Богиня пустыни - Кай Мейер

— Ты должен позаботиться о приданом.

Его ухмылка стала еще шире.

— Об этом можешь не беспокоиться.

Она никогда не смогла бы действительно злиться на Элиаса, для этого она была слишком к нему привязана. Вместе они пережили многое. Какое право она имела упрекать его в том, что он встретил и полюбил другую женщину? Ее собственные слова пришли ей в голову: такое случается. Она улыбнулась, ей хотелось, чтобы это выглядело так, будто она сердится.

— Тебе не мешает то, что ты изменил своей жене? — спросила она.

Элиас скривился.

— О, большое спасибо, Сендрин! Чудесные ощущения, правда. Прекрасно, что ты сыплешь соль на рану. Это именно то, в чем я больше всего нуждаюсь в настоящий момент.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что мне очень жаль, что я соблазнила тебя?

— Ты не соблазняла меня. — Он повернулся к ней. — Давай прекратим это. Пойдем в дом. Скоро станет холодно.

— Можешь спокойно идти. Я хотела бы еще немного посидеть здесь.

— Одна, как я понимаю.

Она молча кивнула, и Элиас поднялся.

— Будь осторожной, не простудись.

— Как настоящий старший брат!

Элиас пожал плечами и скрылся в доме.

Сендрин, однако, продолжала смотреть на море и искать в темноте горизонт. Луна отражалась на гребнях волн, как серебро, сверкающее во мраке.

Часы, проведенные в постели, еще раз промелькнули перед ее мысленным взором. Она хотела испытать чувство стыда, но ей это не удавалось, Она должна была бы сожалеть о случившемся — из-за Нанны, возможно, также из-за себя самой, — но она еще слишком хорошо помнила о том, что было раньше между нею и Элиасом. Пусть с тех пор прошло два с половиной года, но сейчас ей казалось, будто они не виделись самое большее несколько дней.

А как же Адриан? Она любила его, и ее поцелуи при прощании были искренними. Такие ли у них взаимоотношения, чтобы речь могла идти об измене? На этот вопрос она сегодня не могла дать никакого ответа. Собственно говоря, и так все было хорошо. Так было легче не замечать спазмы в животе и комок в горле.

Элиас был прав, когда говорил, что она изменилась. Наверное, перемены произошли уже вскоре после ее прибытия на Юго-Запад, но Сендрин осознала это только тогда, когда на своих руках доставила маленького мальчика в Виндхук. О да, она изменилась, и она спрашивала себя, не ее ли видения были одной из причин этого. Ей казалось, будто те события, которые она видела, нет, которые она пережила, дали ей силу, ранее ей несвойственную.

Но было еще кое-что. Когда Элиас сказал ей, что женат, она на несколько секунд почувствовала к нему глубокую ненависть.

И теперь она спрашивала себя, может быть, Енох, город братоубийцы, существовал не только в давние времена в пустыне?

Может, в своих видениях не она приблизилась к городу, а он настиг ее?

На следующее утро она проснулась и увидела, что брат накрыл для нее завтрак в маленькой кухне. Аромат кофе витал в воздухе. Самого Элиаса нигде не было видно.

За окнами висел плотный туман, который пригнал сюда, в пустыню, ветер Атлантики. Белые клубы, плотные, словно сахарная вата, снова напомнили Сендрин о ее прибытии в Свакопмунд.

Элиас вернулся домой как раз в тот момент, когда она начала мыть посуду, собравшуюся за несколько дней.

— Отлично — ты уже встала! — весело воскликнул он, войдя в дверь. — Ты не можешь себе представить, что творится в деревне. Все говорят только о тебе.

— Где ты был? — спросила она и бросила ему посудное полотенце.

Он схватил его с кривой ухмылкой.

— На рынке — по крайней мере, мы называем это так.

— Это те несколько прилавков на другой стороне деревни?

Элиас кивнул.

— Туземцы иногда достают из моря довольно интересные вещи, и большинство из них предоставляют мне право первого покупателя.

— Твоя торговля, кажется, идет успешно.

— Я доволен.

— Большинство мужчин, которых я вчера здесь видела, не выглядят способными оплатить то, что ты им предлагаешь, не говоря уже о том, что они и вовсе не горят желанием платить.

Он с грохотом поставил следующую тарелку на стопку посуды, стоящую рядом с окном кухни.

— Что касается их, то ты не права. Многие из них, пожалуй; считались бы мошенниками, если бы жили в каком-нибудь другом месте. Но в этом гнезде, в… то есть там, где каждый является мошенником… — он широко ухмыльнулся, — здесь все ладят друг с другом. За небольшим исключением.

— Ты тоже один от них? Мошенник? — резко спросила она. Он не ответил, но в его глазах заблестели искорки.

— Чем здесь, собственно говоря, люди зарабатывают себе на жизнь? — спросила она через некоторое время. — Я не видела внизу никаких обломков.

Большинство из них утром уходит дальше на север. Там обломки лежат на расстоянии тридцати-сорока метров, но это только небольшая часть того, что спрятано в глубине песка. Эти мужчины мастерски умеют обращаться с двумя вещами: раскладными ножами и лопатами.

— И они что-нибудь находят?

— Не те, которых ты видела. Как только кто-нибудь находит золото или еще что-нибудь ценное, его либо грабят другие, либо он исчезает отсюда подобру-поздорову. Большая часть решается на вторую попытку. Те, кто все еще здесь, — это проигравшие, по крайней мере сегодня. Завтра все может оказаться уже совершенно по-другому. Если в один прекрасный день кто-нибудь исчезнет, словно растворится в воздухе, это значит, что его либо кто-то убил и закопал в песке, либо он нашел что-нибудь такое, что в другом месте сделает его богатым. — Он пожал плечами. — Здесь существует не так много правил.

Она вытащила руки из воды и изучающе посмотрела на него.

— Что занесло тебя в это место?

— Мое везенье. Даже если со стороны это и выглядит по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Я, вероятно, не произвожу впечатления богатого человека — но здесь другие мерки. — Он наклонился вперед и с улыбкой убрал краешком полотенца прядь у нее со лба, — Поверь мне, я уже не знаю, куда мне девать свои деньги.

— Ты хвастун или считаешь меня дурой, я права?

— Вовсе нет. С каждым караваном, который покидает нашу чудесную деревушку, меня покидает также и мешок золота, которое мое доверенное лицо в Цесфонтейне переводит на мой счет в банке.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Каждые две недели полный мешок золота?

— Маленький, — поправил он, улыбаясь.

— Но если у мужчин, которые здесь живут, нет денег, как тогда…

— Не у них, — перебил он, — у археологов.

— Каких археологов?

— В нескольких часах пути отсюда в южном направлении производятся раскопки. В таких масштабах, что ты даже не можешь себе представить, — его интонации стали торжествующими. — Как ты думаешь, кто же снабжает всех этих людей продуктами и всем остальным?