Кольцо и крест - Яна Завацкая

— Да, конечно… я понимаю тебя. Мне так странно, ты говоришь то, что я часто ощущала в лесу.

Арнис возвращался к циллосу и работал дальше. Он продолжал свое исследование о реакции разных социумов на вторжение сагонов. Тут хватало и материала, и личных впечатлений, труд обещал быть очень серьезным и нужным. Кроме этого, Арнис бывал в социологическом центре два-три раза в неделю, участвуя в разных конференциях, занимался анализом общественного мнения и совершенствовал программы для обучения обществоведению, в том числе школьников, словом, стал вполне приличным социологом.

Для Ильгет же ее роман продолжал быть чем-то несерьезным… Она не верила в возможность победить в рейтинге еще раз. Она, как всегда, просто играла.

Дети, кроме Эльма, да пожалуй, Дары, давно жили своей жизнью. Из школы возвращались в шесть вечера, а иногда и до ужина, до семи-восьми задерживались. Да и после школы у них были свои какие-то дела, что-то почитать, посидеть в Сети, поиграть. Только Дара в свои шесть лет все еще сильно была привязана к родителям. Не так как Арли - та в ее возрасте уже стала совершенно независимой. Может быть, помогла ее большая дружба с Лайной - девочки были неразлучны. Дара часто, видимо, ощущала себя лишней среди них. И любила прийти к Ильгет или Арнису, просто так посидеть, побыть рядом.

Эльм, конечно, был еще слишком мал, из школы его привозили уже к обеду, и вторую половину дня родители проводили с ним. Впрочем, часто малыша брала и бабушка. Ильгет не оставляла мысль о том, что это - ее последний ребенок, и Эльма она баловала. Арнис даже ворчал иногда, что это уж слишком. Сам он обращался с Эльмом без особой нежности, вообще, казалось Ильгет, он переоценивает возможности ребенка и общается с ним почти как с равным. На гору какую-нибудь залезть, заплыть в море подальше. И чтобы он хоть когда-нибудь взял Эльма на ручки, на плечи, как всегда брал девчонок! К девочкам Арнис вообще относился иначе.

А вот Ильгет наоборот не могла сдержать нежности к долгожданному своему сыночку. Андорин все равно стал ее собственным сыном слишком поздно, да и взрослым он был уже тогда, в свои пять лет, гораздо серьезнее, чем обещал быть Эльм. Ни одну просьбу мальчика Ильгет не оставляла невыполненной. Впрочем, капризничал Эльм довольно редко.

Вечером все собирались вокруг печки, Арнис с Ильгет, Белла и дети. Арнис устроил посреди комнаты круглый очаг с огнем, на староартиксийский манер, чугунную печурку с решеткой, под которой можно было разжечь пламя (а дым отводился по тонкой узкой трубе вверх). В половине девятого - это знали все - пора было собраться, чтобы помолиться вместе. Утром уже не получалось, а вот вечером семья по-прежнему собиралась. Полукругом у Распятия, и Арнис читал молитвы, и все опускались на колени и тихонько повторяли "Отче наш". Потом садились у огня - Арнис разжигал очаг заранее. Читали по очереди Евангелие. Немножко говорили о прочитанном, а потом начинали болтать обо всем подряд, а если предстояли выходные, то появлялись и гитары, и скрипка, дзури, флейты.

Планы - на выходные и праздники, и, например, о покупке каких-нибудь вещей и перестройке дома - обсуждались иногда здесь же, хотя чаще - за ужином или завтраком.

Эти посиделки вечером казались Ильгет иногда какой-то обязанностью, словно не по естественному желанию они начинались, а были запрограммированы. Но очень быстро это чувство проходило - ясно, что когда семья такая большая, то невозможно, чтобы "естественное желание пообщаться" возникло у всех одновременно, а также у всех не было бы более важных дел - так что Арнис, конечно, был прав, неизменно разжигая очаг в "общей комнате" каждый вечер.

Еще не начался пост, и Венис пригласил всех на свой праздник - он наконец-то защитил диплом врача.

Отмечали с размахом, в "Ракушке", где можно было снять на вечер небольшой зал. У Вениса восемь братьев и сестер с семьями (правда, присутствовали не все), родители, куча еще каких-то родственников. Для детей - конечно, маленьких - были приготовлены отдельный стол и развлечения, но многие все равно сидели рядом с родителями. Арли и Лайна убежали в соседний зальчик, где были устроены игры, а Дара и Эльм, как обычно, остались с родителями. Андорин же считал ниже своего достоинства играть с малышней. Поэтому сидел даже не рядом с Арнисом и Ильгет, а самостоятельно - но за взрослым столом.

Ильгет ощущала слева Арниса, справа - Иволгу, которая тоже выбралась в Коринту по такому случаю. Даже и есть не очень-то хотелось, хотя стол ломился от вкусностей. Было просто хорошо, так хорошо, что тянуло петь, танцевать, читать стихи, все, что угодно… да хотя бы и просто так сидеть, рядом со своими.

Венис восседал во главе стола, и рядом с ним, как положено, наставница - Сириэла. Сегодня они оба так хорошо выглядят, подумала Ильгет. Сириэла ведь старше Вениса лет на пять… И однако не скажешь этого, сегодня она совсем юная, в белом сильно открытом платье, светлые волосы уложены причудливой короной, в них горят бриллианты. Пожалуй, у нее только руки не очень красивые, подумала Ильгет. Слишком большие и сильные, слишком длинные и крепкие пальцы, почти мужские. Некрасивые, но зато идеальные для ее профессии, пальцы хирурга.

И лицо семнадцатилетней красавицы.

Венис казался смущенным, слишком румяным - то ли перепил уже, то ли от волнения. Слева от него сидели родители, Ильгет знала, что оба они астрофизики и специализируются на строении звезд. И у них было девять детей, что даже на Квирине - редкость. И что еще удивительнее, все их дети до сих пор живы. И кажется, только Венис еще не женат.

— Хорошо, что у нас теперь будет свой врач, - заметил Дэцин, сидевший напротив Ильгет. Арнис кивнул.

— Только не жаль человека с таким образованием и на войну?

Дэцин пожал плечами.

— Все добровольно. Никто ему не мешает остаться на Квирине и приносить здесь пользу, работая в обычной больнице. Но если он останется с нами, я постараюсь найти ему хорошее применение, это уж наша задача.

— А он останется, - сказала Ильгет, - я уверена.

— Конечно, - согласилась Иволга, - с чего бы он стал нас всех приглашать сейчас?

Венис вдруг поднялся. Его лицо и уши, и без того розоватые от волнения, приобрели свекольный оттенок.

— Товарищи, - сказал он глухо, все притихли и посмотрели на него. Венис явно не знал, куда деваться, - товарищи, я еще хотел сегодня кое-что…

— Чего тут говорить? - крикнул Ойланг, - тост давай!

— Тост это само собой… Это сейчас. Так вот, у меня еще это… объявление. В общем, мы с Сириэлой… мы так решили, что весной, после Пасхи у нас - свадьба.

— О-о-о! - прокатилось по залу. И все затихли. Тогда встал Дэцин и поднял свой бокал, налитый почти до краев красным искрящимся ву.

— Венис! Ну что тут скажешь… сам понимаешь, мы все рады! В общем, надо пить за это дело! За вас!

— Правильно! - поддержал Гэсс, - за такую семью нельзя не выпить! Чтоб мы все были здоровы! И до дна!

Все дружно осушили бокалы. Оживление не проходило. Новость эта всех слегка ошарашила. Ильгет потихоньку поглядывала на молодую пару… Да, видно было, что Венис общается с Сириэлой не просто как с наставницей. Но такого решения Ильгет не ожидала, да и никто не ожидал.

Как-то они будут, думала Ильгет. Она взглядывала на Арниса - вот у нас в семье все так, как и должно быть. Арнис гораздо сильнее, опытнее, умнее меня - в общем, лучше во всех отношениях. Он даже детей лучше воспитывает! И он меня любит, а я так уже, просто подыгрываю ему… хотя я его, конечно, безумно люблю, но мне даже говорить это странно - а как можно не любить человека, который тебе все-все отдает, который столько для тебя делает каждый день? Какая моя заслуга в этом - да ведь никакой. Странно было бы, если бы я его не любила.

А у них как будет? Сириэла старше Вениса. Гораздо опытнее его, как врач. Мало того, она была его наставницей в профессии. Ильгет, чуть прищурясь, смотрела на Вениса. Он молод. Моложе всех в отряде. Ему двадцать пять. Хотя по квиринским меркам он уже четыре-пять лет мог бы работать врачом.

Да нет, не такой уж он и мальчишка. Да, как врач, Сириэла опытнее - но ведь опыт дело наживное. Зато Венис повидал и испытал многое, чего не знает его невеста. Опыт ДС тоже дорого стоит. Сможет, подумала Ильгет. Все у них будет нормально.

Выпили за все, за что положено пить в таких случаях. Перепробовали все возможные закуски. После этого роботы передвинули столы, принесли стопки чистой посуды - на случай, если у кого-то еще проснется аппетит. И в большом зале начались танцы - полупрозрачный потолок заливал помещение разноцветными лучами, одна музыка, заранее подобранная, сменяла другую. Ильгет вдруг увидела - младший сын Гэсса и Мари, десятилетний Квент подошел к Даре, та засмущалась, опустила глаза, потом подала руку мальчику, и вот они уже заскользили вдвоем, точно и ловко выполняя фигуры кверка, модного танца.