Дар Дерзкий - Тимур Свиридов

Последние слова были произнесены с изрядной долей печали, но малыш этого не заметил. Он восторженно глядел на мать, временами двигая бровями в чувствах…

– Когда я вырасту, я тоже стану Витязем Серебряного Кинжала…

…Осторожный стук в дверь заставил ди-Ггарца очнуться от воспоминаний.

Полупогруженный в Н-воду, он сделал дозволительный жест, и люк приоткрылся. На пороге стоял согнутый в почтительной позе таньр, заискивающе заглядывая в его глаза.

– Три-почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов?

– Принеси «хозяйку в доме»! – бросил рецц и хотел жестом закрыть люк, как вдруг заметил немыслимое.

Маленький мотылек, изящно изогнутая мушка, села на край замшелого камня кощуны. У мушки были длинные жвала, приспособленные для очень специальной работы. В мгновение ока она слизала влагу с камня. И в жвалах засверкала, переливаясь как алмаз, капелька Н-воды…

Это была одна из тех специальных мушек, выведенных безымянными в период их Даны. Они были очень полезны, собирая конденсировавшуюся влагу с любых поверхностей звездной крепости и снося в водо-гнездо, откуда ее направляли для рециркуляции.

Однако святотатство непростительно и для мушек!

Никому не дозволяется осквернять кощуны Кнэ! Тем более, что рециркулированную воду пьют не реццы.

Ди-Ггарц развернул в сторону мухи лапку, какой он собирался закрыть люк. Собрав пальцы в пучок, сделал щелкающий жест. Водоносную мушку отшвырнуло назад и расплющило в коричневое ровное пятно о край кощуны-камня. Капля освобожденной священной Н-воды заскользила назад в ложбину, оставляя темный влажный след.

Ди-Ггарц повернулся к рабу, в глазах которого плавал страх.

– Проверь все люки! Эти мухи не должны залетать на мой уровень!

И отвернулся.

После воспоминаний о детстве он расчувствовался и был слишком добр. Не стал наказывать за недосмотр. Раб, благословляя Кнэ, сам запер люк и побежал исполнять приказанное…

Жаль, что его отвлекли от милых воспоминаний… Уже давно нет на свете его доброй мамы. Да что говорить, после нескольких омоложений никого рядом не осталось из тех, кто был по-настоящему мил и дорог. Возможно, это плата за долголетие – ты уже не можешь ни к кому привязаться с той силой, какая бывает в молодости. Только детские и юношеские воспоминания – самые острые и яркие, потому что тогда все было реальным. А потом, после первого, и особенно, после второго омоложения, сменяющиеся лица превратились в череду масок, жизнь назойливо отдавала привкусом фальши. Лишь и было теперь интересного – углубиться в работу. Ди-Ггарц стал Следаком экстра-класса и не возился с занудными проблемами, типа беглых рабов, или обменных махинаций.

Его уровень был – выискать спрятанную необычность, редкое странное преступление или тайком исчезнувшее существо. А особенно – найти тщательно скрываемое гнездо плесени. Был у него тонкий талант находить что угодно, где бы оно ни пряталось. И этот талант, когда-то ставший причиной первого продления жизни, теперь являлся единственным смыслом жизни. Все остальное – просто серый, бессмысленный фон нескончаемого бытия…

Ди-Ггарц снова открыл глаза, рассеянно глядя вокруг.

Молельня, в которой он возлежал сейчас, сокрывалась в сердце его звездной крепости «Мощь Давления». Это было самое ценное место корабля – кощуны Кнэ… Серые камни образовывали уединенное святилище, в котором темнели несколько ложбин, заполненных водой или Н-водой. Одна из ложбин была достаточно велика, чтобы вместить взрослого рецца. Эти водоемы были не просто старые, в каждый в свое время была привита отсада из Главного Храма Кнэ на Планете, так что этой воде и тому, что в ней жило, были десятки эпох возраста. Стенки, как и положено, были скользкими и липкими, а над водоемами собирался тонкий запах процедурных водорослей и перегнивания. Не допуская рабов в молельню, ди-Ггарц своими руками полол лишние ростки, добавлял нужную отсаду или отстои. Это было великое место духовного возрождения, доверия себе и преданности Кнэ.

Главный камень-кощуна был в рост рецца, вокруг него расположились шесть малых ритуальных ямок с болотцами, вода каждого особенна по-своему. А на камне светились чистым золотом вещие буквы молитвы первого преклонения перед Величайшим. Но Следак знал их наизусть и сейчас повторял полушепотом:

О, вода! Проводник мой всегда!Добрый Кнэ, всеблагой, как вода!

Впереди уже явственно маячил заслуженный отдых на внутренних планетах. Великое дело совершил он, выискав плесень, исполнив тем волю Его. И даже сознание, что так и не удалось добиться от тангра-грибника нужной информации, чтобы выявить дорогу, доставившую грибок, не сильно омрачает радость достижения. Удалось «разговорить» подручных тангра, и работа в том направлении уже кипит. За оставшиеся дни, пока крепость висит над Хучильдией, они размотают эту мутную ниточку. Самого Грибника уже успешно препарировали, и материалы дела скрупулезно описывают каждую деталь в его метаморфозе. Собраны образцы тканей и спор, запрессованные в стеклах. А там – обязательный визит к Кнэ, не упускающему возможности лично поблагодарить отличившегося.

Следак расправил плечи и выпрямил спинку в водной ложбине. Он любит похвалу и награду. Но и ди-Ггарцу будет, чем отплатить – он вез роскошный подарок божеству Кнэ!

Следак протянул руку и достал специальную черную шкатулку, небольшую и со сложным запором. Открыл ее и залюбовался на зеленый, с прожилками, шарик, матовым блеском отражавший огонь светильников. Переливы прожилок, сложная игра цветов так и притягивали взгляд. У этой редкости просто не было цены!

Тангры бывают разными. Есть дикие варвары-тангры, с жесткими панцирями на спинах, проводящие время жизни в междоусобных войнах. Есть цивильные рабы, которым после рождения отрезают эту бессмысленную кость, ведь доказано, что именно наличие панциря делает тангров столь заносчивыми и агрессивными. Таких цивильных рабов зовут «таньры», они мягки и уступчивы. Но есть еще третий вид – неистовые грибники, способные гипнотизировать окружающих. В их несчастном теле, кроме прочих следствий растительного метаморфоза, нарастает круглая жемчужина, возможно, и дающая им все эти способности…

Ди-Ггарц усмехнулся в предвкушении. Уж он-то хорошо знал коллекционерскую страсть Кнэ, собиравшего жемчужины всех уничтоженных грибников. У каждой из этих жемчужин была своя история и длинные файлы с образцами в Сыске, каждая наросла внутри Грибника, угрожавшего покою Короната, каждая когда-то несла в себе, как зародыш, способность немыслимо расплодиться, расшириться, поглотив мир и живущих в мире… Конечно, великий Кнэ собирал их, как символ успеха в борьбе с бунтарями!

Рука невольно потянулась к шее. Там, на золотой цепи, висел знак признательности Кнэ. Великое божество наградило этим ди-Ггарца, когда он в самый первый раз принес зеленую жемчужину. Любой оценщик затруднился бы сказать, сколько стоила эта вещица – молочно-белый камень, называемый «кроги». Да, конечно, он был похож на все остальные кроги, которым нет счета в мирах Короната. Так же, как и они, он имел родиной далекий остров с кремниевой жизнью. Но, в отличие от остальных, способных только запасать и излучать свет или быть переносчиками информации и обликов, этот был почти разумным, если говорить в терминах органических су ществ – так как накопил довольно высокую степень инди ви ду альности. Впрочем, до самоосознания он не дошел. Зато обладал способностью связываться со своим парным камнем, таким же кроги, выросшем на том же материнском кристалле.

Хозяином парного камня был сам Кнэ…

Снова раздался стук, и в открытом ди-Ггарцем люке замерла склоненная фигура таньра с большим блюдом, в центре которого лежал маленький красно-красный фрукт. Раб поставил блюдо рядом с люком, который тут же захлопнулся за ним.

Ди-Ггарц нехотя вылез из ложбины и пошел к подносу. С него струями стекала священная вода, по сложным уровням и протокам тут же возвращавшаяся обратно в ложбину. Протянул руку к фрукту и положил «полуденное яблочко» на язык. Зажмурившись, проглотил не разжевывая…

«Хозяйка в доме» скользнула по пищеводу, как обычная еда, затем попала в желудок. Все еще не открывая глаз, Следак ждал начала действия. И ждать пришлось недолго, потому что почти сразу приятное тепло вспыхнуло у него внутри, тепло и очень доброе чувство покоя, умиротворения и защищенности. Это был совершенно райский фрукт – глупые моголоны, на чьей планете он впервые появился, даже не поняли его настоящую ценность. Съеденный, он давал минимум на два дня ощущение сытости и довольства. Учитывая малый размер, «полуденное яблочко» было великолепным заменителем еды. Но, кроме примитивной съедобности, это был наилучший успокоитель, дававший покой телу, а уму – негу и радость. Существо с таким фруктом в животе можно было легко выделить из окружения по особой ауре счастья, излучавшейся из него. Яблочко в животе, хозяйка в доме…