Избавитель - Василий Головачев

— Игву Дуггура знаешь?

— По некоторым свидетельствам, это младший отпрыск семейства Великих игв.

— Из молодых да ранний. Весьма целеустремленная личность.

— Он многомерное существо, а многомерники — коллективные сущности.

— Не суть важно. Что ты знаешь о нем?

— Он решил заменить Великих старичков, для чего, пользуясь отсутствием стабилизационной сети темпорала, принялся нанизывать один хрон на другой в надежде создать нечто уникальное. Однако произошло то, что ваши ученые называют словечком «коллапс».

— Сжатие…

— Катастрофически быстрое сжатие! Он таким образом уничтожил около миллиарда миров Веера! Но останавливаться как будто не думает. Его попытался образумить Уицраор…

— Не может быть!

— Почему не может быть? — покосился на ошеломленного известием Ростислава Никита. — Я знаю этого парня, его недаром называют «богом необъяснимого».

— Однако Дуггур послал своего дядюшку куда-то очень далеко, — продолжал Сокол Соколов, паря над людьми, — и начал какой-то новый проект.

— Какой?

— В точности не знаю, нет достоверных данных. Мои осведомители во многих хронах уничтожены. Ходит слух, что он каким-то образом хочет завладеть энергией всего Шаданакара, чтобы стать равным Творцу Веера, для чего обманом и хитростью использует всех, кого может. В том числе — вас.

Мужчины переглянулись.

— Каким образом?

Сокол нырнул вниз, приземлился на берегу ручья. Глаза его светились прозрачным золотым огнем.

— Этого я не знаю, друзья. Но берегитесь. Он действительно очень хитер и коварен.

— Мы это уже испытали, — пробормотал Ростислав. — Хотелось бы знать, что он задумал. Сможешь выяснить и сообщить?

— Обещать не могу, но попытаюсь.

— Где находится его хрон?

— На краю Великой Тьмы. Вы называете этот континуум Суфэтхом.

— Кладбище Шаданакара.

— Не совсем точный термин, но близкий по смыслу.

— Нам надо попасть туда, во владения Дуггура.

— В принципе путь туда не так уж и труден, хотя потребует большого расхода сил. Однако потом я не смогу прийти к вам на помощь долгое время. Буду восстанавливаться. Хроны, соседствующие с Суфэтхом, больны, являются энергетическими «вампирами». Долго в них существам биологического цикла находиться нельзя.

— Мы там не задержимся. Найдем кое-какие украденные Дуггуром вещи и уберемся оттуда. Кстати, может быть, тебе известно, из какого хрона Уицраор ведет строительство Моста через Суфэтх? К миру Люцифера?

— Сожалею, но мне это неизвестно. Доносились только слухи о строительстве, ничего конкретного. Спросите у других зооморфов, с которыми вы знакомы, может, знают они.

— Так и сделаем. Унесешь всех четверых?

— Ноша не из легких, но постараюсь.

— Поехали, парни.

Земляне с некоторым трудом разместились на шее и на спине гигантской птицы. Сокол Соколов расправил крылья, подпрыгнул, поднялся кругами в небо. Раскрылись лесные просторы порубежья Руси, ушла вниз погранзастава. На горизонте показалась угрюмая коричневая с черными и оранжевыми пятнами полоса Мировой Язвы.

— Держитесь, тараним барьер!

Свет перед глазами путешественников померк. Наступила короткая невесомость, за ней — волна тяжести, прокатившаяся сначала от ног к голове, потом изнутри к внешним органам и коже.

Свет вспыхнул вновь, но ненадолго. Повторился тот же процесс: тьма, невесомость, тяжесть, стягивающая тело в точку и разворачивающаяся обратно, свет.

И так — более сотни раз!

Сокол Соколов переходил из хрона в хрон, пробивая телом хронобарьеры, отделяющие миры-слои Веера друг от друга.

Наконец свистопляска света и гравитационных встрясок прекратилась. Птица с трудом преодолела последний слой Шаданакара, соседствующий с «искалеченными» мирами Кладбища, и вынесла измученных полетом людей в хрон Дуггура.

Ростислав заставил себя встряхнуться, собрался с силами, справился с протестом желудка: сила тяжести в этом мире была почти нулевой. Сознание прояснилось. Восстановилось зрение.

Сокол, растопырив перья, весь взъерошенный, подергивая лапами, плыл в жемчужно-серой пустоте, напоминающей пузырь светящегося тумана диаметром чуть больше сотни метров. Ничего похожего на планету и вообще какие-либо материальные образования здесь не было и в помине. Однако, как ни странно, внутри туманного пузыря можно было дышать, а температура воздуха не опускалась ниже минус десяти градусов по Цельсию. Поэтому автоматика скафандров и не стала их герметизировать.

— Мы на месте, — прилетел едва слышный мыслеголос Рамага.

— Ты не промахнулся, дружище? — проворчал Ростислав. — Это и есть владения Дуггура? Почему здесь земной воздух?

— Я адаптировал зону перехода под земной стандарт. Континуум хрона по физическим параметрам далек от всего земного. Мы находимся в одиннадцатимерном пространстве с аморфным временем. И здесь очень холодно.

— Всего минус десять…

— Я имел в виду энергетическую оценку. Вас пока защищает моя адаптационная сфера. Но мои силы быстро тают.

— Нам нужен замок Дуггура или то, что его заменяет, — сказал Никита. — Должен же он где-то отдыхать и хранить свои раритеты, оружие, стратегические запасы и тому подобное.

— Никогда не слышал о замке Дуггура, — еще тише признался слабеющий на глазах Рамаг. — Здесь я вам не помощник.

— Высади нас на что-нибудь твердое и возвращайся. Попытаемся определиться сами.

Сокол Соколов взмахнул крыльями, поплыл куда-то сквозь серую муть многомерного пространства.

Длился этот полет несколько минут, но какое расстояние преодолела огромная птица со своей ношей, представить было трудно.

Что-то выступило из серой мглы за пределами светлой сферы. Плоский морщинистый объект по форме близкий кленовому листу буро-желтого цвета. Рамаг спланировал на него, тяжело опустился на поверхность «листа».

— Это реализованная пространственно-топологическая структура, имеющая нечто общее с таким математическим определением, как рандомизированный ковер Серпинского.[22] Возможно, он имеет вещественно-энергетическую основу.

— Как это понимать? — осведомился Сухов, спрыгивая на упруго-плотную поверхность «кленового листа».

— Хрон Дуггура имеет зернистую структуру, — послышался голосок Будимира. Мальчик соскользнул со спины Сокола, встал рядом с Ростиславом. — Своим появлением мы активировали одно из зерен плотности, имеющее определенное функциональное предназначение.

— Какое?

— Мне кажется, это нечто вроде виртуального входного тамбура, пап.

— Ладно, разберемся. Возвращайся, Рамаг, и побыстрее восстанавливай силы, твоя помощь может понадобиться в любой момент.

— Постараюсь, друзья.

Сокол Соколов оделся в нимб оранжевого сияния и растаял. Но не мгновенно, а как бы с задержкой, постепенно теряя плотность и цвет. Видимо, он и в самом деле потерял много энергии.

Вместе с ним исчезла и сфера серого свечения вокруг людей, а также воздух и слабенькая сила тяжести, помогавшая им ориентироваться. Шлемы Светлова и Будимира автоматически закрылись, включилась система обслуживания скафандров. Что делали в этот момент Сухов и Такэда, видно не было, темнота вокруг казалась абсолютной.

— Никита, — позвал Светлов. Молчание.

— Дима, ты меня слышишь?

— Слышу, дядя Слава, — рассеянно откликнулся мальчик.

— С твоим отцом и дядей Толей ничего не случится?

— Они в порядке.

— Мы не потеряемся?

— Сейчас…

Фигура Будимира засветилась нежными спектральными переливами, затем во все стороны ударили волшебные цветные лучи, и мрак вокруг людей раздвинулся. Образовалась светящаяся туманно-белесая полусфера, колпаком накрывшая «кленовый лист». Рядом с Будимиром возникли две человекообразные фигуры с конусовидными вздутиями на месте плеч и головы. Костюмы Никиты и Такэды тоже защитили своих хозяев, хотя и выглядели по-иному.

В наушниках рации Ростислава прорезался голос Сухова-старшего:

— Кто включил свет? Ты, Дим?

— Я ищу алгоритм воздействия на здешнюю топологию, — проговорил скороговоркой Будимир. — Такие интересные многоэтажные композиции… панорамы…

— Мы ничего не видим.

— Надо выйти в информационное поле хрона, пап.

— Спасибо за совет, сынок. Моих возможностей, увы, на этот трюк не хватает.

— Извини, пап.

— Ищи выход в систему личных владений Дуггура, только не спеши. Не нарвись на какое-нибудь злобное заклятие.

— Не нарвусь, пап, я вижу все ловушки.

— Ну а ты, капитан, видишь что-нибудь?

Ростислав, за минуту до этого перешедший в «саммай»-состояние, с заминкой произнес: