Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, простите.
— Ничего страшного, — махнул он рукой. — У Вас есть немного времени на размышления. И, дабы дать Вам дополнительную… хм… мотивацию, я не стану заключать с Вами непреложный обет. Я уверен, что Вы достойнейшая дочь своего отца, и простого обещания будет достаточно. Мы договорились?
Дарья еще раз окинула взглядом зал. Часы на руке тревожно тикали. Княжна улыбнулась: «Нам на роду написано принимать плохие решения».
***
Вся семья обернулась, когда она возникла буквально из ниоткуда прямо перед ними. Дядя Алексей прервал милую беседу с Трелони и Грейвзом, иностранцы в это время стреляли друг в друга недовольными взглядами, но умудрялись остаться незамеченными. Отец смерил дочь серьезным недовольным взглядом.
— Где ты была? Тебя обыскались.
— Мне нужно было поговорить кое с кем, — пожала плечами Дарья. — Мы же останемся, чтобы посмотреть на демонстрацию палочки?
Алексей-младший не выдержал и прыснул со смеху, повторяя: «демонстрацию палочки». Судя по румянцу, ему все же удалось урвать бокал со стола взрослых.
Отец кивнул, всем видом давая понять, что ему это не приносит никакого удовольствия.
— Потом сразу домой. Вашей маме лучше, но ей все же стоит отправиться домой в ближайшее время.
Дарья понятливо кивнула, затем вклинилась в кружок, возглавляемый дядей. Она встала ровно между Грейвзом и Трелони, принимая на себя шквал их горящих взглядов. Мужчины тут же натянули маски светского дружелюбия.
— А, Даша! — рассмеялся дядюшка. — Я как раз рассказывал мистеру Грейвзу, что он может занять место в очереди твоих женихов.
— Я думаю, мы сможем обсудить это позже. У меня есть новости, — сказала она, обращаясь к иностранцам. Оба кивнули, готовые слушать. Одними губами княжна прошептала: «Грин-де-Вальд». Трелони сдержанно кивнул и заложил руки за спину. А вот Персиваль тут же подался вперед, стиснул руку Дарьи в своей теплой ладони.
— Ты видела его?
Княжна кивнула. Положила ладонь поверх его и улыбнулась.
— Все в порядке. Нас ждут проблемы гораздо хуже, — сказала она, давя рвавшийся наружу нервный смешок. Страх распался в крови, оставляя после себя дерганную нервозность, как после прыжка со скалы, когда смеешься, прокручивая в памяти каждую секунду полета.
— Даша, — позвал ее дядя. Пьяная веселость исчезла из его взгляда, перед княжной стоял служащий при исполнении, и каждое слово из его уст звучало как приговор. — Что случилось?
— Калинцев, он…
Но ее слова растворились в грохоте аплодисментов. Калинцев вышел в центр зала, к накрытому покрывалом хрустальному саркофагу, всем своим видом показывая, что настало время самой торжественной части вечера. Гости подтянулись ближе, как приливная волна, только семья Аргутинских осталась немного поодаль.
Заведующий канцелярией прочистил горло и, встав по стойке смирно, заговорил:
— Дорогие друзья, коллеги, дамы и господа. Подходит к концу еще один год, сложный, полный тяжелых задач и ответственных решений. Все мы славно поработали, но к концу года становится видно, что все равно сделано недостаточно.
По залу прокатилось недовольное гудение. Калинцев поднял руки, призывая к тишине.
— И в этом нет вашей вины. Каждый из вас всецело посвящал себя работе, и часто наше служение Империи ограничивается не нами, а магглами. Простыми людьми, которые боятся нас, опасаются нашей силы, но бегут к нам во время очередных беспорядков, вспышек болезней или провальных военных операций. Но мы с вами — больше, чем цепные псы, которыми можно командовать.
Послышались слабые, неуверенные аплодисменты. Несколько мракоборцев тут же спрятали руки за спины под недовольным взглядом князя Аргутинского.
— Я хочу провозгласить наступающий год — новым во всех отношениях. И самым главным событием этого года станет независимость магов и чародеев от Их Императорских Величеств, — последние слова он выплюнул остервенело, будто они вцепились в его язык и жалили, оставляя сочащиеся кровью раны.
Дарья окинула присутствующих взглядом. Кто-то слушал с интересом, на лицах других читались довольные улыбки, но многие словно не понимали, что происходит и застыли в ужасе, не зная, как незаметно выбраться из зала. Краем глаза княжна заметила, что двери закрываются одна за другой.
Персиваль тут же вырос у нее за плечом и прошептал на ухо:
— Что бы ни случилось, держись рядом со мной.
— Постараюсь, — кивнула она.
Калинцев продолжал говорить о необходимости независимости для магов. О важности создания собственного безопасного пространства, в котором не будет магглов, но где в то же время чародеям не придется скрываться и уходить в подполье.
— …Мы сделаем Москву — магической столицей России. У нас есть все для этого — умелые чародеи, ресурсы, основные корпусы мракоборцев…
— Началось, — закатила глаза Дарья и начала осторожно пробираться сквозь толпу вперед, к палочке.
— А также скипетр магического мира — старшая палочка, — торжественно произнес Калинцев и сбросил с палочки покров.
По залу прокатился вздох удивления — хрустальный саркофаг оказался пуст. Калинцев припал к холодным стенкам обеими руками, припечатался лицом.
Дарья оглянулась и заметила Трелони, пытающегося уговорить мракоборцев выпустить его из зала. Краем глаза она заметила движение и на секунду показавшийся из-под морока Грин-де-Вальд кивнул, подтверждая ее догадку. Пока толпа возбужденно гудела, Дарья направилась к британцу, тот на ломаном русском доказывал, что ему нужно немедленно попасть в посольство.
— Мистер Трелони, — окликнула его Дарья.
— О, я буду рад, если вы объясните этим дуболомам, что насильное удержание здесь представителя дипломатической миссии — тяжкое международное преступление, а с Вашей революцией…
Дарья с неожиданной для самой себя силой сжала его плечо и потянула, заставляя наклониться к ней. Трелони тут же затих и впился в девушку горящим взглядом.
— Что Вы спрятали в карман пиджака?
— Если наш с Вами знакомый здесь, то нельзя допустить, чтобы палочка оказалась в его руках. С вашей назревающей революцией палочке вообще нельзя находиться в России, я ее реквизирую.
— Отдайте ее мне, — приказала она. Трелони посмотрел на нее, как на безумную.
—
