Дар Дерзкий - Тимур Свиридов

Некоторое время прошло в напряженном усилии, кто кого опередит. Но чем дальше, тем плывущих с'энфарпов становилось больше. В какой-то момент головы дромов заполнили почти все течение реки. Сосчитать их было практически невозможно. Тотай видел – здесь тысячи и тысячи. С отстраненным холодом понял: оторваться не удастся. Даже сейчас, когда они почти вышли из-под приближающихся вражеских пловцов, он не может бросить баржи. Его отряд будет не в силах противостоять многочисленному врагу. И даже если всем перейти на баржи, где гарантия что дромы с'энфарпов не поплывут следом за ними на ближние Песчаные острова?

Теперь уже все враги заметили их. Казалось, невероятные плавающие дромы еще прибавили усилий. Воины в держащихся на воде люльках раздирали глотки хриплыми и отчаянными боевыми воплями.

Это было так несправедливо! Сейчас, когда цель была уже практически рядом, становилось очевидно, что она недостижима! Сжав зубы и шепча «джамммшшш!», Тотай с силой сжал железный камень гонклардов на груди. Будь что будет. Он привел рабов. Пусть четырехрукие дальше разбираются сами!

Неслышимо взревело гонклардское железо.

И почти в тот же момент ответила труба с б'рванской стороны, а за ней еще одна!

Тотай вздрогнул от неожиданности и впился взглядом в родной берег, лицо осветилось надеждой. Круг Эгиббардов прислал подмогу к месту встречи! Они спасены!

На продольной вершине взгорка левого берега, освещенный догорающим закатом, вырастал лес поднимающихся дромов.

Это была рубежная гвардия.

– Вечная жизнь б'Рвану! – крикнул он звонко, с вызовом.

– Вечная жизнь б'Рвану! – тут же рявкнули его воины с отчетливым синхронным костяным грохотом латниров.

Глава 3

Вдох Туарука

…Дар рывком очнулся.

Он снова был в темноте. Странная тоска холодила грудь. Ум принялся играть в игры, гадая: был это Чертог Демона на Цу-Рецц? Или ночь разрушенной Хотоаги, где его сейчас найдут отаруги Саудрака? А может влажный мрак подземного Царакклана Хршитакки? Слишком много пластов памяти раскрылось, слишком многовариантной стала жизнь…

Дар отшвырнул эти ментальные забавы. Все, что он знал о себе прежде – было только частью, поверхностным слоем правды. Нечто иное пряталось в нем – гораздо глубже, мощнее… Страшнее… Оно не вмещалось ни в одну из его личин, то и дело выпирая гранями, как угловатое тело айсберга, скрытое под гладкой водой…

Что стряслось там, в Чертоге на Цу-Рецц?

Кого он встретил?

Что с ним сделало… сделал тот «Голос-в-темноте»? И кто это вообще был?

Вспомнились оба ксенолога экспедиции «Прямого Ветра» с их вечным спором, кто такие реццы. Вспомнились обе версии: «богонарода Кнэ» и «сявок с окраин», застрявших меж двух воюющих космических цивилизаций… Дар снова прокрутил в памяти недавнее: «… весь мир – это только двое, аАкк и кКаа…», «… Цу-Рецц – это кКаа… (омерзение в голосе). Броня – это кКаа… Но Чертог – это аАкк…»

Дара осенило – стало быть прав бедняга Корнвэлл! Две мощные цивилизации противоборствуют друг другу с какими-то немыслимыми техническими и прочими возможностями и совершенно непонятными целями. Дар чуть двинул языками, неловко выговаривая их названия: аАкк… кКаа… И это словно вытянуло его последние силы. Тут же будто напряглось пространство, сделав его тугим, почти твердым. Стало невыносимо тесно в груди, словно в легких кончился кислород. Почти задыхаясь, Дар с силой втянул в себя воздух. И с ужасом замер. Это не было больно, но… будто каждая клеточка тела попалась на крючок… Незримые нити уходили из него во все стороны. Он чувствовал себя как паук в центре трехмерной паутины. А может муха?… Было так, словно он может за эти нити тревожить что-то – на том конце. Мириады частей гигантского сущего реагировали на его вдох…

Какое-то глобальное состояние снизошло на него, ощущение торжественного равновесия, громадности мира и громадности самого себя, расплавленного в этом мире. Незнакомая властная эмоция подняла его сознание и будто пронесла на чистой и могучей энергии. Было полное ощущение доступности будущего, достижимости любой цели, звенящее чувство собственной мощи, необоримости своей силы. Мир вокруг был – как вторая половина, как противопоставление – но не противостояние. Можно сказать: он был как весна, приходящая на смену зиме, усмиряя ее сопротивление. Мир ожидал его, как перемену. Словно неумолимый закон, логичный во все времена, неукоснительный вселенский часовой механизм…

Острым просверком вспыхнули полоски на теле и пригасли – ответом на охватившие его ощущения. Дар с досадой подумал, что недостаточно серьезно относился к этому феномену – состоянию светящегося тела. Сначала был ошеломлен, очутившись в мире тангров, затем слишком поглощен задачей выжить и вспомнить самого себя через знания махо. Позже широта проснувшейся человеческой памяти и грандиозность рассказа шарки «Карасса» о Коронате и Верви надолго затмили все остальные темы в его мыслях…

Но загадка светящегося тела – была самой важной!

Туарук не был от тангров.

Он не был от людей.

Ничто из рассказов шарки «Карасса» и близко не походило на него…

Светящееся тело Туарука было вещью в себе – совершенно отдельной загадкой, указывающей в некоем странном направлении.

В направлении «Голоса-в-темноте»!

«… Ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей…» – прошептало в уши громом, от которого могли крошиться камни.

«… Их огонь, чтобы убивать память…»

Частички мозаики вдруг начали стремительно складываться. Вот он, влетевший от удара дромовой ноги в кусты колючей азарики под Изир-Дором, замечает недолговечные светящиеся линии на теле… А вот неожиданный свет над кожей в темноте лабиринта под Хоргурдом, когда капли со сталактитов гасят единственный светильник двух беглецов. Вот сцена с истекающим кровью Ю-махо, которого он, сверкая полосами, несет в таинственный горный Царакклан каменного Нортрига. Вот вечно непредсказуемый Ю-махо пугает его, тем самым тренируя осознанно управлять включением Туарука. А вот, раскинув руки и сияя полосами Туарука, Дар принимает в себя гигантскую молнию черной тучи, погрузившей окружающие горы во мрак тяжелого ливня. И, наконец могучий апофеоз – сегодняшнее зверство с разрушением стен рабовоза…

Голова шла кругом. Третье тело было уже давно с ним, проявляясь в сложнейшие, опаснейшие моменты! Оно было самым крепким из его тел – Туарук Дара Петлюгина, человеческого существа с раскрошенной памятью, в шкуре тангра, в глубоком колодце давно минувшей эпохи…

Словно ответ из будущего, из его родного времени, память вдруг принесла голоса двух ребят, потерянных в неравном бою на Цу-Рецц:

«… – Они сообщили, за броней защиты в глубине «укутанных» гор погребен Царц – древний демон разрушения…» – звенел женственный голос ксенолога Манолы.

«… – Всего-лишь иносказание…» – послышался ответ Корнвэлла.

«… – Сказали, в глубоком прошлом сила и хитрость реццов победили. Монстр был изолирован от мира, который намеревался захватить. Стражи в красных балахонах теперь тысячелетиями стерегут запертые люки Чертога…»

Мороз продрал Дара под латниром.

Он прошел в Чертог! И, похоже, встретил в глубине «укутанных» гор не демона разрушения, а представителя одной из могучих воюющих сторон.

«… весь мир – это только двое, аАкк и кКаа…», «… Цу-Рецц – это кКаа… (омерзение в голосе). Броня – это кКаа… Но Чертог – это аАкк…»

Вряд ли реццы смогли бы сами пленить кого-то подобной мощности!

Еще одна догадка озарила его: реццы сотрудничали с теми, кто называл себя кКаа, и они вместе заточили одного из аАкк в пещеры на Цу-Рецц! Вот кого Дар там встретил! И, похоже, аАкк ждал себе союзника – и дождался!

Он глубоко вдохнул и едва сдержал стон от странного, почти болезненного, ощущения. Вдох в состоянии Туарука дернул его, как марионетку… Но это было в обе стороны… Нити, уходившие от его тела в пространство, на деле были будто трубочками, капиллярами, через которые притекла энергия. В этот раз у него получилось сразу, аккумулятор сердца рывком заполнился. Перед глазами замелькал калейдоскоп видений – жаркие шары горячих звезд, холодные просторы целинного пространства между ними, крохотные точки вращающихся планет. Какие-то миры, звездные системы, траектории взаимосвязей – показывались и исчезали торопливой чередой, вереницей смазанных от скорости лиц, завершившихся на… В некое суперкороткое мгновение, крохотный нанопиксель времени впереди показался и канул в черноте знакомый и ужасный облик!

Дар вздрогнул всем телом.

Невозможно забыть эти зыбкие глаза, эту эфемерно струящуюся кожу…

Видение враждебного Текучего Существа тут же исчезло, но тело уже сжалось, наполненное ужасом, все мышцы одеревенели. Дар судорожно вдохнул и этот третий полный вдох принес ему окончательную теплоту и совершенную силу…