Самый Лучший Ветер - 3 - Артём Сергеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я успокоился, заслонил бьющее прямо в лицо слева по борту солнышко передвижной шторкой и попросил у Кирюхи чаю. Потом мстительно напомнил возмутившемуся в переговорную трубу Далину, что главная должностная обязанность трюмного — это поддерживать уют на корабле, а вот всё остальное — помощь на сугубо добровольных началах, и не следует делать из маленького в каждую дырку затычкой.
Потом без тени сомнений протянул руку влево, к придвинутому к моему креслу граммофону, и щёлкнул тумблером включения. Попросил принёсшего чай Кирюху поставить на него пластинку Древних, да-да, ту самую, что вчера играла, со странной надписью «Блуес тхе бест», и сделал звук потише.
Из раструба раздалось чуть заметное шипение, потом полилась мягкая странная музыка, и неведомая девушка, исчезнувшая вместе со своим миром много веков назад, запела что-то очень красивое на непонятном мне языке.
— Здорово! — оценил песню задержавшийся из любопытства в рубке Кирюха. Он залез на торпеду, на то самое место, где я раньше устраивал ему гнездо из своей кепки, и на помощь Далину не торопился. Трюмный довольно щурился на солнышке, откинувшись на лобовое стекло, и ему было очень хорошо.
— А то! — подтвердил я, сделав первый глоток чаю. — Это тебе не наши народные, блатные-хороводные. Это школа! Слышишь, голос какой? А инструменты?
— Да не! — возразил тот. — Я вообще! Здорово тут, у тебя! Небо, облака, корабль, музыка! Чай с жимолостью! Жизнь такая — самая лучшая!
— А то! — снова сказал я, согласившись с Кирюхой во всём. — А то!
Глава 16, в которой герои вникают в вопросы дирижаблестроения
Меня разбудили часов в десять утра, дав немного отоспаться после ночной вахты. Арчи просто сдёрнул шторки с иллюминатора, впустив в каюту солнечный свет, несколько раз тряхнул меня за плечо и милосердно ушёл, не став будить окончательно. Я немного просто полежал, приходя в себя, потом потянулся, постаравшись не упереться ногами и головой в переборки, а потом рывком сел. И, хотя на мне сегодня висел только разговор с гномами, следовало поспешить с подъёмом, Далину обязательно нужна будет помощь.
Прозвучали чьи-то незнакомые голоса в коридоре, глухо хлопнула дверь, «Ласточка» мягко тронулась куда-то по автомобильному и я подорвался уже всерьёз, даже не думая разлёживаться. Бросив мельком взгляд в иллюминатор, я сразу узнал аэропорт Урзгрима, по торчащей сильно вдали вычурной диспетчерской башне, но вот конкретно это место, где мы сейчас шли, было мне незнакомо. Стройные ряды каких-то ангаров в гномском стиле, мастерские и склады, здания и открытые площадки — да нас, по-моему, занесло в ту часть аэропорта, что вплотную прислонилась к дирижаблестроительным верфям, и куда, я точно знал, бородатые соплеменники нашего механика старались чужих не пускать ни под каким соусом.
Полностью одевшись и вооружившись, прихватив свою сумку и всё остальное прочее, я выскочил в коридор, где сразу же и наткнулся на незнакомых мне молодых гномов, что скромно стояли рядком вдоль стеночки и, стараясь не отсвечивать, с восторгом пялились в открытую дверь машинного отсека на самую настоящую живую саламандру.
— Здрасьте вам, — немного ошалело я поздоровался со всеми и затормозился в сомнениях, не зная, куда же мне идти на собственном корабле. Гномы вразнобой, показав тем самым мне свою штатскую, а скорее всего мастеровую сущность, поздоровались в ответ, не отрывая глаз от Ларискиной топки, и я решил первым делом проверить девочку, как она там, не засмущалась ли?
Но саламандра наша била все рекорды всех пожарных под этим небом, она беззаботно дрыхла в своём домике, и на такую мелочь, как внеплановый сбор внезапной толпы фанатов на борту, реагировать не собиралась. Зато вот Кирюха украдкой, не показываясь никому на глаза, всё пытался тишком закрыть дверь в машинный отсек и выглядел уж очень недовольным. Антоха тоже радостью не блистал и старался хотя бы своей задницей заслонить Ларискино окошко от нескромных взоров. Я помог им, отодвинув мешавшего гнома с прохода, и дверь очень быстро, но тихо затворилась.
— Цирк вам тут, что ли? — мне пришлось резко оборвать чуть слышно начавшийся всеобщий недовольный гомон. — Не дай бог проснётся девочка, а вы тут на неё пялитесь! Тебе вот лично приятно будет?
Выбранный мной для общения самый возмущённый гном, а я уже был учёный и не собирался разговаривать со всеми вместе, подумал и отрицательно замотал головой, признавая мою правду.
— Вот! — я воздел палец вверх и ещё раз предупредил незваных гостей, добавив в голос злобной магии, чтобы прочувствовали. — И тихо мне тут!
— Сюда иди! — из кухни высунулся наш механик и вполголоса позвал меня к себе. — Посоветоваться надо, предварительно.
Я кивнул ему и, ещё раз строго осмотрев гостей, которые уже с таким же восторгом пялились на мою «Секиру», пошёл советоваться. Не удивляясь ничему, я остановился в проёме кухонного отсека и внимательно рассмотрел двух пожилых гномов, степенно сидевших на табуретках за столом, заваленных чертежами, и так же степенно пьющих своё прохладное утреннее пиво. Далин же, слава богу, хлебал Кирюхин кисленький компот.
— Общий план ремонта, — сунул мне наш механик здоровый лист бумаги, на котором была изображена наша «Ласточка» в трёх видах. Не только анфас и профиль, как говорится, но даже и в разрезе. — И смета. Это Балин, это Бифур, они мастера, что будут работать над «Ласточкой». Смотри давай. Может, и увидишь чего.
— Здравствуйте, — в гномской манере, не расшаркиваясь и без излишней вежливости, деловито поздоровался я с ними. — Артём, штурман.
Чертежи я понимал, в сметах соображал, но Далину в этом вопросе доверял полностью. Хотя, скажи я ему об этом, и дерьма не оберёшься, будешь выслушивать весь день различные язвительные сентенции о том, какой дружный у нас экипаж, и как никто не старается взвалить всю
