Змей - Валерий Сертаков

Было бы неправдой сказать, что я на все сто спокоен. Но ведь советовал нам кто-то из великих во всем сомневаться! Вукич откопал в интернете большую статью. Англичане решили заниматься омоложением не на клеточном, а на молекулярном уровне. Кто-то у них выдвинул идею создания для каждого человека индивидуального информационного банка. Появляется возможность корректировать накопления возрастных мутаций, сверяясь с шаблоном, снятым с организма в юности. Да, умнее мне никак не выразить… Короче, если у англичан срастется, то это будет бомба! Зачем лечить болячки в старости, если достаточно раз в месяц просветиться, и компьютер, соединенный со всякими там приборами, выправит накопившиеся ошибки?

Это так просто на словах, я же понимаю, ученым еще до окончательных решений далеко. Гораздо больше меня занимают не англичане, а коллеги убитого Зинули. Их лаборатория не только не закрылась, но получила настоящий, официальный грант на исследования. К ним уже стоит очередь, люди едут отовсюду, в большинстве своем родственники везут заядлых наркоманов и, конченых алкоголиков. Очередь бесконечная, ведь грандиозная разработка Зинули, установка очистки, занимает целый дом, денег жрет — не то слово, а производительность покамест крайне низкая! От Шаулиной я знаю, что в институт уже японцы заглядывали, предлагали совместное что-то.

Слава богу, буржуи богатые, денег не жалеют.

В этом и состояло мое единственное переживание: имею я право, или нет, использовать оставшийся препарат. Последнюю бутылочку, которую я утаил от всех. А разрешила мои сомнения статья о Патрике Лессингтоне: парень синтезировал свой, новый, очищенный «барабан». Испытуемые просыпаются без побочных эффектов, кошмарные сновидения стали намного короче и не такие яркие, как при оригинальном составе. Люди просто спят, а затем проходят ряд процедур. Получается, что синий пузырек, который я сохранил на всякий случай — это последний ключик к двери в будущее. Патрик Лессингтон добился того же, что и Зинуля, самостоятельно. Только он наркоманами не занимается принципиально, родители со всей Европы везут детишек с отклонениями, ну, со слабой степенью слабоумия. Вроде как помогает. Так что Великого Цензора не обманешь, ребята, это точно…

Какое-то время назад я не на шутку испугался, потому что начал забывать . Великий Цензор постарался на славу, чтобы в моей бедной голове все как следует перепуталось. Порой казалось, что ничего этого не было, или, точнее, было, но совсем не со мной, а в старинном фильме, который в моем мозгу наложился на скучную действительность, чтобы хоть как-то раскрасить молодые годы. Порой я не был способен восстановить ничего, вдруг накатывала пелена, и тогда мне делалось по-настоящему страшно. Страшно, потому что я чувствовал — забывать нельзя.

В такие моменты я торопился к шкафу, отпирал ключиком нижний ящик. У меня есть одна маленькая тайна. Там, в целлофановом пакетике, лежит пожелтевшая журнальная фотография, вырезанная вместе с куском обшивки от чемодана. Эта бесполезная вещица помогла мне принять решение, удержала остатки памяти. Почему-то кажется очень важным удержаться, особенно когда накатывают сомнения, все ли правильно я сделал, не станет ли побег катастрофической ошибкой, наивным поиском убежища, куда я трусливо спрячусь от ответственности, променяв карьеру на комфорт и миллионное состояние Снейка?

Но дело не в миллионах. Здесь я ничего не в силах изменить, а там я смогу быть полезен. Какая разница, в какое время служить своей стране, главное, чтобы страна в тебе нуждалась. И мне кажется, что та Россия нуждается во мне больше, чем нынешняя страна слепых. Там ждет меня та, которой я обещал вернуться.

Которая родит мне ребенка.

Которая будет гордиться мной.

Ради ее любви нестрашно набить еще тысячу шишек.

В этом и состоит моя маленькая тайна.