Чужая (СИ) - Слета Екатерина

— Тойра, ты не знаешь, кто был с господином? Ну такие, необычные, высокие с ушами, — Айя изобразила что-то неопределенное у своей головы.

— С ушами? Лагры? — переспросила управительница, подкидывая дров в камин.

— Лагры? — удивилась девушка. — Кто они?

— Люди. Пираты и рыбаки. Живут за холодным морем, — пожала плечами женщина.

— А почему так странно выглядят?

— У них в предках когда-то очень давно были водяные драконы. Так говорят. Я точно не знаю. Но драконов давно уже нет. Очень давно. А кровь осталась. Передается даже спустя тысячелетия, делая их внешность такой… Интересной. Их не очень-то любят у нас на материке. Брезгуют. Но господин настоял, что торговля с заморским народом будет полезна и Правящий Дом заключил с ними соглашение. А что там и как, я не знаю. Обычно наши корабли уходили в их земли.

— И теперь они у нас дома, — протянула Айя, опускаясь в кресло.

— Господин знает, что делает. Вам не о чем тревожиться, — глядя на обеспокоенное лицо своей названной хозяйки, произнесла Тойра.

— Конечно, — кивнула та в ответ, погруженная в свои думы.

Предчувствие дурного не только не оставляло несчастную, но еще и усиливалось. Давило своей тяжестью. Грызло. Подтачивало.

В кроватке заворочалась, закряхтела Сана. Пискнула сдавленно и закричала, заплакала. Айя тут же подорвалась с места. Нагнулась над колыбелью, беря малышку на руки.

— Что такое? Что случилось у моей сладкой девочки? Ты проголодалась, солнышко?

Кормила, глядя на пепел коротких волосиков, что попеременно сменялся то на темный, черный цвет, то снова возвращался к светлому, почти седому. Прямо как у ее отца. А еще Айя стала замечать, что у ее дочери разные глаза. Один был гораздо темнее, чем другой. Ярче. Пока еще по-младенчески голубые, они различались лишь степенью насыщенности. Но не заметить разницу было невозможно.

— Моя необычная крошка. Самая любимая искорка. Мой огонек. Самая лучшая, — шептала Айя, поглаживая теплую спинку. Сана засыпала на ее груди.

Айя открыла глаза, не понимая, где находится. Часто заморгала, привыкая к теплому полумраку помещения. Уснула и сама не заметила как. Чувство облегчения сморило бедняжку, расслабило.

Осмотрелась. Кроха спала в колыбели, Тойра дремала возле нее, примостившись на краю хозяйской кровати. Нирхасса не было.

Девушка аккуратно поднялась, подоткнула одеяльце Сане и накрыла пледом преданную управительницу. Улыбнулась, глядя на то, как даже во сне, рука женщины, крепко удерживала бортик детской кроватки. Накинула на плечи шаль, бесшумно покидая покои.

Спустилась вниз. Дом был тих и прохладен. Спал. Один только гвардеец стоял у входа, клевал носом, борясь с собой.

— Госпожа? — встрепенулся солдат, вытягиваясь в привычной выправке.

— Расслабься, — улыбнулась девушка, — знаешь, где хозяин?

— Он в библиотеке, госпожа, — улыбнулся в ответ совсем еще молодой парень, продемонстрировав отсутствие переднего зуба.

— Один?

— Уже да. Остальные разошлись в выделенные им покои часом ранее.

— Хорошо, спасибо.

Значит принц и таинственные лагры остались здесь, в доме. Айя двинулась по темному коридору в сторону библиотеки. Тихо толкнула дверь, проходя внутрь. Нирхасс тут же встрепенулся, поднимая взлохмаченную голову и переводя взгляд с огня на вошедшую девушку.

— Айя? Почему не спишь? — улыбнулся, глядя, как она шустро направляется к нему.

— Тебя рядом нет, — возвращая улыбку, ответила бывшая служанка, — что-то случилось? Почему ты здесь?

Остановилась перед широким креслом, внимательно разглядывая серые тени, что пролегли на красивом мужском лице. Ассур устал. И это было видно. Не удержалась, провела ладонью по заросшему щетиной подбородку. Он весь подался за этой незамысловатой лаской, прикрыл глаза, выдохнул. Притянул ее к себе, утыкаясь лбом во вздрогнувший девичий живот. Задышал там тяжело и шумно, оплел ее сильными руками. Оперся всей своей мощью. Айя обнял его тяжелую голову, зарылась пальцами в жестких волосах. Гладила. Готовая стоять так вечно, если ему то потребуется. Вздрогнула, услышав непривычно тихий голос:

— Я так хочу покоя, Айя…

Согнулась, целуя темную макушку, вдыхая его запах.

— Я могу как-то помочь, Нир? Разделить, облегчить? Поделись со мной, — зашептала в его волосы, гладя сильную, расслабившуюся под ее руками спину.

— Ты доверяешь мне? — спросил, не отрываясь от ее живота, целуя, прижимаясь сильнее.

— Больше, чем кому бы то ни было. Ты это и так знаешь, — ответила Айя, не прекращая гладить его.

— Почему? — поднял лицо Нирхасс, глядя на нее снизу вверх.

Несчастная даже растерялась от такого вопроса, захлопала ресницами.

— Я люблю тебя. Ты отец моего ребенка. Я люблю…

Застонал, притянул ее еще ближе, усаживая к себе на колени. Зарылся пальцами в мягких волосах, пригладил тонкую шею. Втянул в жаркий, голодный поцелуй. Показал, как сильно скучал. Опалил горячим дыханием ключицы, скинул на пол вязаную шаль, дернул завязки сорочки, освобождая грудь с вставшими, напряженными сосками. Айя только тяжело дышала, прикрывая от удовольствия глаза. Обнимала в ответ. Таяла, терялась в ощущениях.

— С ума по тебе схожу, — шептал, зарывшись носом в ложбинку меж грудей, прикусывая нежную кожу, вызывая у девушки протяжный, громкий стон.

Снова поймал ее приоткрытые губы, произнес, прежде чем опять поцеловать:

— Никого и никогда, так как тебя, Айя…

Обнимались, трогали, ласкались почти до самого рассвета. Задыхаясь от чувств и эмоций, не находя сил оторваться друг от друга. Не могли надышаться, насмотреться. Словно не было вокруг тревог и страхов, опасности. Будто бы не стоял враг у самых ворот, желая расправиться с ними жутким, страшным образом. Словно сам мир застыл, замер, позволяя двоим — таким разным, таким не похожим существам эту необходимую, нужную как воздух слабость. Или силу? Неважно…

А к обеду того же дня, в сопровождении верного Амина и Тойры со спящей Саной на руках, взятыми свидетелями спешного, нежданного таинства, Нирхасс вел Айю в старую, почти разрушенную пожаром часовню. Там молодая девушка — настоятельница, ожидала их у высокой, серебряной чаши. Говорила быстро и громко на незнакомом для бывшей служанки наречии. Обсыпала их с ассуром каким-то темного цвета песком. Просила вытянуть ладонями вверх левые руки. Резала искусным ножом тонкие пересеченные линии на чужих руках, соединяла их вместе — маленькую женскую и сильную, твердую мужскую, смешивая кровь. Отсчитывая упавшие в чашу капли. Снова что-то быстро и нараспев вскрикивала, раскачивалась. Протягивала им тонкие, почти невесомые браслеты из настоящего золота. Защелкивала на вытянутых запястьях.

Айя взирала на это затаив дыхание, вся тряслась, жалась ближе к Нирхассу. Не до конца осознавала. Боялась поверить. Смотрела зачарованно, на опускающиеся на их переплетенные пальцы снежинки, что прорывались в пространство часовни сквозь большие, зияющие дыры в стене. Все в их жизни было так, с самой первой встречи — белое смешано с алым. Боль. Счастье все перепачканное в крови. Выстраданное. Выдранное у проклятого мира с боем.

Вздрогнула, когда ассур коснулся ее губ легким, почти невесомым поцелуем, скрепляя их неравный, но такой желанный им союз.

Верный гвардеец и преданная управительница поклонились, низко. Почтенно. Приветствуя молодую избранницу их хозяина, теперь ставшую законной супругой главного предателя страны и госпожой северных земель, Айю Дор Шаррихасс.

Глава седьмая

За длинным столом собрались почти все обитатели дома и его гости. Айя сидела во главе, рядом с Нирхассом и чувствовала себя очень неуютно под всеми устремленными на нее взглядами. Слуги были в шоке, лагры молча уплетали более чем скромный ужин, Райан тянул вино из кубка и смотрел прямо перед собой. Молчал, лицо его было словно застывшая маска. Непривычно холодное и равнодушное. Острое. Бросал короткие взгляды на обручальный браслет на тонком запястье чужой женщины, теперь уже жены.