Гроза над Миром - Венедикт Ли

 – Ну-ну… Не думаю, что это навсегда. Скорее всего, действие полученной тобой установки ограничено временем. Например, полным окончанием работ.

 – Спасибо. Через десять лет буду свободен.

 – Нат… Я знаю тебя, как душевно сильного человека. И считаю, что психике твоей пока не причинен серьезный ущерб. Твоего ухода и возвращения, к счастью, не заметил никто. Затаись. Ни в коем случае не показывай, что тебе известно о гипноблоке. Будущее покажет, как нам быть.

 (И быть ли вообще, док…)

 Я без проблем доложился начальству об окончании семейной жизни и перешел в холостяцкий сектор. Неувязку со временем не заметили. Никому и в голову не пришло поинтересоваться у Лиды, в котором часу я от нее ушел. Закончив «передислокацию» я еще и в кормушку к завтраку успел.

 Вышло, что опять было дежурство Ригли. Завидев меня, она так радостно заулыбалась, что на душе потеплело. В этот раз мы с ней не говорили, при такой-то толпе несытых работяг – Ригли только успевала поворачиваться, собирая посуду. Уходя, я подмигнул в ответ на ее взгляд, так, чтобы заметила только она.

 У Зига я отметился, как выздоровевший и потому пошел на работу. Невмоготу было бы сидеть в тесной холостяцкой каморке и перетряхивать в памяти все случившееся. Гипноз. Я довоображался до того, что человек может не суметь отличить воспоминания о своей настоящей жизни от грез, что впихнут ему в башку сволочные лекари. Вдруг полет «Дракона» – это только сон? Алек, Эна… И все чудеса, что происходили с нами на Гнилом озере…

 С удовольствием увидел грубые, насмешливые морды своей десятки. Эти – точно тебе не снятся, Нат.

 – Эй, как лапа?

 – Путем. Где сотник?

 Подошел сотник, передал распоряжения инженера, руководившего планировкой нашего участка. Я не понимал сути сооружения. Вроде – не дурак. Покажи мне чертеж и я сразу скажу, что это: казарма, баня или что там еще… А здесь… Оставалось плюнуть на все и точно выполнять указания.

 Мы ковырялись скоро два часа, а я никак не мог отделаться от напрасных догадок. Если глянуть сверху с небольшого пригорка, то группа зданий будет иметь форму полукруга, а в центре закладывается фундамент главного из них. Ну, и что из этого следует? Потом мысли мои повернулись в другую сторону.

 Вот мы работаем за пределами лагеря и я не испытываю никаких неприятных ощущений. Или – важно, что лагерь все еще в пределах видимости? Что будет, если я отойду подальше, чтобы скрылись за бугром торчащие вдали дозорные вышки? Я обдумывал, как удобнее проделать такой эксперимент, когда меня позвали:

 – Эй, Нат! Твоя ссыкушка пришла!

 Я обалдел, увидев Ригли.

 – Как ты сюда попала?

 – А, меня пропустили…

 Пара бутербродов с ветчиной в бумажном пакете. Ригли замерла, следя за моей реакцией.

 – Спасибо, милая.

 Отломил половину, протянул ей. По тому, с какой жадностью она съела свою долю, я догадался, как она голодна. Бедная, как же она боролась с собой, пока несла мне гостинец?

 Мы съели все до крошки, и я собирался вернуться к работе, когда меня осенило.

 – Ригли! Ты воруешь продукты с кухни?

 Она отмолчалась. Тогда я взял ее за острые плечи, развернул к себе.

 – Больше никогда так не делай! Хочешь, чтоб тебя утопили в сортире, как того идиота, месяц назад?

 – А, его – за драку с инженером. Все видели. А меня еще поймать надо. И, за воровство не топят, а вешают, – она помолчала, рассмеялась. – Его кинули вниз головой, он так смешно дрыгал ногами!

 Я тихо вздохнул. Ригли была еще ребенком и не боялась смерти.

 – Не желаю видеть тебя ни повешенной, ни утопленной. Смерть – всегда некрасива, я солдат, знаю. Мы с тобой договорились – больше никаких глупостей. Так!

 – Так, – со вздохом пробормотала Ригли.

 Ушла она расстроенной. Глупая.

 – Копать отсюда и до обеда!

 Я не гнушался извечными солдатскими шутками, чтобы подбодрить людей. И, час назад, когда работяги побросали лопаты и уставились на парящий вдали, над портом, дирижабль, я не стал никого подгонять. Принесла кого-то нелегкая. Наверно, крутая персона, если ради него отрядили воздушный корабль. Даже издали двоюродный брат «Дракона» выглядел побольше и совершеннее. Он тихо снижался, потом исчез из виду.

 Время набивать желудки приближалось, сокращая без всякого нашего труда, объем работы. Я дал отмашку «курим» и сам присел поодаль. Ребята не обижались – знали, что некурящий.

 Снова стал обдумывать, как проверить, смогу ли сохранить самоконтроль, утеряв в дневное время из вида наше поселение? Разыграть внезапный позыв по нужде и ринуться за ближайший холмик, снимая на ходу штаны? Не годится. Вон вблизи изгородь сортира, дальше нее никто не ходит. Не хватает еще – привлечь к себе внимание немногочисленных здесь надзирателей. Сейчас они тихо звереют от жары и безделья, дай им любой повод – раздуют, черт знает во что. Чтоб доказать свою нужность. Бдят. Сволочи…

 За моей спиной заскрипел гравий под чьими-то ногами. Несколько человек. Шли спокойно, не таясь. Я продолжал сидеть в той же позе, ожидая развития событий.

 – Почему не работаешь? Болен?

 Причиной вопроса могла быть моя повязка, которую я пока не снимал с запястья, старательно доигрывая симуляцию. Надо бы отвечать в тон, но я внезапно забыл обо всем. Не обратил внимания, как двое в форме со знаками «LBR» на рукавах встали по обеим сторонам наготове. Быстро вскочил, повернулся.

 Настоящий цвет волос Эны был темно-каштановый. Густые волосы уже сильно отрасли и чуть не касались плеч. Некоторые пряди еще оставались светлыми на концах. Эна немного поправилась, на ее милом лице не осталось следов перенесенных лишений. Так же, как ее спутники, она носила защитного окраса форму, точнее, эту форму изображал сейчас ее чудо-костюм. На месте знаков различия горели желтые на черном буквы: «IM» и я не смог вспомнить, что за звание они означают в эльберо.

 Трое стиксов в двадцати шагах за спиной Эны улеглись на землю, один из них повернул к нам голову и лениво зевнул, показав белые, острые клыки.

 Эна меня не забыла. Вот первое, о чем я подумал, готовый схватить ее в охапку и сжать в объятиях под расплавленно-прозрачным небом, льющим на землю душные волны полуденного зноя. Когда я попал в окончательно безвыходное положение, она появилась, чтобы вытащить меня отсюда. Несомненно, она поможет мне избавиться от капкана в мозгах – связи у нее среди различных персон обширные.

  – Эна…

 Меня остановил ее взгляд – строгий, отчужденный. В горле пересохло. На миг показалось, что я обознался – это не Эна – моя женщина, с которой мы делили трудности беспримерного в истории Мира пути. Но, нет – в ней знакомы и близки каждая черточка, изгибы тела, любое, самое незаметное, легкое движение…