Параллельный переход - Василий Кононюк

– Батьку, только ты подряд не бей. По одной, стрелы пускай.

– Ты в бою у татарина тоже просить будешь по одной бить? Не бойся, от синяков еще никто не помер. – Где-то я уже эту фразу слышал, но времени вспомнить, атаман мне не дал.

Не даром я домой за шлемом убежал. По дороге удалось приблизиться к состоянию внутренней тишины. Чтоб войти в нужное состояние, и стать под пули, время надо. А когда в тебя, не сказав, ни здравствуй, ни дай Боже здоровья, сразу стреляют, поймать нужный настрой уже времени нет. Увернувшись от первых стрел атамана, которые он посылал, соблюдая хоть какой-то временной интервал, от его дуплета, мне уже не удалось уйти, и вторая стрела шарахнула в плечо.

– Вот, Богдан, от двух стрел, как не мог ты уйти, так и сейчас.

– Так у татарина одна стрела будет! Зачем мне от второй тикать?

– Чему научился, то на плечах не носишь, всегда пригодится.

Действительность стремительно убегала от меня, разрушенная этой фразой, которую так любил мой покойный отец, и я уже не понимал, кто я, и где. Какая-то часть меня стояла в саду, и уклонялась от стрел, а другая вернулась на много лет назад, и сидя за столом в отцовском доме, решала задачи по алгебре. А отец изредка приходил и приговаривал, "Молодец, еще три задачки дополнительных решишь, и пойдешь на бокс. Чему научился, то на плечах не носишь, сынку!"

– Богдан, что с тобой, ты меня слышишь?

– Да, батьку, слышу.

– Тогда чего стоишь как пенек. Все хватит на сегодня. Не попадет в тебя татарин, даже Керим стрелять не стал, забрал стрелы и унес в дом. Чего говорит стрелять, если не попаду. Рассказывай, что там тебе опять привиделось.

– Батьку, сосед наш бей Айдар, злобу на нас лютую затаил, не простит он нам свой позор, и будет думу думать, как нас со света свести.

– То я, и без тебя знаю. Толком говори, чего хочешь.

– Знаю я, как его упокоить можно…

– Говори, чего мнешься, как девка не целована.

– Рассказал нам Фарид, какой дорогой будет Айдар домой обратно ехать, там я один, засаду устрою, и стрелой его сниму. Он первым ехать будет, да и когда поединок у меня будет с крымчаком, увижу его, с другим не перепутаю.

– На смерть лютую, решил для товарищества пойти. – Атаман с изумлением смотрел на меня. – Молодец, казак, но молод ты еще, смерть лютую принять. Да и толку с того не будет. Любой, кто на его место сядет, даже враг его лютый, готовый нас золотом осыпать, должен будет за его кровь с нами посчитаться. Так вражду не унять.

– Не найдут меня батьку. Я так запрячусь, что никто меня не найдет. А мы поголос пустим, что крымчаки Айдара упокоили. Дай мне батьку троих казаков в помощь, мы завтра скрытно на тот берег переплывем, и все для засады сготовим. А в середу будете меня искать. Найдете, значит, пропала моя голова, любое, что батьку загадаешь, все исполню. А не найдете, значит, дозволишь мне Айдара упокоить. – Атаман недоверчиво хмыкнул,

– Любое, говоришь, исполнишь? Добре, Богдан, будь, по-твоему. Есть у меня для тебя задумка, чтоб ее исполнить, дня не жалко. Да и посмотреть охота, что тебе опять в голову взбрело. Может и будет с того толк.

К нам в огород пришли Керим с Остапом.

– Что случилось, батьку? Я уже с двору выезжать собрался, как Андрей прибежал.

– Кроме того, что мы с тобой толковали, передай татарам, пусть сказывают, что слыхали они от верных людей, задумали крымчаки Айдара упокоить, он виноват, что побили их казаки, и даже выведать не захотел, как тех казаков найти и за обиду помститься. Пусть меж своей родни поголос пустят. Заедь по дороге в лес, где полон держат, пусть казаки там промеж себя беседу ведут, что весной, дескать, обещал Айдар еще добычу, так чтоб крымчаки услыхали. А завтра в полдень, жди Богдана с казаками возле нашей верхней межи, там, где лодки и коней к Днепру провести можно. Поможешь на тот берег переправиться. В середу, в полдень, я с Георгием Непыйводой, и казаками тоже приедем, нам переправиться поможете, а вечером всех обратно перетащите.

– Понял батьку, сделаем.

– Езжай с Богом, Остап, и поспрошай татар добре, что у них деется, в середу потолкуем все гуртом, как нам быть. Тебе что надо, Богдан, для задумки твоей?

– Лук османский, короткий, и тугой. Стрелы крымчаков, выбрать подходящую. Все остальное сам сготовлю.

– Лук османский… Так самый короткий у тебя Богдан, от Ахмета в наследство остался. Ты что его не видел?

– Не видел, батьку, все не до того было.

– А стрелы крымские, казаки поделили, те, кто откупа ждать не хотели.

– У меня есть десяток, батьку, я тебе говорил, что отобрал.

– Верно, Керим, а я запамятовал уже. Неси сюда, ты небось, плохих не брал.

Керим принес десяток хороших стрел, сантиметров по девяносто. Я выбрал себе три стрелы с тяжелыми, трехгранными наконечниками.

– Так ты ж с лука бить не умеешь, зачем тебе такие стрелы? – Вдруг вспомнил атаман.

– Мне не надо с лука, я с самострела ними бить буду. Керим, дай мне один из тех луков, что у тебя сохнут.

– Так из них стрелять нельзя.

– А я не буду, мне для другого дела надо. Побегу я батьку, тогда собираться. Шлем мой с маской возьмите, в середу, когда меня искать будете, пусть кто-то наденет, и спереди идет, мне нужно в маску попасть.

– Беги, завтра с утра, приедут к тебе трое казаков, с заводными и с ремнями. Сулим старший, они с тобой на тот берег отправятся. Там и заночуете. А в середу, посмотрим, кто в кого попадет. – Атаман радостно засмеялся. По дороге домой, я напрасно ломал голову, что ж это он задумал такое со мной учинить, что заранее радуется. Даст Бог, и не узнаю.

Мне нужно было изготовить пару инструментов, чтоб осуществить задуманное. Прибежав домой, я нашел среди своего барахла, Ахметкин лук и начал его осматривать. Османские луки имеют такую особенность, что в ненатянутом состоянии они напоминают почти полный круг, их плечи выворачиваются в противоположную сторону. В натянутом состоянии, лук был, длинной, сантиметров девяносто. Со спущенной тетивой, он образовывал почти правильный круг с диаметром не больше шестидесяти сантиметров. Приблизительно такое же расстояние между плечами лука, было в натянутом состоянии. Это было то, что мне нужно, поскольку действовать предстояло в стесненных условиях. Прибежав к Степану, и к дядьке Опанасу, озадачил их срочным заказом. Нужно было удлинить на одной из десяти готовых заготовок для самострелов, ложе, под нормальную стрелу. Для этого, просто, присоединить еще кусок ложа, на деревянных шипах, и склеить. Привязать к нему Ахметкин лук, приклад отрезать и тоже посадить на деревянный шип, но шип приклеить только со стороны приклада, так чтоб получилась разъемная конструкция. Изготовить несколько тупых стрел того же веса и размера. Лук, который изготовил Керим, посадить на ложе для охотничьего самострела, с примитивным замком, который срабатывает от натянутой веревки. И последнее, изготовить крышку, из прочных жердей, набранных в стык на прямоугольной основе, которую тоже можно изготовить из прочных жердей. Размеры я им отрезал и оставил, чуть больше шестидесяти сантиметров шириной и около метра длиной. Сам пошел домой собираться в дорогу.

В этот раз я свои клинки оставил дома. Они и прежде мне не очень то нужны были, но казак без сабли, это нонсенс, и просто, приятно, когда у тебя за спиной болтаются два клинка. Но в этот раз мне нужно было работать спиной, поэтому они бы мешали. Взял с собой пару больших мешков из дерюги, деревянные грабли, лопату, маленькую лопатку, полностью из металла, только короткий черенок деревянный, которую заказал бате, после того, как рыл могилу саблей, она как раз вовремя появилась, и была похожа на мою саперную, из прошлой жизни. Длинный кинжал, нож-засапожник, четыре маскхалата, все маскхалаты хранились у меня, как у главного изобретателя и рационализатора, харчи на два дня, моток крепкой бечевки, вот и все сборы. Сложившись, вернулся к Степану испытывать новое оружие. Новое оружие мне наотрез отказались давать, поскольку, только что клеенное, трогать нельзя, даже если клей там и не нужен. Несолоно хлебавши, ушел домой, узнав, что Степан завтра едет с нами, вместе с Сулимом и Давидом, и все с утра привезет к лодке.

Утром, погрузив лодку на лошадей, мы, по короткой тропе проехав Холодный Яр, и выехав на чумацкую дорогу, поскакали вверх по течению Днепра. Через пару часов нас встретил Остап с казаками, накормили нас кашей, и повели через кручу к берегу. Погрузившись в лодку, оставив Остапу, конец каната, и договорившись о сигналах, по которым лодку следовало тянуть обратно, мы поплыли на левый берег.

Запрятав лодку в зарослях ивняка, и подвесив наши торбы с харчами на ветки приметного дерева, на краю маленькой полянки, где мы решили разбить лагерь, взяв с собой оружие, инструменты, мешки, и надев маскхалаты, мы вышли из лесу, и направились к ближайшим холмам, разыскивая протоптанную разъездами тропу. Выбравшись на нее, Сулим отправил Давида в одну сторону, на ближайший холм озирать окрестности, нас со Степаном оставил работать, а сам выдвинулся в другую.