Две грани нейробука (СИ) - Максим Парамохин

А чтобы исключить малейшие сомнения и колебания в исполнении приказов, активно использовалась боль. Разделенная на десять уровней, она служила карой за ошибку, отказ или задержку в исполнении приказа. Причем, в отличие от нейрокайфа, которым награждали только начальники уровня генерала, подстегнуть болью мог любой вышестоящий командир. Всякое неповиновение беспощадно каралось.

Поведение киберов становилось понятным. Они вовсе не родились злыми, их такими сделали. Вынудили ненавидеть и презирать людей без нейробуков. Подавляли жалость, поощряли жестокость. И любая попытка поступать иначе, прямо или косвенно сопротивляться уродливой, несправедливой системе пресекалась дикой болью.

Этот парень вовсе не жаждал избивать людей без нейробука, даже когда получал прямой приказ. Но для самого Винсента доброта оборачивалась адской мукой.

Понятные по функционалу, по смыслу здешние программы влияния казались Джантору дикими. Сравнивая их с начинкой своего нейробука, он поражался разнице. Тот, кто делал операционную систему для фиомсян, руководствовался благими намерениями. Злость и агрессию подавлять, работу и спорт стимулировать.

В ценности многих программ Джантор уже убедился. Эмоции трудно контролировать, и тут нейробук очень полезен. Протест вызывали не сами программы, а то, что действовали они тайно.

Однако здесь вживленный компьютер не подавлял, а наоборот, поощрял негативно-деструктивные эмоции. Делал из человека безжалостного исполнителя чужой воли. Чего Стилер хочет добиться? Неужели всерьез верит, что фанатичная преданность ста тысяч киберов стоит ненависти миллионов прочих людей?

В бункер спустилась Айрин.

— Как Стефани?

— Спит. А ты как? Что-нибудь получилось?

— Да. Я взломал защиту нейробука, теперь он под моим контролем.

— Ты будешь управлять им, как роботом? — удивилась девушка.

— Не совсем. С вживленным компьютером все несколько сложнее. Напрямую двигать его руками и ногами нельзя, но я могу вызвать у него желание идти в нужном направлении. Побуждать к одним действиям, и отвращать от других.

— Прямо любым? — глаза Айрин округлились.

На секунду Джантор задумался.

— Теоретически — да. Нейробук стимулирует положительные эмоции напрямую, посылая импульсы в соответствующие зоны мозга. И аналогичным образом способен угнетать настроение. Сопротивляться такому влиянию невозможно. Если привязать эмоции к определенным действиям, и даже мыслям, можно заставить его желать того, что мне нужно.

— А если ты прикажешь ему застрелиться? Он правда себя убьет?

— В данном случае положительные эмоции бесполезны. Впрочем, есть еще и отрицательные. Если, к примеру, заставить его испытывать жуткую боль, Винсент будет рад умереть, лишь бы прекратить мучения.

— Здорово, — она сжала кулаки. — Сделай так. Пусть он страдает, как Стефани. А потом умрет.

— Нет, Айрин.

— Ну, я же не имею в виду — сейчас. Сначала он выложит все киберские секреты. Мы убьем его потом.

— Айрин, мы не будем его убивать.

Девушка изменилась в лице, отступила назад.

— А что ты собираешься с ним делать? Только не говори, что отпустишь.

— Пока не знаю. Для начала подкорректирую программы в его вживленном компьютере. Это они заставляют киберов всех ненавидеть. Побуждают избивать и убивать. Они ведь не рождаются жестокими, их такими делают нейробуки. Но я все исправлю. Удалю нейропрограммы, вызывающие злость, и он станет нормальным человеком, который относится к людям хорошо.

Айрин отступила еще на шаг, к самой двери.

— Ты серьезно?! Ты хочешь оставить его в живых? После всего, что они натворили? После всех жертв.

— Убив его, мы лишь добавим еще одну.

— Он же кибер! Это месть! Наказание! Справедливая кара!

— Нет! Он именно, что жертва. Все они. Жертвы тайных программ, установленных в нейробуки. Их заставляют ненавидеть, мучить и убивать. Им не оставили выбора. Я сделаю их нормальными, добрыми.

— Ты должен его убить. Убить всех. И если ты думаешь иначе — ты такой же, как они. Мерзкий кибер! — выкрикнула Айрин и бросилась прочь.

Последние слова отозвались в душе болью и горечью. Зачем она так говорит? Зачем обвиняет его? Оскорбляет. Призывает к столь неправильному, чудовищному поступку, как убийство.

Программа эмоционального контроля высветила предупреждение, что злость превышает установленный уровень. Конечно он злится. А как еще реагировать на столь несправедливые обвинения. Пару минут Джантор пытался успокоиться сам, затем активировал соответствующую нейропрограмму.

Людям без вживленных компьютеров и правда очень тяжело. Неудивительно, что у них эмоции то и дело зашкаливают, толкая на иррациональные, безумные поступки. Наверное, поэтому Айрин так трудно порой его понять.

Но он то должен ее понимать. Тем более что ответ лежит на поверхности. Десятилетия страха и ненависти породили очень сильные и устойчивые ассоциативные нейросвязи как на рассудочном уровне, так и эмоциональном. И при любом упоминании киберов они запускаются автоматически. На перемену отношения к обладателям нейробуков уйдет много времени.

Плюс недавняя гибель Майкла. Да и Стефани выглядит плохо, порождая злость на тех, кто ее избил.

Как Айрин тогда сказала — в каждом из них живет ненависть. Понятная, объяснимая, и все равно неправильная. Джантор обязан это изменить. Для начала убрать объективные причины ненависти. Этот полицейский станет первым пробным шаром. Пожалуй, понадобится несколько программ для демонстрации и контроля эмоциональных состояний.

Закрыв глаза, Джантор принялся за работу.

Винсент очнулся в тускло освещенной комнатке с серыми бетонными стенами. Он лежал на старом матрасе, неподалеку на стуле сидел Джантор.

— Добрый день, — фиомсянин улыбнулся.

Улыбка казалась такой искренней и открытой, что на секунду Винсент в нее поверил. Но тут же вспомнил, как тот спокойно разглагольствовал, одновременно взламывая коды доступа к оружию.

Хрен ему, еще раз на эту удочку Винсент не попадется.

Он отправил через нейробук сигнал тревоги — безуспешно. Похоже, они глубоко под землей. Какая-то секретная база, которую полиция не нашла. Что ж, по крайней мере, он здесь. И теперь фиомсянин уже не застанет его врасплох. Руки и ноги свободны, шлема, так подведшего прошлый раз, нет. Сам Джантор по виду безоружен. Если уложить его и добраться до пистолетов, Винсент еще повоюет. И даже если погибнет — что ж, хаймены не боятся смерти. Надо лишь собрать воедино всю силу и ярость.

Последнее выходило плохо. Вся решимость, вся злость на проклятого фиомсянина словно утекала.

Джантор покачал головой.

— Если ты думаешь атаковать, то напрасно. Только себе сделаешь хуже.

На мгновение Винсент замер — враг будто читал его мысли. Тем меньше причин ждать. Он прыжком вскочил, ринулся на противника, занося кулак.

На втором шаге мускулы скрутила жуткая судорога, он рухнул прямо под ноги фиомсянину.

— Я ведь предупреждал, — Джантор поднялся, оттащил Винсента обратно на матрас. Судорога исчезла. — Поверь, я не желаю тебе зла, но не допущу, чтобы ты причинил вред другим. Я взломал модуль внешнего контроля за твоим нейробуком и кое-что подкорректировал. Ты не сможешь без моего согласия активировать радиоканал, разозлиться, кого-то ударить. Не возьмешь в руки оружие. Хочешь проверить? — он достал пистолет и бросил рядом с Винсентом.

Искушение оказалось слишком велико. Он протянул руку, ее тут же свело. Отдернул — боль исчезла.

Минуту Винсент переваривал сказанное. Фиомсянин взломал его нейробук? Мысль ужаснула. Неужели нейробук теперь не подчиняется своему владельцу? И даже действует против.

Он стал пробовать разные функции — большинство из них работали. Не запускалась только связь и управление оружием.

— Я не стремлюсь целиком взять тебя под контроль, — Джантор словно знал о его попытках. — Просто добавил модуль отслеживания эмоций в режиме реального времени, так легче тебя понимать, плюс подкорректировал управление негативно-деструктивными эмоциями, что установил Стилер. Ну и мерзость же он вам впихнул.

Упоминание губернатора вызвало лишь слабое эхо прежнего восторга. Однако Винсент не станет молча слушать оскорбления в адрес своего лидера.

— Он великий и благородный человек. Ты просто не понимаешь.

Фиомсянин вздохнул.

— Я-то как раз понимаю. Понимаю, почему ты и другие киберы считаете его великим. В ваших нейробуках стоит особая программа. Она вызывает радость, восторг, эйфорию всякий раз, когда вы видите изображение губернатора, слышите его речи. Но я отключил ее. Запусти любой ролик с ним и убедись.

Не веря, Винсент нашел в памяти последнее телеинтервью Стилера. Выступление звучало неплохо, но далеко не так ярко и убедительно, как прежде. От былого восхищения осталась лишь бледная тень.