Убийство в Тауэре - Виктория Холт

Неужели и Яков считает его глупцом? Неужели король думает, что сможет ввести этого хитрого мальчишку в свою опочивальню, потому что он, Роберт, слишком мягок, чтобы воспротивиться этому?

Роберт отправился к Якову, который удалился на ночь, и дерзко вошел в его личные апартаменты.

– О, Робби! – удивленно воскликнул Яков. – Что привело тебя сюда в такое время?

– Следует понимать, ваше величество, что мы с вами больше не являемся добрыми друзьями?

– Что с тобой, мой милый? Где тот ласковый мальчик, которого я знал когда-то?

– Вероятно, мистер Джордж Вильерс занял его место.

– А, вот ты о чем! Нет, Робби, никто не займет твоего места. Разве ты не знаешь?

– Что-то не похоже.

Яков похлопал по постели.

– Сядь, Робби, и выслушай своего старого папочку. Ты совсем не такой, каким был раньше, мальчик. Что вызвало в тебе такие перемены?

– Это я-то изменился? – воскликнул Роберт. – Это вы переменились ко мне с тех пор, как вам подсунули этого мальчишку!

Яков покачал головой.

– Ты меня печалишь, Робби. Жестоко печалишь. Ты пришел ко мне в отвратительном настроении и в неурочный час. Ты нарушил мой покой, и, кажется, намеренно, чтобы сделать мне больно. Почему ты стал в последнее время таким хмурым, Роберт? Я страдаю из-за привязанности к тебе. Я молился за тебя, потому что, мой мальчик, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то пожалеешь об этом. Никогда еще не молился ни за одного живого человека, кроме тебя. Сейчас я буду говорить с тобой очень серьезно. Ты не должен забывать, что обязан мне своим состоянием и положением при дворе. Только потому, что я так сильно к тебе привязан, я терпеливо сношу твою раздражительность. Но не испытывай мое терпение. Люби меня, как прежде, Робби, и ты сможешь опираться на мою привязанность, как на скалу. Я никогда не устану проявлять мои чувства к тебе. Я смирился с твоей дерзостью, и я прощаю ее, хотя сделать это не так уж легко. Твоя судьба в твоих руках. Я – самый лучший и добрейший из повелителей, какие только у тебя могут быть. Но если ты будешь неблагодарен, если забудешь, что хотя я и люблю тебя, но все-таки являюсь твоим королем, тогда тебе останется винить в последствиях только самого себя.

Роберт угрюмо выслушал эту речь. Он не меньше Якова желал восстановить прежние отношения. Ему хотелось быть более красноречивым и объяснить своему доброму другу, как все переменилось с тех пор, как он предал Эссекса из-за своей любви к Франсис. Яков понял бы это скорее, чем понял он сам.

Роберт упал на колени и поцеловал Якову руку. Король был доволен, видя, что его лицо просветлело.

– Ваше величество, – сказал Роберт, – простите меня.

– Больше не будем говорить об этом, Робби. Но не забывай того, что я сказал.

Тут Роберт вспомнил, зачем сюда пришел.

– Могу я попросить вас об одном одолжении?

– О каком, Робби?

– Мой родственник ищет должности при дворе, а сейчас как раз в королевской опочивальне освободилось место, и я с превеликим удовольствием предложил бы ему этот пост.

Король был глубоко тронут.

– Мой дорогой друг, располагай этим местом, как считаешь нужным. И запомни: я никогда не стану никого отличать своей благосклонностью, за исключением тех, кто может поблагодарить за это тебя.

Это была победа! Роберт прослезился от волнения и облегчения. Они с Яковом были счастливы, потому что им казалось, что их привязанность осталась такой же прочной, какой была прежде.

В рядах сторонников Пемброка воцарилось разочарование, когда стало известно, что пост в опочивальне отдан племяннику Сомерсета.

– Похоже, – сказал сэр Томас Лейк, – Сомерсет не потерял ни йоты королевского расположения.

– Яков всегда привязан к старым друзьям, – согласился Пемброк, – но его привлек Вильерс, и мы не должны терять надежды. Я собираюсь посетить королеву.

Анна приняла его, как всегда, с удовольствием, и он, не медля, поведал ей все, что хочет от нее.

– Сомерсет становится непереносимо заносчивым, ваше величество.

Анна кивнула, всегда готовая выслушать нелицеприятные замечания о Сомерсете.

– Есть только один способ подрезать ему крылышки, и он состоит в том, чтобы переключить внимание короля на другого.

– И у нас будет еще один кривляка Сомерсет, который со временем станет таким же невыносимым?

– Вильерс пока еще молод.

– Вы полагаете, что юнцы менее заносчивы, чем люди среднего возраста? Поощряйте этого молодого человека, милорд, и он скоро станет презирать нас точно так же, как Сомерсет.

– У этого юноши не такой характер. Он выказывает большее стремление учиться.

– Это не долго продлится.

– Если со временем он и станет таким же, как Сомерсет, то этого еще долго ждать, ваше величество. Чтобы стать таким же могущественным, ему потребуются годы, а мы должны уничтожить Сомерсета или подчиниться ему.

– В этом вы правы, – вздохнула Анна. – Что же вы от меня хотите?

– Представьте его королю. Скажите ему, что вы просите о милости пожаловать Джорджу Вильерсу рыцарское звание и место в королевской опочивальне.

– В опочивальне был вакантный пост.

– Он достался племяннику Сомерсета, ваше величество. Скоро при дворе не останется поста, не занятого одним из его приверженцев.

– Ну, – сказала Анна. – Думаю, тут вы правы. – Она немного колебалась. – Я сделаю, как вы хотите, и попрошу принца Карла поддержать меня.

Это была победа! Король давно хотел возвысить Вильерса, а если королева попросит его об этом, как он может ей отказать – особенно если это и ему самому доставит такое удовольствие?

Был день Святого Георгия, и Джордж Вильерс поджидал вместе со своими покровителями у королевской опочивальни. У Якова находились королева и принц Карл, и было известно, что Анна собирается просить своего мужа об одолжении.

Наконец Вильерса позвали в опочивальню, и молодой человек повиновался.

Роберт, который слышал сплетни о том, что вот-вот произойдет, не мог поверить своим ушам, пока не подошел к двери опочивальни и не увидел там группу своих врагов и среди них взволнованного юношу, на которого они возлагали свои надежды. Он подоспел вовремя, чтобы увидеть, как молодой человек входит в опочивальню, и ему вдруг захотелось растолкать их всех, войти следом и выбранить короля в их присутствии. Но Роберт помнил слова Якова, когда он не так давно разбудил его, как тот выразился, в неурочный час. Король тогда его предупредил.

Но как он может стоять и смотреть, как этого юнца делают постельничим, когда он ясно дал понять королю, что возражает, чтобы этот пост был отдан ему?

Роберт обуздал свой гнев. Франсис стала бы его подстрекать, по ее сейчас с ним не было, а когда он самостоятельно принимал решение, то никому не удавалось довести его до столь разгоряченного состояния.