Не искавшие приключений (СИ) - Яблоня Дикая

— Для полиции. На самый крайний случай.

— Конечно-конечно, — отозвался старик, сунув записку в карман пальто. Даже не взглянул, что в ней. Мне хотелось разделить его радостное предвкушение, но не получалось.

Кажется, благоразумие не только пристукнуло мою внутреннюю авантюристку, но прямо сейчас пыталось закопать труп.

Позади остался левый берег и мост через Бергезе, а ванЛюп все направлял кучера. Мы уже изрядно углубились в рабочие кварталы, как вдруг, на перекрестке двух узких улочек старик приказал: "Стой!".

Багрово-кирпичные фасады домов говорили об очень скромном достатке жителей. Кварталу было далеко до трущоб, но мостовая разваливалась, фонарные столбы покосились, мутные стекла делали окна похожими на глаза, подернутые катарактой. Праздничная атмосфера почти не чувствовалась, зато весьма ощутимо — запах мочи, навоза и подгоревшей картошки. Двое мальчишек чуть младше Ёршика подбежали и принялись наперебой предлагать "подержать лошадей, проводить куда угодно, познакомить с красивой сестричкой". После третьего предложения ванЛюп не выдержал и рявкнул — точь-в-точь, как злой пес.

Мальчишки исчезли. Захлопнулось несколько окон. Лица немногих прохожих, и без того не сиявшие дружелюбием, стали еще мрачнее.

— Ну, что там с деньгами? — нетерпеливо воскликнул кучер. Едва старик отдал ему купюру, щелкнул хлыст, и экипаж укатил.

— Вот жучара! — буркнул ванЛюп. — Не отходите ни на шаг, барышни. Сейчас на всякий случай проверю дом, и уберемся отсюда. Дальше пусть разбираются пойнтеры.

Принюхиваясь, словно собака, взявшая след, старик поднялся по разбитым ступеням. Дернул пару раз дверь за ручку. Изъеденная временем деревяшка хрустнула и осталась в его ладони.

— Мешки занесли сюда, — кивнул сам себе ванЛюп. — Допускаю, конечно, что здесь есть черный ход, что их вынесли и увезли аж в Новые Пределы, но это мы выяснять не будем. На то есть полиция.

Вот теперь и я увидела кое-какие приметы. В щелях между камнями крыльца росли сорняки. Кто-то примял мертвую сухую траву, и это случилось совсем недавно.

— Хорошо, что заперто, — проворчал консьерж, возвратившись к нам. — Адрес я запомнил. Идемте отсюда.

Я не сдержала вздох облегчения. Может быть, сцена и была почти идеальна для детектива, но, увы: она, к тому же, воняла. В романах дамы Миллер подобные детали упоминались редко и вскользь. Невольно подумалось, какое серьезное решение принял кузен Мэтти, уйдя из Холмов, где камни мостовой отмывают с мылом.

— Вы неправильно открывали, дяденька, — раздался за нашими спинами звонкий голос Ёршика. — Дерево рассохлось, надо было приподнять и толкнуть…

С этими словами он распахнул дверь и заглянул внутрь.

— Ой, — добавил мальчик испуганно, — Поганка, ты куда? Стой, глупая!

— Ёршик… Дурак!!!

Я невольно вздрогнула. Не потому, что от вопля Зи зазвенели стекла, просто вспомнила, при каких обстоятельствах слышала его в прошлый раз. Тогда для Мило все закончилось скверно.

Ершик уже вошел в дом, и Гортензия поспешила за братом. Мне не оставалось ничего другого, кроме как броситься следом за ними.

— Барышни, куда?! — крикнул ванЛюп.

Дверь захлопнулась.

— Зачем? Ты. Взял. Жабу?! — отчеканила Зи. — Идиотина!

— А вдруг бы Поганку похитили тоже? Откуда я знал, что она выскочит из-за пазухи?!

В голосе ее брата звучало неподдельное беспокойство. Это было очень похвально. Было бы, если б не жуткая темнота вокруг.

— Тс-с. Тише, — шепотом прикрикнула я на скандальную парочку. Попыталась на ощупь отыскать дверную ручку, но по эту сторону она, похоже, отвалилась давным-давно. Перчатки цеплялись за трухлявое дерево, собирая в себя занозы. Вдобавок ванЛюп ударил по двери с другой стороны. Растревоженная пыль попала в глаза и ноздри, хотелось чихать и ругаться одновременно.

— Стойте на месте, я побежал за пойнтером! — донесся снаружи крик старика.

Глаза начали привыкать к темноте. Сквозь заколоченные окна пробивались лучики света, едва уловимые, практически бесполезные.

Чиркнула спичка. Вслед за этим перед нами затеплилось пламя свечи.

— У меня куча полезных вещей в карманах! — похвастался Ёршик. Он поднял огарок повыше, потом наклонился, опустив свечу к самом полу. — О! А вот и Поганка. Куда это ты намылилась?

Огонек осветил участок пола, покрытого мусором. Совершенно некстати вспомнилось, что жабы — существа ночные: Поганке, устроившей себе променад, света хватало с избытком. С решительным "Ква!" она прыгнула в сторону, за пределы освещенного круга.

— Видели?! — возбужденно прошептал мальчик. — Жаба взяла след!

На грязном полу действительно отчетливо виднелись следы нескольких человек. Они вели не прямо — к лестнице, почему-то уходили вправо, к стене. Мальчик шагнул туда, подхватил жабу и осветил стену.

— Угольный лифт, — пояснил он, указав рукой с огарком на небольшую квадратную дверь. Та была открыта, за ней угадывалось пространство размером со шкаф. — Он идет прямо в подвал. Сколько я на таких катался… Ты чего? Чуть жабу не уронил! Хва. мфм…

Гортензия зажала брату рот, тот едва удержал свечу.

— Идиотина, — прошипела она со страхом. — Следы ведут туда, но не оттуда! Вдруг те люди еще в подвале?

— Отстань, — Ёршик вырвался, — Поганка опять убежала. Она прыгнула в лифт, я не могу ее бросить.

Не слушая гневное шипение сестры, мальчик забрался внутрь, шепотом подзывая жабу. По случайности, или из-за недостатка веса, но лифт не двигался. Потеряв терпение, Гортензия попыталась вытащить брата. Этого делать не стоило: платформа двинулась вниз — медленно, я успела поймать Зи за руку. Увы, после этого старая скрипучая конструкция окончательно пробудилась.

— Отпусти! — крикнула мне Гортензия.

Я бы и ответила что-нибудь пафосное, например "Друзей не бросают!", но смогла лишь чихнуть. Отпустить мне не удалось бы при всем желании: я зацепилась за что-то рукавом.

Мы свалились друг на друга, и лифт улетел вниз.

Прибытие было скорым и весьма болезненным — прямиком на каменный пол. Угля в подвале давно не осталось, зато был свет — не менее дюжины ламп. Сидя на полу, отчаянно моргая, я озиралась по сторонам.

Они все были здесь. Супруги Госсенсы. Госпожа де Ёнг. Студент-часовщик.

Почтенные лавочники просто сидели на куче хлама в углу, сложив на коленях руки. Сидели неестественно прямо, глядя перед собой. Старики моргали, и это был единственный признак, что они еще живы.

Что делает часовщик, я не видела: он стоял к нам спиной перед импровизированным столом из досок и ящиков. Юноша не обернулся на грохот, как и Госсенсы. По его напряженной позе, по скупым, четким движениям я догадалась: он занят чем-то, требующим особой точности.

Единственной, кто удостоил нас вниманием, была госпожа де Ёнг: поднявшись из облезлого кресла, она направилась к нам.

— О, это вы! — воскликнула Зи. Она уже встала и даже успела смахнуть пыль с рукавов. Судя по фальшиво-радостным интонациям, Зи старательно изображала наивную дурочку. Значит — тоже заметила странное поведение наших бывших попутчиков.

— А что… — начал было Ёршик, но тут госпожа де Ёнг стремительно, по-кошачьи гибко извернулась и ударила Зи. Следующий удар — ее брат отлетел к стене.

Я даже не успела встать — только смогла отшатнуться. На меня учительница потратила два удара.

Слишком поздно я вспомнила, что эта чопорная дама преподает в лицее для девочек физическую культуру.

Теперь я знала, в каких ситуациях человек отчаянно твердит себе "Нет! Не может быть!", хотя очевидно, что: "Да, и никуда ты не денешься!"

Очнувшись, помычав несколько секунд пресловутое "Нет!!!" в вонючую тряпку, я начала возвращаться в реальный мир. Дела были плохи.

Мы больше не валялись на полу — стояли и не падали, даже если бы захотели. С заткнутыми ртами и связанными руками, почти болтались на потолочной балке. Почти — потому что низкий потолок и длина веревки позволяли стоять на цыпочках. Или раскачиваться из стороны в сторону, рискуя вывихнуть из суставов руки. Слава Сущему — Ершик в свои одиннадцать с небольшим был лишь чуть ниже меня и доставал до пола.