Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе - Вэчел Линдсей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он бросил поводья своего мула и вошел внутрь. В прихожей, которая вела на кухню, стояли два кувшина из пористого камня, очень старые на вид, и влага, испаряясь сквозь поры, охлаждала содержимое. В левом кувшине хранилась вода, в правом — вино. Рядом с каждым на гвозде висело по жестяному ковшу. Дуранте откинул крышку левого сосуда и, погрузив ковш внутрь, почувствовал, как ласковая прохлада охватила пальцы.
— Эй, Тони! — позвал он, но из пересохшего горла вместо крика вырвался лишь стон. Он отпил воды и позвал снова, отчетливее:
— Тони!
Издалека откликнулся звоном голос.
Осушая второй кувшин, Дуракте ощутил солонцовый запах пыли от своей одежды. Ему почудилось, будто от одежды, от тела исходит жар, подобно световым волнам, и поглощается прохладной тенью дома. Послышался стук деревянной ноги Тони, и Дуранте ухмыльнулся; потом Тони вошел, раскачиваясь от хромоты, что помогало ему уравнять неживой вес искусственной ноги. Смуглое лицо сверкало от пота, словно на нем застыл луч света.
Ах, Дик! — воскликнул он. — Добрый старый Дик!.. Давненько же тебя не было!.. Вот бы порадовалась Джулия! Вот бы порадовалась!
Она здесь? — спросил Дуранте, резко вскидывая голову от черпака, из которого капала вода.
Она в Ногалесе, — ответил Тони. — Здесь так жарко. Я и сказал: «Поезжай-ка в Ногалес, Джулия, там ветер не забывает подуть». Она поплакала, но я заставил ее уехать.
Поплакала? — переспросил Дуранте.
Джулия… Она славная девчонка, — сказал Тони.
Точно. Еще бы не славная. — Дуранте поспешно поднес ковш к губам, но не сразу смог отпить, улыбка мешала. Потом сказал:
Не вольешь ли ты немного воды в этого мула, а, Тони?
Тони ушел, гулко стуча своей деревянной ногой по деревянному полу и мягко'— по пыльному дворику. В углу патио Дуранте обнаружил гамак. Он устроился в нем, разглядывая, как краски заката обагрили пыльную дымку пустыни до самого зенита.
Вода впитывалась во все мельчайшие клеточки его тела; но пришел голод и вслед — громыхание сковородок на кухне и приветливый голос Тони:
Что пожелаешь, Дик? У меня есть свинина. Нет, свинина не пойдет. Я сготовлю тебе добрых мексиканских бобов. Поострее. Ага, я же знаю старину Дика. У меня хватит доброго вина для тебя, Дик. И тортильяс. Даже Джулия не умеет делать тортильяс так, как я… А как насчет нежного молодого кролика?
Который весь нашпигован свинцом? — заворчал Дуранте.
— Нет, нет! Я бью их из винтовки.
— Ты бьешь кроликов из винтовки? — повторил Дуранте с внезапным интересом.
Это мое единственное ружье, — сказал Тони. — Едва завижу хоть одного — и он готов… На деревянной ноге далеко не ускачешь… Мне приходится бить сразу. Ясно? На рассвете они подходят к самому дому и хлопают ушами. Я бью их в голову.
Вот как, в голову? — Дуранте обмяк нахмурившись. И утер лицо сверху вниз.
Потом Тони вынес еду во дворик и стал расставлять на деревянном столике; лампа, висевшая на стене, охватывала стол смутным полукругом света. Усевшись, они принялись за еду. Тони причесался, прежде чем выйти к столу. Волосы были смочены водой и зализаны назад на круглом черепе. Путник в пустыне с радостью отдал бы пять долларов за ту воду, что пошла на прическу Тони.
Все было славно. Тони умел готовить. И умел держать бокал наполненным.
Это старое вино. Вино моего отца. Одиннадцать лет выдержки, — говорил Тони. — Посмотри его на свет. Видишь этот коричневатый оттенок? Это признак мягкости, которым время метит доброе вино, так часто говаривал он.
Как умер твой отец? — спросил Дуранте.
Тони поднял руку, словно вслушиваясь или подчеркивая важную мысль:
Его убила пустыня. Я нашел его мула. Он тоже был мертвый. Дыра во фляге… Отец находился всего в пяти милях отсюда, когда стервятники указали мне, где искать его.
Пять миль? Всего час… Боже! — промолвил Дуранте. Глаза его расширились. — Значит, вот так упал на месте и умер?
— Нет, — отвечал Тони. — Когда умирают от жажды, умирают всегда одинаково… Сначала рвут на себе рубаху, потом белье. Это чтобы было прохладней. А тем временем солнце, подобравшись, поджаривает кожу… А потом начинают думать о разном… что кругом вода и нужно только пару раз копнуть. И начинают копать. Пыль забивается в нос. Потом начинают кричать. Ломают ногти, разгребая песок, до костей стирая кончики пальцев… — Он залпом осушил стакан.
Откуда ты знаешь, что кричат? Ты же не видел умирающих от жажды.
У них такой вид, когда их находишь. Выпей еще вина. Пустыне не добраться сюда. Отец научил меня держать пустыню в руках. Ведь мы хорошо живем здесь, а?
Да-а, — протянул Дуранте, расстегивая ворот рубахи. — Куда уж лучше.
После этого он крепко проспал в гамаке до того мгновения, когда его разбудил звук выстрела, и он увидел в небе краски рассвета. Небо было так похоже на огромную круглую чашу, что на какой-то миг почудилось, будто он находится там, наверху, и всматривается вниз, на дно.
Поднявшись, он увидел, как Тони приближается с кроликом в одной руке и с ружьем в другой.
— Видал? Завтрак сам пришел, — рассмеялся Тони.
Дуранте внимательно рассматривал кролика. Тот был нежный и жирный, застрелен в голову точно между глаз. Дуранте почувствовал такой холод в спине, что, умываясь к завтраку дольше обычного, подумал, что кровь у него застыла на весь день вперед.
К тому же предстоял отличный завтрак: оладьи, тушеный кролик с зеленым перцем и кварта крепкого кофе. Еще до того, как они поели, солнце пробилось через восточное окно и стало прижаривать.
Дай-ка взглянуть на твое ружье, Тони, — попросил Дуранте.
Взгляни на мое ружье, только смотри не спугни охотничье счастье, что скрывается в нем, — улыбнулся Тони. И принес пятнадцатизарядный винчестер.
Полон до краев?
Я всегда заряжаю его полностью, как только возвращаюсь домой.
Выйдем наружу, Тони, — велел Дуранте.
Они вышли из дому. Солнце превратило мигом пот Дуранте в кипящий пар, а затем стало палить кожу с такой силой, точно одежда была прозрачной.
Тони, мне приходится поступать с тобой дьявольски подло, — проговорил Дуранте. — Стой так, чтобы я тебя видел. Не подходи ближе… Теперь слушай. Сегодня позднее здесь появится шериф; он меня ищет. Он вместе со своими людьми наберет воды из твоих баков. Потом пойдет по моему следу через пустыню. Понял?
Пойдет, если обнаружит здесь воду. Но он не найдет здесь воды.
Что ты натворил, бедный Дик? Послушай-ка… Я бы мог спрятать тебя в старом винном погребе, где никто…
— Шерифу не найти здесь воды. Мы сделаем так… Он вскинул ружье к плечу, прицелился, выстрелил. Пуля ударила в основание ближайшего бака, войдя через дно. Темный мокрый полукруг стал расти у края железной стенки.