ОНО - Стивен Кинг

Весьма элегантно, но особого доверия не вызывает. Подсознание? Наверное, в этом что-то есть, но Билл почему-то считал, что спекулирующие этим словом «пускают пыль в глаза», «вешают лапшу на уши», «создают бурю в стакане воды» — как угодно, любая из метафор все равно не объяснит сути сновидений, смутных устремлений и «ложной памяти», которые в действительности не что иное, как мысленные испражнения. Но репортерской братии с их блокнотами и миниатюрными японскими диктофонами было необходимо нечто большее, и Билл по возможности подыгрывал им. Билл отдавал себе отчет в том, что труд беллетриста — тяжелый и неблагодарный. Это объяснять не приходилось. «Приятель, спроси что-либо полегче, например, кто резал сыр?»

«Ты всегда знал, что это риторический вопрос, — продолжал свою мысль Билл, — вплоть до звонка Майка. А теперь ты знаешь, как правильно его поставить: не откуда ты черпаешь сюжеты, а почему. Да, безусловно, магистраль и все такое прочее, но не в понимании Фрейда или Юнга; не изнутри идет эта отводная система, не из подземной каверны, полной ожидающих удобного случая морлоков. На другом конце трубы — ничего кроме Дерри. Только Дерри и…»

«…и кто это вышагивает по моему мосту?»

Билл вдруг вытянулся в струну и непроизвольно отставил свой локоть, упершись в бок толстяка.

— Будьте внимательней, — буркнул тот. — Вы меня толкаете.

— Подберите свои локти, и я п-постараюсь не з-задевать вас, — немедленно выплеснул накопившееся раздражение Билл. Толстяк одарил его кислым взглядом типа «что-за-чепуху-вы-мелете», но Билл не отвел глаз, и тот отвернулся, угрюмо бурча что-то под нос.

«Кто здесь?»

«Кто это ходит по моему мосту?»

Билл вновь посмотрел в иллюминатор и подумал: «До сих пор мы были на высоте».

В кистях и затылке покалывало. Одним махом он допил «кровавую Мэри». Кадры сменились.

«Сильвер». Его велосипед. Как он гонял на нем, названном в честь лошади «Одинокого Странника». 28-дюймовый «Шванн». «Ты когда-нибудь убьешься, Билл», — предупреждал его отец, хотя и не особенно настойчиво. После смерти Джорджа он сильно сдал. Раньше он был твердым. Строг, но справедлив. После случая с Джорджем его стало легко обвести вокруг пальца. Он проявлял отцовскую заботу, давал наставления, но делал это по привычке, бесстрастно. Казалось, он постоянно прислушивался, не вернулся ли Джордж.

Билл заприметил велосипед через стекло витрины магазина на Сентер-стрит. Уныло согнутое седло казалось крупнее любого виденного им ранее; он был тусклым там, где другие сверкали; прямым, где другие изогнуты и гнутым — где другие были прямыми. Перед ним блестела табличка:

БЫВШИЙ В УПОТРЕБЛЕНИИ

И ниже, маленькими буквами: «готовы рассмотреть ваши предложения». На самом деле единственное предложение исходило от владельца магазина, и Билл сразу его принял, даже не подозревая о той роли, которую сыграет велосипед в его жизни. Назначенная цена — двадцать четыре доллара — показалась Биллу вполне приемлемой. Он расплатился за «Сильвера» своими накоплениями за последние 7-8 месяцев: день рождения, Рождество, выручка от подработки газонокосильщиком. Велосипед в витрине он заметил еще на День Благодарения. Ему представилась счастливая возможность проверить «Сильвера» в действии: снег уже основательно подтаял. У мальчика было приподнятое настроение, поскольку до прошлого года он и мечтать не мог о подобном. Мысль о велосипеде пришла ему в голову совершенно неожиданно в один из бесконечных вечеров после смерти Джорджа. Точнее, убийства Джорджа.

Вначале Билл действительно чуть не убился. Первая же поездка закончилась тем, что парень вылетел из седла при наезде на бордюрный камень в конце Кошут-лейн (Билла напугал не столько наезд на бордюр, сколько свободный полет — футов на шестьдесят в сторону Барренс). Он отделался пятидюймовым шрамом на левой руке между запястьем и локтем… Через неделю он ощутил себя достаточно оклемавшимся, чтобы гонять через перекресток Уитчем/Джексон на 35 милях в час. Маленький мальчик на грязно-сером мастодонте («Сильвером» — серебристым — его мог назвать лишь человек с буйной фантазией), треск спиц которого напоминал пулеметные очереди… Биллу не раз грозило превратиться в кусок мяса, будь проезжавшие через перекресток водители менее внимательны. В обыкновенный кусок сырого мяса — как Джорджи.

С наступлением весны ему удалось укротить «Сильвера». Родители не делали ему замечаний касательно возможных неприятностей. В первые несколько дней они намеренно не замечали его велосипеда. Для них это был просто экземпляр с облезшей краской, каким-то чудом избежавший городской свалки и, более того, по странному капризу стоявший в дождливые дни прислоненным к стене гаража.

Но «Сильвер» вовсе не был хламом. Пусть неказистый с виду, зато он летел как ветер. Приятель Билла — его единственный в то время настоящий друг Эдди Каспбрак — показал, как сохранить велосипед в хорошей форме, где затянуть крепежные болты и как проверять их надежность, где впрыскивать масло, как натягивать цепь, заклеивать камеру и пр.

«Ты должен покрасить его», — припомнил Билл брошенные однажды слова Эдди. Биллу же этого совсем не хотелось; по причинам, не совсем ясным даже ему самому, хотелось оставить «Шванн» в его первозданном виде. Велосипед был весьма своеобразен; такие обычно обладатели беспечно бросают прямо на газоне. Велосипед, прошедший огонь, воду и медные трубы… Гадкий утенок, но… все равно летел как ветер.

— Он выручал меня, — неожиданно произнес Билл вслух, рассмеявшись. Толстяк-сосед зыркнул на него неодобрительно: смех Билла, так шокировавший Одру, действительно был сродни лаю…

Да, он казался дешевкой со своей облезшей краской, старомодным багажником и древним резиновым рожком-сигналом, постоянно цеплявшимся за руль ржавым болтом величиной с детский кулак.

Но как «Сильвер» шел! Это надо было видеть!

Было чертовски приятно вспомнить, как «Сильвер» спас жизнь Биллу Денборо в конце июня 1958 — через неделю после того, как он встретил Бена Хэнскома, через неделю после повторной постройки запруды — с Беном, Эдди и пришедшими в Барренс Ричи Тозье и Беверли Марш; в тот день Ричи сидел сзади, на багажнике «Сильвера», и велосипед выручил их обоих. Билл отчетливо, в деталях помнил это… И тот чертов дом на Нейболт-стрит.