Конец века - Андрей Респов

какие вопросы? Только ты-то как сам? Десятку отмотал, да ещё в конце с девахой на горбу. Может, кого в помощь дать?

— Не надо, сам донесу. Тут всего ничего.

— Ну ладно. А ты монстр, Луговой. Жаль, что не первое место. Но с Григоряном мало кто тягаться может. Десятиборец!

Всё это время молчавшая на моих руках Маша слегка потеребила меня за майку.

— Пошли, Гаврила. Болит сильно…

— Всё, мы двинули, Савелий Никитич!

— Удачи, Луговой! Зайди потом в институт или позвони на кафедру, я там сегодня допоздна.

— Принято! — крикнул я уже на бегу.

Такси искать не стал несмотря на вроде бы вполне удовлетворительное на вид состояние машкиной голени. Знаем мы такие вывихи: промотаешься лишний час, потом только под наркозом вправить можно будет. Частника нанял, не торгуясь, за пятёрку, что ссудил мне препод. Ехать было недалеко и почти всё время прямо. Довольно сносное состояние уличного покрытия и отсутствие «лежачих полицейских», которых пока в этом времени и в проекте не было, позволило довезти пострадавшую без особой тряски.

— У вас что там, на универсиаде, «ледовое побоище»? — встретил нас вопросом высокий и жилистый травматолог, — уже третьего пострадавшего приводите. А ещё и обеда нет. Зоя! — позвал он медсестру, аккуратно ощупывая волосатыми пальцами распухшую машкину голень, — молодец парень, вовремя довёз. Обойдёмся новокаином. Давай, переложим на каталку и в гипсовочную. Зоя! Ну где ты там?! — раздражённо рявкнул травматолог.

— Иду, иду, Владлен Степаныч! — несмотря на почти ангельский голос, из процедурной показалась настоящая гром-баба, облачённая в халат, на который материала пошло примерно, как на парашют средних размеров.

— Вот что, молодой человек, — обернулся ко мне травматолог, — подождите в коридоре, пока мы вашу девушку в порядок приводить будем, — задумчиво пробормотал врач, придерживая Машу за плечо.

Спорить не решился. Тут он царь и бог. Но дверь за собой плотно прикрывать не стал, тревожно прислушиваясь. Следующий час тянулся целую вечность. Вроде бы ни криков, ни громких стонов. И чего он там так долго возится? Распереживался прямо как за родную.

Потом, поразмыслив, я вспомнил, что наверняка доктор предварительно сделает рентген голени, оценит повреждения. А если на работу уйдёт больше получаса, значит, Машкой занимаются, вправляют вывих. Не отправляют в операционную — и слава Богу!

По косвенным признакам перелома нет. Это уже моё докторское занудство повылезало. Уф, ждать и догонять последнее дело!

Наконец, валькирия в белом халате, выглянув из дверей, поманила меня пальцем-сарделькой. Как она такими руками уколы ставит? Чудеса на виражах, блин.

— Иди, хахаль, забирай свою прынцессу!

Машку снабдили казёнными видавшими виды костылями, серьёзной гипсовой повязкой на голень, из которой трогательно торчали розовые пальчики.

У выхода из травмпункта мы решили присесть на лавочку. Усталый вид и покрасневшие белки глаз ничуть не умаляли машкиной красоты. Я ещё раз внутренне укорил себя: кто о чём, а вшивый о бане.

— Ну чего там этот коновал надиагностировал? — нетерпеливо пристал я к Сикорской.

— Вывих, и всё. Правда, сказал, ещё бы полчаса-час и в больницу. А там гипс минимум на месяц, а то и больше.

— Легко отделалась.

— Ну да… — вздохнула Маша, повернувшись ко мне, — тебе спасибо. Если б не ты, провозились бы дольше.

— Ну мне то, чего спасибо? Так, поработал гужевым транспортом, — улыбнулся я, — кстати, есть хочешь?

— Как волк! — улыбнулась Маша.

— Блин! — вырвалось у меня. Я вспомнил, что отдал единственную купюру частнику за извоз. А мелочи в карманах разве что на троллейбус хватит. Мда, кто ж знал, что так получится? После кросса я собирался сразу вернуться домой. Там-то деньги были.

— Что? Финансовый кризис? — лукаво улыбнулась Маша. Похоже, ей и впрямь лучше. Вон как порозовела.

— Есть такое. Все деньги дома оставил. Зачем они на соревнованиях?

— Так я на ресторан и не напрашиваюсь. И вообще, готова покормить своего спасителя. Хоть чем-то отблагодарю. Вот только до дома бы добраться без приключений.

— Так это мы с превеликой радостью. Ты далеко живёшь? Могу отнести, — вскочил я со скамейки выражая полную готовность.

— Ну, тут же не лес? — пожала плечами Сикорская и снова улыбнулась. Вот как у неё так получается? Р-раз! И уже хочется хвостиком вилять в ожидании угощения. — Меня до остановки только доведи, а я на костылях дошкандыбаю. Надо же как-то привыкать к ним. Док сказал, что недели две придётся так жить.

Тем не менее девушка сдалась уже на полпути к остановке. Видимо, закончилось действие анестетика и, несмотря на то, что ногу она берегла как могла, та снова начала сильно болеть.

— Так, хорош из себя Космодемьянскую корчить! — я решительно остановил Машку, — давай, как Гена с Чебурашкой: ты понесёшь костыли, а я понесу тебя.

Троллейбуса пришлось ждать ещё четверть часа, поэтому я развлекал девушку анекдотами, стараясь не скатываться в откровенную пошлятину и не вызывать временного диссонанса.

Жила Сикорская на Северо-Западе, по иронии судьбы совсем недалеко от стасиного дома, но на другой улице, ближе к лесу. В принципе, я бы смог донести её бегом через лес. И ничуть не дольше, чем мы объезжали этот участок на троллейбусе. Но это выглядело бы уж совсем экзотично. Пора бы уже прекратить выпендриваться. Думаю, Маша давно оценила мои физические способности. А выглядеть в этом плане ещё большим павлином –моветон.

А ничего так квартирка. Даже двухкомнатная. Чистенько, скромно.

— Почём нонеча таки хоромы? — не удержался я после того, как мы в прихожей разделись, и я отнёс Машу к широкой софе в гостиной.

— Безвозмездно, Гаврила. То есть, даром. Это папиной сестры квартира. Сама она с мужем на север три года назад завербовались на заработки.

— Вот это свезло тебе, так свезло, — искренне позавидовал я. В это время, как, впрочем, и во все времена, иметь свободную хату «на отвязе» была мечта любого студента!

— Ну да, только мама с папой периодически наезжают с неожиданными проверками…задолбали, — как-то слишком тихо вздохнула Машка.

— Ну-ну, не стоит. Они просто тебя слишком сильно любят. У тебя братья-сёстры есть?

— Брат. Младший. В восьмом классе учится. Балбес.

— Понятно. Классика. Так, Машуля, я так понимаю, запасы фуража у нас на кухне?

— Да, конечно, я сейчас ещё минуток десять посижу