Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

— Кстати, мы можем вместе поискать новую работу, — вдруг осенило ее. — И даже найти квартиру, не в центре, конечно, и снимать ее вместе.

— И жили они долго и счастливо, и завели тринадцать кошек, пока скоропостижная смерть от аллергии не разлучила их, — рассмеялась Светка.

— Зато твоя бабуля сможет гордо сказать «а я говорила».

* * *

Дан крутил в пальцах так и не закуренную сигарету и злился. Да что там злился, он был в ярости. Еще каких-то полчаса назад он преспокойно проверял отчеты за прошлый месяц, как к нему заявился Денис и, разложив у него на столе веер из каких-то документов, начал что-то втирать про то, что нечего подсылать к нему свою ассистентку.

Дан, конечно, тут же поставил его на место, но в глубине души пребывал в глубокой растерянности, не понимая, что происходит. Он Полину никуда не подсылал. И уж точно не запрашивал никакие договоры касательно строек. Денис говорил и говорил, его глазки бегали в разные стороны, а Дан смотрел на него и пытался выглядеть максимально адекватно в то время, как его единственным желанием было взять все эти бумажки и отшлепать ими бестолковую ассистентку.

Он кивал, пытаясь вникнуть в путанную речь явно юлившего юриста, и слово за слово, у него сложилась картинка. Сто процентов Полина нашла зацепку в кабинете финдира. И мало того, что она ничего ему не сказала, играя в оскорбленную невинность, так еще и начала какое-то убогое расследование у него за спиной, прикрываясь его именем. Просто возмутительно!

Но хуже всего было то, что он не просто злился. Ему пришлось признаться, что он зол из-за того, что Полина нелепо подставилась, что он волновался за нее. Почему-то от мысли, что могло бы случиться, попадись она тогда в кабинете финдира, внутри что-то сжималось. Глупая девчонка даже не понимала, о каких суммах идет речь. Увольнение по статье — лучшее, что могло с ней случиться.

Когда Денис наконец закончил изливаться в своих претензиях, и Дан остался один, он сорвался со стула и принялся ходить по кабинету из угла в угол: так всегда легче думалось. Картинка складывалась быстро, а главное, он понял, что слишком долго упускал из виду Дениса, который явно тоже был в курсе всего. И Полина явно догадалась раньше, чем он. Это уязвляло, но и немного восхищало. Все-таки дурой она не была, хоть и аферистка из нее по итогу вышла так себе.

Успокоившись ровно настолько, чтобы не начать повышать на нее голос, Дан вызвал Полину к себе в кабинет, написав ей на почту. Звонить ей он не хотел, опасаясь, что все-таки сорвется. Она не ответила, но через десять минут постучалась в его кабинет. Он как раз сидел на диване, все еще вращая в пальцах изрядно измятую сигарету. Бросив ее в пепельницу, мужчина прошел в середину кабинета и встретил девушку на пороге.

— Полина, вы когда делаете глупости, задумываетесь о последствиях, или ограниченные возможности вашего мозга не позволяют это сделать? — мягко и вкрадчиво спросил он, приближаясь к ней, как дикое животное к своей добыче, медленно и уверенно.

Полина вскинула на него свои бездонные карие глаза и посмотрела так напугано, что он сразу понял, что она прекрасно понимает, о чем пойдет речь. Тогда он жестом указал ей на кресло для посетителей, а сам остался стоять, используя простейший прием психологического давления: быть выше своего собеседника.

— Ко мне только что заходил глава юр отдела… как думаете, что ему было нужно? — все в той же нарочито небрежной манере спросил мужчина, испепеляя ее взглядом.

Полина съежилась на неудобном кресле, чувствуя, как вся ее смелость, все ее идеи о новой жизни и новой Полине вылетают в трубу. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и глаза зама начнут метать молнии, которые испепелят ее в одно мгновение, и она останется унылой кучкой пепла, которую он ссыплет в свою огромную пепельницу. Она не знала, что сказать, поэтому продолжала молчать.

И его это неимоверно бесило.

— Вам очень повезло, что я сумел сориентироваться и подыграть вам, не выставив себя при этом дураком, — сквозь зубы проговорил он, уже не глядя на нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полина сжала губы так, что они побелели. Не выставить себя дураком — вот единственное, что его беспокоило. Мистер Великолепие и его раздутое эго. Конечно, ему было плевать на нее, на все, что происходило с ней по его милости, главное, чтобы он при этом хорошо смотрелся в своих костюмчиках с короной на голове.

— Вы должны были сразу мне все рассказать, а не заниматься глупой самодеятельностью, — продолжал напирать зам, делая небольшой шаг в ее сторону. — Самое время выложить все, что вы знаете до того, как это стало проблемой.

Полина закусила губу до боли, чтобы не начать кричать. Она хотела сама все выяснить, хотела утереть ему нос. А вместо этого она сидит в его кабинете, едва сдерживая подступающую истерику. Он все время был на шаг впереди, даже когда ей казалось, что она вот-вот его обойдет.

Зам смотрел на нее сверху вниз, чувствуя, что победил. Оставалось только добить ее, сбить с нее непонятно откуда взявшуюся гордость и спесь, возвращая все на свои места. Хватит с него ее внезапной решительности и флирта с курьерами. Она его ассистентка, его сообщница, его подчиненная.

Он подошел совсем близко к ее креслу, а потом вдруг присел так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Полина, расскажите мне все, что знаете, чтобы я мог разобраться с Геннадием Михайловичем. Я вижу, что для вас это все слишком… слишком сложно, так что позвольте мне самому довести дело до конца.

— Я, — она замешкалась на мгновение, а потом сжала собственное запястье, до боли впиваясь ногтями в кожу, — я сама могу…

— Полина, все, что вы можете, это создавать проблемы, — едко сказал мужчина, где-то в глубине души понимая, что перегибает палку, но он был не в силах остановиться. Ему хотелось, чтобы все вернулось на свои места, чтобы она забрала свое чертово заявление, чтобы больше не смела флиртовать с кем-то у него на глазах. Но самым поразительным было то, что ему до жути хотелось прикоснуться к ней. Просто положить свою руку на ее, чтобы ощутить тепло ее мягкой кожи и увидеть такую милую улыбку. Но вместо этого он встречал ее отстраненный, напряженный взгляд, словно не было всех этих месяцев, всех этих событий. Они снова вернулись к тому, с чего все началось.

— Извините, что создала вам проблемы, — отчеканила она, роняя слова, словно горошинки. — Я составлю для вас отчет, в котором изложу все, что мне удалось узнать.

— Хорошо, это меня устроит, — кивнул Дан, выпрямляясь и снова глядя на нее сверху-вниз. — Жду вас с отчетом к восьми часам у меня дома. Вы помните, где я живу? — с легкой насмешкой спросил он.

— Я не обязана приносить отчет вам домой! — возмутилась Поля, едва не подскочив на кресле, услышав его предложение.

— А я не обязан был вас прикрывать, — изогнул бровь Дан. — Осмелюсь напомнить, что теперь я могу запросто уволить вас по статье за превышение должностных полномочий. Без рекомендаций и без выплат. Так что жду вас в восемь с отчетом.

«Не плакать. Быть смелой и не плакать», — билось у нее в голове. Он нагло шантажировал ее, зная, что ей нечего противопоставить ему. Она чувствовала себя ничтожеством, букашкой, которую он может раздавить одним мимолетным движением. Сам вовлек ее в свои игры, а теперь использует ее доброту против нее же. Как она могла думать, что в нем есть что-то человечное? Киборг, не иначе. А прокол с Денисом был только сбоем в системе.

— Как скажете, Даниил Александрович, — как можно равнодушнее ответила девушка. — Я могу идти?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, вы свободны, Полина, — так же холодно ответил мужчина, отступая назад.

Когда она прошла мимо, он уловил тонкий аромат ее парфюма, ненавязчивый, но такой сладкий, и почему-то подумал, что снова поступил, как козел.

«Или овца», — мелькнуло у него в голове в тот самый момент, когда дверь в его кабинет захлопнулась чуть более резко, чем обычно.

Выдержка у Полины, как обычно, была ни к черту.