Магниты - Наталья Способина

Стиви. Честно. Там… по-другому. Проблем больше. Вещи самому стирать нужно. Прикинь?

Стив театрально округлил глаза и схватился за сердце. Впрочем, Роман слишком хорошо его знал. Тот только выглядел не слишком умным.

— Ну и как справляешься?

Вопрос был, разумеется, не о стирке вещей.

— Да фигово, если честно.

— Свалить сюда проблемы не решит? — по-деловому спросил Стив.

— Решило бы, наверное. Но я… влюбился, кажется.

— В девушку Волкова. Я уже понял, — хмыкнул Стив.

Роман дернулся и собрался было возразить, но возражать было нечего.

— Ромми, детка, это судьба, — тоном миссис Мэган, их тьютора, произнес Стив. — Фотку хоть покажи.

Роман против воли широко улыбнулся и достал из кармана телефон.

— А чего не на главном экране? — уточнил Стив, показывая улыбающуюся Ребекку на заставке своего смартфона. Роман не успел ответить, как Стив хлопнул себя по лбу и понятливо уточнил: — Дэймон?

Роман усмехнулся про себя. Он так привык даже в своей голове звать Волкова по фамилии или Димкой, что совсем забыл, как того звали здесь, в школе.

— Как он? — меж тем спросил Стив.

Не глядя на него, Роман пожал плечами. Смотреть на Стива отчего-то было стыдно. В галерее телефона хранился миллион Машиных фото, но он все скроллил и скроллил экран, понимая, что Стив думает, будто он отбил девушку у своего друга. Ну, Димка же был другом. Правда. И как ни называй то, что случилось, он вправду Машу отбил. Озарение, постигшее его в самолете, о том, что можно не стесняться озвучивать свои мысли и желания и добиваться их исполнения тут, на земле, изрядно потускнело.

— Вот, — Роман понял, что продолжать делать вид, будто ищет среди кучи фото одно-единственное, глупо, и протянул Стиву смартфон.

Тот хмыкнул и увеличил изображение, а Роман почувствовал, что краснеет.

— А я думал, что в России сплошные блондинки и у всех на головах этот шарф, не знаю, как он называется.

— Кокошник, — вздохнул Роман. — Ты придурок.

Стив заржал и попытался выговорить слово «кокошник». Прозвучало ожидаемо ужасно.

— Какое тупое слово, — пожаловался он после очередной попытки.

— Нормальное слово, — возразил Роман, хотя сам думал так же. Особенно сейчас, когда вновь окунулся в родную англоговорящую среду.

Дождь забарабанил сильнее, и они синхронно задрали головы.

— А в Москве дожди не такие частые, — сказал Роман.

— Ну хоть какая-то радость, кроме… как зовут? — Стив взмахнул телефоном Романа.

— Маша. Мария. Ну, Мэри вроде как, — закончил Роман и вдруг понял, что имя Мэри совсем не подходит Маше. А значит, увезти ее в Лондон не получится. Мысли бы­ли какие-то глупые и неуместные. Почему он прицепился к имени, и сам не понимал.

— Пережидать бесполезно. Погнали, — после непродолжительного молчания заключил Стив, и они, не сговариваясь, рванули в сторону кампуса.

За следующий час Роман выпил, кажется, литр чая, рассказал миссис Мэган все, что знал о Москве, раздал привезенные сувениры и понял, что не хочет уходить. Он сидел в своей старой комнате, на своей старой кровати. Соседа Стива, как по заказу, не было — он уехал на соревнования по легкой атлетике в составе школьной команды, — и миссис Мэган даже предложила ему остаться, хитро подмигнув, хотя все годы вдалбливала им, что для нарушения школьного режима не может быть оправданий. Присутствие Романа в кампусе после отбоя было, вообще-то, одним из самых вопиющих нарушений. Он не желал неприятностей ни другу, ни тьютору, поэтому засобирался домой. Вернул Стиву футболку, натянул свою, толком не просохшую, обнял миссис Мэган и написал записку друзьям, с которыми сегодня не увиделся.

Остаться хотелось до такой степени, что предложение отца о том, чтобы все бросить и вернуться в школу, заиграло новыми красками. Ощутив вновь эту атмосферу, Роман понял, что хочет вернуться. Хочет так сильно, что ему срочно нужно отсюда бежать.

Стив потащился с ним до парковки, хотя Роман предпочел бы уйти в одиночку, чтобы не было так тошно. Дождь закончился. Стив, чувствуя его настроение, молчал. Роман молчал тоже, думая о том, что Стив видит его насквозь. В этом с ним мог посоперничать лишь Волков. Но вот был ли Димка другом? Таким, которому можно все рассказать, который по одному движению плеч поймет, как Стив, что лучше сейчас его не трогать?

У парковки Стив вытащил руку из кармана бомбера и протянул Роману. Он выглядел непривычно серьезным. Роман сжал его руку и притянул друга к себе.

— Ну, в конце концов, видеосвязь никто не отменял, — пробормотал Стив и посмотрел на крышу машины Романа. — У деда спер?

— Не спер, а взял.

— Дед у тебя мировой. Мой бы меня за руль своей не пустил.

— Я бы тебя тоже не пустил, — заржал Роман.

— Да сколько раз говорить: у меня фара задняя не работала, я тот столб не заметил.

— И зеркало не работало, и парктроник…

— Иди на фиг, — Стив толкнул Романа кулаком в плечо.

— Нокаут! — Роман демонстративно потер это место.

— Я же тебе кубки не показал! Придется еще раз приехать.

— Я их посмотрел, пока ты в ванной был.

— То есть не приедешь больше? — шутливо возмутился Стив и тут же посерьезнел.

Роман молча покачал головой. Если бы он приехал еще раз, точно бы остался.

— Давай завтра в городе пересечемся? Миссис Мэган мне разрешение выпишет.

— Давай.

Они обнялись напоследок, и Роман, наплевав на поздний час, даже бибикнул, отъезжая. Наверное, все-таки он привез с собой чуточку безумия, которым заразился в Москве.

На телефоне на удивление не было ни одного пропущенного, хотя часы показывали почти одиннадцать. То ли мама так и не приехала, то ли его решили не беспокоить. Остановившись на светофоре, Роман прикрыл глаза. Несмотря ни на что, день сегодня получился классный. Наверное, поэтому Роман чувствовал себя виноватым перед Машей. Ему было хорошо дома. И правда хотелось все бросить и вернуться.

Почему-то он вспомнил Жанну Эдуардовну, бабушку Юлы. Бывшая актриса была уверена в том, что Роман не может сделать Юлю счастливой, потому что он не может сделать счастливым даже самого себя. Кажется, с Машей этот принцип тоже работал. Когда они были вместе, у него сердце замирало, а у Маши так блестели глаза, она была такой невозможно красивой, что каждая минута, проведенная с ней, казалась идеальной. Но внешний мир раз за разом разрушал их идиллию, и Роман чувствовал себя так, будто он несется по обледеневшей трассе на машине с заблокированным рулем, и любая попытка выправить ситуацию делает все только хуже.

Сзади посигналили. Роман распахнул глаза, мазнул взглядом по светофору, по пешеходному переходу и только потом тронулся. Похвалил себя за порядок действий, потому что за мысли похвалить себя не мог. Подлые это были мысли. Мысли труса, который, кажется, пытался пойти легким путем.

Глава 27

Запоздало пытаешься людям не верить слепо.

Придя в офис, Яна обнаружила, что босс уже на месте. Она постучала в его кабинет и, дождавшись разрешения, приоткрыла дверь. Здесь было накурено, а на столе рядом с боссом стояли две пустые чашки из-под кофе.

— Доброе утро, — привычно улыбнулась Яна.

— Доброе. Свяжись с Полиной Викторовной. Пусть Сергей сразу ко мне зайдет, как появится, — сказал Лев Константинович и опустил взгляд к бумагам, которые держал в руках.

Яна кивнула, хоть он на нее и не смотрел, и подошла, чтобы забрать чашки. Случайно заглянув в документы, она застыла. Это были те самые договоры, которые лежали в сейфе матери. Договоры, обличавшие Сергея Евгеньевича в выводе средств из компании. Видимо, они оказались в той пачке, которую босс вчера обнаружил на ее столе.

— Что-то нужно? — Лев Константинович поднял на нее взгляд. Он выглядел… плохо. И это самое мягкое определение, которое можно было дать его синякам под глазами и общему нездоровому виду.

— Вам еще