Неистовый рыцарь - Шеннон Дрейк

Аллора снова взглянула в глаза Брета.

— Ты не можешь разлучить меня с дочерью! — прошептала она.

Он встал и, не разжимая рук, поднял ее вместе с собой.

— Ошибаешься, могу. Вот увидишь, любовь моя, — устало сказал он и, подхватив ее на руки, вынес из комнаты.

Глава 18

Аллора растерялась. Она ожидала его гнева, допуская даже, что он не пожелает иметь с ней ничего общего. Но ей и в голову не приходило, что он решится отобрать у нее дитя.

Сейчас она не могла бы с уверенностью сказать, что причиняло ей большую боль: безразличие к ней или то, что он разлучил ее с дочерью. Он держал Аллору на руках, но, как видно, прикосновение к ней не могло больше растопить лед его взгляда или смягчить его тон, когда он обращался к ней. У нее же, наоборот, его прикосновение разбудило сладкие ощущения, которые дремали с тех пор, как он прикасался к ней в последний раз.

Если даже у него и возникали какие-то чувства, то они тонули в гневе и ненависти, которые он к ней испытывал. И на руки он взял ее только для того, чтобы выдворить вон из комнаты. Из его комнаты, из хозяйских покоев.

Он нес ее, словно мешок зерна, небрежно переложив вес с одной руки на другую, чтобы открыть дверь. Аллоре пришлось прижаться к нему. Сдерживая слезы, она тихо внушала ему:

— Сэр, перед вами сегодня капитулировал гордый народ, и ваш поступок едва ли добавит вам популярности среди этих людей.

— Миледи, это убедит всех в том, что я не намерен в дальнейшем терпеть неподчинение от кого бы то ни было.

— Остановись, прошу тебя! Я пойду сама. Не хочу, чтобы люди бросились защищать меня и навлекли на себя твой гнев!

Он сразу отпустил ее. Она тяжело дышала, глядя в ледяную синеву его глаз. Взгляд его предостерегал от каких-либо безрассудных действий. Она не слышала ничьих шагов, Брет вдруг кивнул головой и сказал:

— Этьен, будь любезен, сопроводи леди в северную башню. Позаботься, чтобы у нее было все, что требуется, поскольку ей не придется покидать башню.

— Слушаюсь, милорд. — Этьен вежливо и, как ей показалось, с сочувствием поклонился ей.

Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Слезами не поможешь! Сердце Брета навсегда для нее закрыто, и ничто не могло изменить его решения. Ей надо собраться с мыслями. Он отсылает ее в башню, но ведь не за пределы крепости.

Аллора спиной чувствовала, как Брет буквально сверлил ее взглядом, пока она спускалась по лестнице, опершись на руку Этьена и гордо подняв голову. Когда они пересекали двор, люди останавливались и смотрели им вслед.

Они добрались до северной башни. Там пылал огонь в большом камине и стоял стол, окруженный несколькими вполне удобными стульями. Стражники приходили сюда погреться в лютую зимнюю стужу, перекусить и отдохнуть. Когда в башне содержались заложники, стражники присматривали за ними.

Аллоре никогда и в голову не приходило, что она может оказаться заложницей в своем собственном доме. Ей рассказывали, что еще во времена викингов один свирепый ярл заточил здесь свою жену за то, что она не угодила ему, и та бросилась с башни в море. Аллора не любила это место и редко заглядывала сюда.

Она вошли внутрь и стали подниматься по лестнице. На втором этаже находились спальни для стражников, а над ними — такая же комната, как у нее в главной башне, только пустая и лишенная тепла и уюта. В комнате стояла кровать весьма внушительных размеров — пограничные лаэрды были, как правило, мужчинами рослыми, — а также стол и стулья возле камина, ширма и умывальник. Помещение было просторным, но, как только Этьен повернулся, чтобы уйти, ей показалось, что стены вокруг нее начали сжиматься.

Здесь она будет далеко от Брета. Он не будет ни видеть, ни слышать ее. И сможет без труда забыть.

— Миледи, вам нужно еще что-нибудь? — спросил Этьен, задержавшись в дверях.

— Спасибо, мне ничего не нужно.

Он закрыл за собой дверь, и она услышала звук задвигающегося засова. Аллора присела на край кровати. Ее трясло.

Что будет, когда проснется проголодавшаяся Брайана? Брет сказал, что найдет для нее кормилицу… Грудь ее закололо словно иголочками, — приближалось время кормления ребенка. На глаза снова навернулись слезы, и ее охватило отчаяние. Аллора встала и прошлась по комнате. Он придет за ней. Он не может не прийти. Но время шло; а он не появлялся. Картины прошлого проносились у нее перед глазами, будто все происходило только вчера, и она проклинала дядюшку за все, что случилось с ней по его вине.

Она ведь давно поняла, что сопротивляться бессмысленно. Знала, что совершает ошибку, однако поддалась уговорам Роберта и согласилась оказать сопротивление армии Брета. И что они от этого выиграли в конечном счете? Роберт всегда применял коварную тактику ведения боя и сразу же скрывался в лесах, как только видел, что противник имеет превосходящие силы. Такая тактика оправдывала себя и долгие годы позволяла им выживать.

Но расхлебывать последствия он бросил ее одну. И на этот раз она оказалась узницей, заточенной в башню.

Аллора зашагала туда-сюда по комнате, вспоминая единственный вечер, проведенный с Бретом в охотничьем домике под Лондоном, когда она почувствовала себя удивительно защищенной. Она вздрогнула, вспомнив, как был нежен Брет. Она чувствовала, что подарила ему радость. И сегодня, когда она увидела его: ей так хотелось броситься к нему и обнять. Но начался бой…

Который закончился его победой. Она упала на кровать И дала волю слезам, уверенная, что никто ее не услышит. В этот момент кто-то тихо окликнул ее из-за двери:

— Аллора, можно войти?

Она испуганно насторожилась и услышала, как отодвинули засов и тихий голос Этьена произнес:

— Несколько минут, леди Элайзия, не больше. Ваш брат не давал никаких указании насчет посетителей.

— Я тебя не выдам, не бойся, — пообещала ему Элайзия, и перед Аллорой предстала рыжеволосая красавица, которую она последний раз видела в день гибели своего отца.

— Элайзия? — удивилась она. — Ну, видишь, ты была права: твой брат пришел сюда и теперь постарается отомстить. Ты, наверное, пришла, чтобы позлорадствовать, а может быть, тебе самой хочется посыпать соль на раны?

Элайзия вздернула тонкую бровь.

— Если ты так неприветливо встречаешь, то мне лучше уйти.

Аллора опустила глаза, моля Бога, чтобы Элайзия не заметила, как ей плохо.

— Зачем ты пришла?

— По правде говоря, я тебе сочувствую.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости.

— Не будь такой злючкой! — упрекнула Элайзия. — Лучше послушай, что я скажу. Знаешь, зачем я пришла? Чтобы помочь тебе.

— Ты собираешься помочь мне сбежать?

— Ну уж нет! Я не дурочка. Я отлично знаю, до какого предела можно испытывать терпение моего брата и когда нужно остановиться.