лучников позову!

— Прикуси язык, сын шлюхи! — рявкнул Секст. — Пойдем, когда наступит время.

То, что такой же раб, как и они сами, желал гладиаторам смерти, поразило и разгневало Ромула. Если бы все они смогли объединиться и вместе выйти на бой, то смели бы твердыню Рима одним лишь своим количеством. Думай так же, как Спартак, приказал себе он. Все люди должны быть свободными.

Раб-стражник снова указал на выход, однако что-то сказать уже не решился. Гладиаторы внушали опасение, даже когда находились за решеткой. А на арене загудели трубы, и толпа взволнованно зашумела, предвкушая небывалую потеху.

Бренн поднял щит:

— Пора пролить кровь ради добрых жителей Рима.

Ромул сглотнул и расправил плечи.

Они с галлом вышли первыми, а за ними их соратники попарно проследовали на залитую ярким солнцем арену. Там гладиаторы быстро выстроились полукругом, заняв половину арены. Сторонники Большой школы встретили их приветственными криками, а те, кому нравились дакийцы, принялись шикать.

Зрители пристально рассматривали гладиаторов, оценивая их возможности. Отовсюду сыпались комментарии и оскорбления; по ступеням носились посредники, принимая от самых азартных зрителей разнообразные ставки на исход сражения. Аристократы и богачи заключали между собой пари, передавая поручителям тяжелые кошели с сестерциями.

Вновь взвыли трубы, извещая о прибытии дакийских бойцов, и толпа притихла.

Когда из такого же проема на противоположной стороне арены появились пятьдесят человек, у Ромула перехватило дыхание. Большинство по своему вооружению не отличалось от гладиаторов Большой школы, но были среди них и такие, каких он еще не видел.

— Видишь, это димахеры, — указал Бренн. — Те, что с двумя мечами.

— Так у них же щитов нет! — изумился Ромул.

— Настоящие даки, восточные безумцы. Чего от них ожидать?

— А те, с арканами?

— Лаквеарии. Сражаются парами, как наши мирмиллоны или фракийцы. Один опутывает врага, а другой убивает.

— Опасны?

— Некоторые не уступят нашему Галлиту с его сетью.

Ромул задумчиво надул щеки. Дело обещало оказаться интересным. Главное — не забывать основ боевого искусства.

Стоявший рядом с ним Бренн возбужденно переступил с ноги на ногу. Его глаза пылали, им овладевал боевой азарт.

Когда бойцы Дакийской школы выстроились, трубы пропели еще раз и умолкли. Публика, разглядывавшая вытянувшихся в две цепочки гладиаторов, тоже притихла.

В воздухе веяло смертью.

— Граждане Рима! — обратился к толпе из огороженной ложи для почетных посетителей приземистый толстый человек в белой тоге. — Сегодня перед нами сто лучших гладиаторов города!

Толпа разразилась восторженными воплями, женщины визжали и кидали цветы.

— Этим зрелищем мы обязаны щедрости одного человека… — Говоривший приостановился, крики сделались еще громче. — Это победитель Митридата, Понтийского льва… Победитель киликийских пиратов… Строитель этого театра… Эдитор сегодняшних игр — прославленный полководец… Помпей Великий!

И, словно повинуясь приказу, сквозь облака, затянувшие было небо, прорвался солнечный свет. Восторженные крика сделались вовсе громоподобными. Ромул вдруг понял, что гладиаторов выстроили на арене так, что они образовали нечто вроде коридора. И вдоль этого коридора с запада упали солнечные лучи.

Озарив Помпея, оплатившего сегодняшние игры.

— Вот это представление, — прошептал он Бренну.

— Политика. Если народу нравятся игры, он поддерживает того, кто их устраивает. Так они и получают власть.

— Значит, мы деремся ради поганых политиканов? — Прежде Ромулу и в голову не приходило задумываться над такими вопросами перед боем. Ведь хотя горожане и обожали кровопролитные зрелища, устраивали их не они. А те, кто обладал властью и деньгами, — сенаторы и всадники. Ну а гладиаторы были всего лишь марионетками и повиновались тем, кто дергал за ниточки.