Булатный перстень - Дарья Плещеева

Надвинув на лоб треуголку и крикнув Гришке, чтобы догонял, Александра сбежала по лестнице. Душа веселилась, как на маскараде, душа готовилась к атаке.

И тут ей заступила дорогу Мавруша. Она была вся в соломинках — видать, после рыданий на конюшне, где ей дали настрадаться вволю.

— Сашетта… Госпожа Денисова! — воскликнула девушка.

— Чего тебе, Мавренька?

— Господин Нерецкий — жених ваш?

— Да, жених.

— Он не может с вами венчаться! — выпалила Мавруша. — Он другую любит и словом связан! И его другая любит!

— Уж не та ли, что его портреты вкривь и вкось малюет, а потом прячет меж книжек?

— Вы обыскивали мою комнату! — ужаснулась Мавруша. — Стыдно вам, госпожа Денисова!

— Делать мне больше нечего — в твоих юбках копаться. Угомонись. И про Нерецкого забудь.

— Вы не можете быть его женой!

Тут уж следовало рубить сплеча.

— Не могу, да буду. Потому что он меня любит. Поняла? А коли тебе сие не по вкусу — ну, извини, так вышло! Не могу ж я от жениха отказаться ради того, чтобы тебе угодить. Пусти, спешу.

Но Мавруша, ухватив Александру за руку, опустилась перед ней на колени, мало беспокоясь, что подумают прохожие.

— Госпожа Денисова, Сашетта! Не надо! Оставьте его! Вы красивая, у вас женихов будет тысяча, а его оставьте!

— Пусти! Слуг постыдись!

Действительно, на улицу выскочил Гришка и уставился на коленопреклоненную Маврушу.

— Вам должно быть стыдно — мужчину отнимать у другой!

— Ого! Гриша, бери-ка ее в охапку и тащи наверх, пока еще чего не наговорила. Фроське вели за ней смотреть! Завтра же — к тетке Федосье Сергеевне! Ишь, монастырка!

Гришка ловко отцепил Маврушу от хозяйки, она лишь айкнула от боли, и, взяв в охапку, утащил в дом. С лестницы донеслись возмущенные вопли. Александра крикнула Гришке вслед «Догоняй, я на Мещанскую!» и припустила бегом. Бегать она любила и умела, а когда не качается на боках и не скачет вверх-вниз тяжелая неуклюжая юбка, это — ни с чем не сравнимое удовольствие.

Достигнув Невского, пришлось резко остановиться — по проспекту один за другим неторопливо катили три экипажа с шестиконной запряжкой, а перебежать почти под копытами передних лошадей Александра не успела.

Перейдя Невский, Александра пошла спокойным шагом, думая о том, как бы поскорее увезти Нерецкого в Спиридоново. Там бы можно было остаться до осени, там и обвенчаться, а потом предъявить столице законного мужа. Опять же, в Спиридоново никакая влюбленная особа не потащится, ни Мавруша, ни загадочная любовница Нерецкого.

Вторая Мещанская была пустынна — видно, Нерецкий с кучером Семеном уже вошел в дом. Александра остановилась, обернулась — Гришки все еще не было. Прислушалась — в доме вроде было тихо. Но во дворе началась какая-то возня.

Александра насторожилась — уж не воры ли куда-то лезли, да пойманы хозяевами? И они вполне могли воспользоваться отсутствием госпожи Ольберг, у которой полно дорогих безделушек. Защищать имущество повивальной бабки, от которой в розыске не было никакой пользы, Александра не пожелала — да и нечем было. Изящную тонкую шпажонку аглицкой работы, непременную принадлежность мужского костюма, она оставила дома. Александра отошла чуть подальше от ведущей во двор калитки. Вдруг стало тихо. И калитка со скрипом отворилась, на улицу выпал человек, негромко выкрикнул: «караул!» и рухнул плашмя.

— Семен?! — бросилась к кучеру Александра. — Что с тобой, Семен?

— Ох… барина увели… злодеи…

— Караул! — завопила Александра во всю мощь. — Сенька, говори внятно — ранен?

— По башке, кажись, треснули…

— Караул!

В губернаторском доме, стоявшем напротив наискосок, отворились окна.

— Грабят, что ли? — спросила темная голова с неразличимыми чертами.

— Человека ранили! Разбой! — отвечала Александра. — Сюда скорее! Сенька, терпи — сейчас помогут! — И она вбежала во двор.

Двор был пуст.

Она поняла — Нерецкий решил войти в дом через черный ход. Но если его увели — значит, должен быть какой-то выход в переулок, вероятно, за дровяным сараем. Пробираясь вдоль стены, Александра подобрала наощупь увесистое полено.

Ей некогда было рассуждать, кому и зачем понадобился Нерецкий. Она спешила на звук шагов, спотыкаясь, не разбирая дороги, готовая бить кого попало. Она вела рукой вдоль какой-то дощатой стены, и вдруг та кончилась, впереди было освещенное место. Александра выскочила и увидела в полусотне шагов от себя несколько человек, слившихся в темное бесформенное пятно. Среди из них был Нерецкий…

И она с криком «караул!» побежала к этим людям. Один из них, оставив товарищей, выступил ей навстречу. Они сошлись, он замахнулся, но она, предвидев удар, увернулась и ударила похитителя поленом по голове. Он покачнулся, и в этот миг Нерецкому удалось высвободиться, он побежал навстречу Александре.

— К Невскому! — крикнула она. Но поди знай, в которой стороне проспект, где ходят люди, куда не осмелятся выскочить злодеи.

Взявшись за руки, Александра и Нерецкий кинулись бежать, куда глаза глядят. Их преследовали, но бесшумно; судя по топоту, человека три, а казалось, что их было больше.

Подвернулся по правую руку переулок, Александра потащила туда Нерецкого, чая, что если скрыться со злодейских глаз, то опасность минует. Но из переулка им навстречу выскочил человек в епанче и маске, растопырил руки, и стало ясно: тоже враг.

Оставалось бежать прямо. Александра все не могла понять — куда их гонят. Наконец увидела: к набережной Мойки.

Там было несколько спусков к воде, у которых стояли лодки. Большинство здешних жителей не держали галер, как богатые господа, и весел на ночь тоже не оставляли.

Александра, понимая, что останавливаться нельзя, сбежала по деревянным ступеням к воде. Прямо перед ней была лодчонка — не более полутора сажен в длину.

— Прыгай сюда! — велела она любимому. — Мы оторвемся от них!

— Как? — не понимал Нерецкий.

— Не кинутся же они за нами вплавь!

Подтянув лодку за веревку, Александра ловко перебралась в нее и подала руку Нерецкому.

— Проклятый узел… — пробормотала она, не сразу сообразив, что узел, если дернуть за хвост веревки, развязывается сам собой. Вдруг это случилось, и она ногой, как делают настоящие лодочники, оттолкнулась от нижней ступени. Течение было слабое, но лодку сразу утащило на целую сажень от берега.

— Как же мы без весел? — спросил Нерецкий.

— Боишься манжеты замочить? Ничего, главное — оторваться… потом разберемся… кажись, удалось!.. А теперь говори прямо — ты этих злодеев знаешь?