Злая империя - Трейси Лоррейн

том, что он скрывает, а не на реальности того, что мы оставляем позади, но самодовольный ублюдок просто невинно улыбается мне.

— Что делает Тео? — Спрашиваю я, нуждаясь в продолжении разговора. Я понятия не имею, что произойдет, когда я позволю себе на самом деле осознать тот факт, что я убила кого-то сегодня вечером, и я бы предпочла не узнавать об этом, сидя в машине Деймона.

— Без понятия. Босс, вероятно, устроил ему разбор полетов с Рэмом или что-то в этом роде.

— Разве он не отомстит? Мы — я — только что застрелили одного из его членов.

— Один из его членов, который нарушил одно из правил Рэма, — указывает Себ.

— Он просто разозлится, что не смог сам нажать на курок. Рэм не любит неповиновения. И, — продолжает Деймон, — как вы, наверное, только что видели, весь клуб знает, кто на самом деле главный. Рэму придется унижаться, если он не хочет, чтобы это повлекло за собой еще какие-либо последствия.

— Не могу представить, что у Джокера было много шансов против Джонаса, — бормочу я.

— Нет. Но ему также не нужно было идти против своего президента.

— Есть ли у него другие дети, о которых мы должны знать?

Деймон хихикает. — Мы изучаем это.

— Я надеюсь, что они сделают ему больно, что бы они ни запланировали для него, — говорит Себ, наклоняясь вперед и обнимая меня за талию.

— Я могу почти гарантировать это.

— Ты направляешься туда, куда его заберут в следующий раз, да? — Я спрашиваю Деймона.

— Я бы не пропустил такое развлечение.

— Разве ты не хочешь быть частью этого? — Я спрашиваю Себа, искренне любопытствуя.

— У меня на уме кое-что получше.

Всего несколько минут спустя Деймон останавливает свою машину на обочине дороги.

Я выглядываю, не видя ничего, что привлекло бы мое внимание. Это просто улица с магазинами и жилыми домами в глубине территории Чирилло.

— Что это? — Спрашиваю я, когда Себ открывает дверь позади меня и выходит.

— Веселой ночи. — Деймон подмигивает мне, когда дверь рядом со мной открывается и Себ выходит.

— Тебе тоже. Заставь его кричать. — Деймон посмеивается над моими словами, прежде чем меня поднимают с места.

Себ берет меня за руку и тащит на тротуар, прежде чем прижать к стене здания.

— Не могу больше ждать, черт возьми, — стонет он, снова обхватывая пальцами мое горло, слегка приподнимая мой подбородок, чтобы он мог прижаться губами к моим.

Я едва успеваю уловить его движение, как его язык проскальзывает мимо моих губ, а его рука скользит по моему бедру, обхватывает мою ногу вокруг его талии и позволяет ему тереться об меня.

— Ты чертовски невероятна, — стонет он, целуя меня в горло.

— С-Себ, мы… черт, — я шиплю, когда его длина касается моего клитора, просто так, что это заставляет меня потерять ход мыслей.

К счастью, или, может быть, нет, какой-то придурок через дорогу свистит. Я могу только предположить, что это для нашей пользы, но этого достаточно, чтобы напомнить мне, что мы сейчас на публике.

— Себ, нам нужно остановиться, — говорю я, наконец, обретая свой разум. Мои руки останавливаются на его груди, чтобы оттолкнуть его.

— Почему? У меня нет проблем показать миру, к кому ты принадлежишь, Чертовка. Ты знаешь, что каждый парень, который увидит нас, будет безумно завидовать мне.

Моя киска сжимается при мысли о том, что он ведет меня в такое публичное место.

Он, блядь, тоже это знает, потому что его улыбка становится злой.

— Ты бы, блядь, позволила мне, не так ли, Чертовка? — Он рычит, скользя рукой по моей ноге, пока кончики его пальцев не касаются мокрого кружева моих трусиков.

Его пальцы сжимаются на моем горле так сильно, что у меня перед глазами начинают мерцать звезды.

— Ты грязная гребаная шлюха, Чертовка, — говорит он, удерживая мой взгляд, пока потирает мой клитор. — И ты весь мой гребаный мир.

Я не понимаю, что мы переместились, пока тепло не охватывает меня, и когда я отрываюсь от губ Себа и открываю глаза, я обнаруживаю, что мы внутри и стоим перед лифтом.

— Г-где мы? — Спрашиваю я, мой голос хриплый от желания.

— Твой сюрприз, Чертовка.

Двери раздвигаются, и после того, как Себ нажимает что-то на панели управления, мы начинаем подниматься вверх.

— Я уже говорил тебе, как чертовски невероятно ты выглядишь сегодня вечером? — Рычит он, делая шаг ко мне, пока его глаза пожирают меня.

Я отступаю, поддразнивая его, но вскоре моя спина упирается в стену, останавливая мое отступление.

— Один или два раза, — язвительно замечаю я.

— Значит, этого недостаточно.

Он прикусывает нижнюю губу зубами, его глаза обшаривают каждый дюйм моего тела и обжигают мою кожу.

Он даже не прикасается ко мне, а я стою здесь со слабыми коленями, почти задыхаясь от него.

— Ты такая чертовски красивая, Чертовка. И не только снаружи.

Он сокращает пространство между нами, его рука обвивается вокруг моей шеи.

— Ты спасла меня, детка. Ты это знаешь?

Я качаю головой. — Я была тебе не нужна, Себ.

— Неправда. Я бы уже разбился.

Он наклоняется, прикасаясь своими губами к моим, но прежде чем он успевает углубить поцелуй, звенит лифт, объявляя о нашем прибытии.

Взяв меня за руку, Себ вытаскивает меня из лифта и тащит в пустой коридор. Запах свежей краски ударяет мне в нос, когда мои ноги погружаются в плюшевый ковер. Насколько я могу видеть, в стене цвета свежих сливок есть четыре черные двери.

— Где мы находимся? — спрашиваю я, и мы проходим мимо одной двери и направляемся к другой, немного дальше по коридору.

— Прижми руку к этому экрану, — говорит он, указывая на знакомую квадратную черную коробку на стене.

В некоторых домах, в которых мы с папой жили, была эта навороченная техническая хрень, так что для меня это не ново.

— Себ, — предупреждаю я, мое сердце трепещет, в то время как моя голова увлекается тем, что может быть за этой дверью.

— Если ты хочешь закончить то, что мы начали, тогда…

Я прижимаю руку к экрану, эффективно заставляя его замолчать.

Раздается щелчок, и когда я нажимаю на ручку вниз, дверь открывается для меня.

Когда я вхожу внутрь, от боковых ламп исходит мягкое свечение.

Квартира полностью меблирована. Стены выкрашены в нежно-кремовый цвет, мебель полностью деревянная. Все это место такое теплое и по-домашнему уютное, полная противоположность всем местам, где я жила с папой. Здесь есть огромная кремовая секция с множеством подушек и окнами от пола до потолка, за которыми видны мерцающие огни города вдалеке.

— Вау, это великолепное место, — говорю я, проходя дальше внутрь и обнаруживая огромную, полностью оборудованную кухню с островом и гигантской барной