America Latina (Южная и Центральная Америка, 1995 г) - Владимир Динец

По мере движения на юг фауна медленно меняется. В узких проливах Лабиринта нам встречались уже другие дельфины - стройные Lagenodelphis hosei и маленькие черные морские свинки Phocoena obscura. Иногда проплывал мимо морской лев или могучая туша южного морского слона. В узких местах можно увидеть на берегу или в воде редкую кошачью выдру (Lutra felina). Чем ближе к перемычке, тем уже и спокойней канал. Наконец только отметки прилива на берегах отличают его от озера. В тупике в воду стекает ледник San Rafael. Ледник нас несколько разочаровал, к тому же видимость была так себе, а после землетрясения новые айсберги почти не откалывались - все, что могло, уже оторвалось от края ледника и плавло вокруг. На берегу мы тоже не видели ничего интересного, кроме следов пуду и чилийских оленей.

Мы вернулись в Пуэрто Чакабуко и простились с Хосе - каникулы кончались, и ему пора было возвращаться домой. А нам с Паоло удалось поймать попутку до большого города Coyaque. Был праздник, День открытия Америки, который отмечают во всех странах континента. Погода выдалась непривычно солнечная, и мы думали, что это - к празднику, но дело было в другом. Мы оказались по восточную сторону от Андского водораздела. Дождь со снегом остались за хребтом. Теперь нам предстояло познакомиться с прелестями весны по-патагонски.

Почему мы так любим весну?

Жарким летом ведь солнышка больше,

Да и светлое время подольше,

И на море есть шанс отдохнуть.

Что хорошего в скучной весне?

Осень красочней в каждом листочке,

А соленых осенних грибочков

Ничего нет на свете вкусней.

Зря так ждем мы прихода весны

Столько грязи зимой не бывает,

А лыжня для нас путь открывает

К самым топким чащобам лесным.

Неужели мила нам весна

Талым снегом, капризной погодой,

Половодьями и ледоходом,

И дождем, и ночами без сна?

Изо всех времен года одну,

Чудно-свежую, словно подснежник,

В распустившихся листиках нежных

Мы за молодость любим весну.

Глава девятая. Песня ветра

Ужас проник в сердца смелых путешественников. Стало ясно, что лагерь окружен огромной стаей кугуаров - самых кровожадных хищников Патагонии.

Жюль Верн. Дети капитана Гранта.

Не знаю, кого имел в виду писатель. Ни пума, которую кое-где называют couguar, ни гривистый волк (на языке гуарани - aguara guasu) не встречаются стаями и не живут на равнинах Патагонии. Самый крупный хищник здесь - лисица Dusicyon culpeo. К сожалению, другой литературы об этой обширной территории, кроме Жюля Верна и Дарвина, на русском языке почти нет. Поэтому я не очень-то представлял себе, как выглядит Патагония на самом деле, пока не оказался в Кояке. Городок расположен в единственном месте, где территория Чили включает кусочек восточного склона Анд.

По случаю праздника магазины и банки были закрыты, и мой друг Паоло оказался без копейки: наличные у него кончились, а по кредитке их получить было негде. Но я уже достаточно хорошо его знал, чтобы не раздумывая одолжить сотню долларов, оставив себе столько же. С такими деньгами в городе нам делать было нечего, и мы, посмотрев парад "кавалерии" из местных пастухов, двинулись дальше на юг.

Тут возникли новые сложности. Несколько лет назад в ста километрах к югу произошло сильное извержение вулкана Гудзон. Обширная территория была засыпана пеплом. Множество фермеров, продав за бесценок загубленные поля и пастбища, подались в теплые края. Никто не объяснил им, что довольно скоро пепел превратится в плодородную почву. В результате поймать попутку из Кояке на юг очень трудно. Отъехав километров на тридцать, мы оказались на дороге среди невысоких лесостепных гор и до самого вечера шли пешком, так и не дождавшись машины. Было солнечно, но дул сильный и очень холодный ветер. Голые рощицы ольхи чередовались с золотыми травянистыми склонами, истоптанными бесчисленными зайцами. Кое-где землю сплошь покрывали норы суперпушистых (Euneomys) и прочих хомяков, а под вечер мы встретили самого маленького из броненосцев - плащеносного (Chamyphorus truncatus). Он выглядит так, словно завернулся в панцирь более крупного сородича.

Когда солнце село, температура стала падать с пугающей быстротой. Мы завернули на небольшую ферму и попали как раз к ужину. Пока хозяева большая крестьянская семья - и их работники вместе с нами вели наступление на громадную гору пельменей, я стал выяснять, какие здесь водятся звери. Поскольку названия разных животных в каждом районе свои, мне было очень трудно понять, кто имеется в виду в том или ином случае. Тогда я стал рисовать предполагаемые кандидатуры на бумажке. Наброски вызвали бурную реакцию. Мне пришлось до полуночи рисовать пум, броненосцев, зайцев и лис, чтобы снабдить "портретами" всех желающих. Один пастух даже поскакал за полтора километра в деревню, чтобы его друзья тоже смогли посмотреть. Вообще-то рисую я так себе.

Утром, прождав еще пару часов, мы сдались и поехали на автобусе. Обогнув необыкновенно красивую гору Замок (Cerro Castillo), мы оказались на берегу большого озера, которое в Чили называют Lago General Carrera, а в Аргентине - Lago Buenos Aires. Переплыв его на пароме, мы перешли чилийскую границу, наловили и сварили лосося на нейтральной полосе, прошагали оставшиеся 10 километров до Аргентины и обнаружили, что банки все равно закрыты.

Путешествуя по Латинской Америке, быстро приучаешься к тому, что в воскресенье закрыто почти все, что можно закрыть. Поменять деньги или взять билет на самолет в этот день невозможно. Но в Аргентине, как нарочно, суббота тоже оказалась выходным днем! Нам предстояло прожить два дня без копейки местной валюты.

Раньше можно было проехать на попутках вдоль восточного склона Анд, но после извережения эта дорога почти не используется, так что пришлось нам добираться до Панамериканского шоссе, идущего вдоль берега Атлантики. На выезде из пограничного городка мы сразу поймали машину на большую часть пути до побережья.

Тогда мы не знали, как нам повезло. Остановить на шоссе машину в Аргентине очень трудно, иногда можно простоять несколько часов. "Тормозятся" почему-то в основном водители итальянского происхождения.

Мы помчались на восток по прекрасному шоссе. Горы вскоре кончились, и потянулась ярко-золотая степь. По временам через дорогу, словно заводные игрушки, перебегали волосатые и карликовые броненосцы (Chaetophractes и Zaedyus). У нашего шофера Тони денег почему-то тоже не оказалось. Но он смело подруливал к бензоколонкам, показывал мою Индульгенцию, говорил, что везет важную делегацию, и заправлялся в долг. По мере удаления от Анд ветер все усиливался, и я с радостью подумал, что наконец-то добрался до места, где мокрые шмотки будут быстро сохнуть. В большинстве районов континента это проблема.