Сегодня - позавчера 4 - Виктор Храмов

  Перетягиваю ему голенище сапога, руку привязываю к черенку лопаты, смотрю на рассечённую спину. Вот это раскроило! Никаких бинтов не хватит!

  Хватаю на руки.

  - Только ты у меня на руках не умирай! Слышишь, рвотный! Только попробуй сдохнуть! Егерем хочешь быть? Могу словечко за тебя замолвить. Только живи! Смотри на меня! На меня смотри! Не закрывай глаза! Нельзя!

  Вбегаю в "бокс" танкистов.

  - Поехали! - кричу.

  - Никуда мы не поедем! - отвечают.

  Вижу уже. Передний каток, маленький такой - набок смотрит.

  - Укорачивай! Без этого колеса поедите! А, нах!

  Ножом отсекаю лишние траки, хватаю ленту гусеницы, тащу. Тяжеленная! Давай, Витя! Пяткин же тебе не зря изменял кости и ткани! Тащи! Буксую, тяну. Из-под сапог разлетается кирпич.

  - Чё стоим? Взяли разом! Всем миром! - орёт давешний мужик с СТЗ, что показывал мне брошюру, - И-раз! И-два! Забивай. Сюда его давай, на брезент!

  Ротного поднимаем, укладываем на расстеленный брезент на моторном отделении. Взревел танковый мотор, сизо-черное облако салярного выхлопа.

  Я выбегаю через пролом и бегу в атаку на наш собственный тыл. Я в таком состоянии - голыми руками всех порву! С секундных остановок расстреливаю немцев, мины. Бегу. Танк, лязгая и рыча, задом пятится за мной. Слышу звонкий дзыньк! Оборачиваюсь. Рикошет снаряда. Откуда? С разбега запрыгиваю на танк. Мужик с СТЗ - жмётся за поднятым люком, лицом - на корму. Дорогу диктует мехводу в ухо шлемофона.

  - Смотри, вон они! - хватаю его за нос и разворачиваю к немцам, пальцем показываю на их замаскированную позицию. Глазами - не разглядишь. Не будучи экстрасенсом. "По трассеру вычислил". Так вот!

  Мужик ныряет в башню, башня доворачивает. Танк встал. Дзыньк! Вижу, как снаряд вышибает сноп искр из надгусеничной брони, фиолетовой молнией уходит вбок. Повезло. Под острым углом попал. На десяток сантиметров левее - пробил бы броню, убил бы радиста и заряжающего, сломал бы двигатель.

  Выстрел, танк вздрогнул всем многотонным телом. Слышу мат-перемат из погнутого, незахлопывающегося люка. Лязг затвора. Выстрел. Ещё выстрел. Стучу рукоятью клинка по люку, кричу в башню:

  - Попали! Поехали!

  Спрыгиваю, опять бегу впереди танка за его кормой - назад в тыл. Бывает так. В городских боях - всё вперемешку. Как слоённый пирог. Мы у них взяли пятиэтажку, они отбили наши вчерашние, опустевшие, позиции.

  - Ура! - кричат вокруг меня. И я кричу. Рембатовцы сопровождают свой танк штыком.

  Зарезал ошалевшего немца, что выскочил прямо на меня. Вонзил ему в грудь "ритуальный" нож. Хрустнуло, как переламывается хворостина. Рукоять у меня в руке - лезвие осталось в трупе.

  - Отомщён, - прорычал я, бросая остатки ножа под ноги, - напился крови клинок!

  Навстречу - редкая цепочка бойцов со штыками наперевес. Обтрёпанные ватники и ватные штаны, горла тощих сидоров за пригнутыми спинами, округлые каски и злые глаза под ними - наши. Провались.

  Запрыгиваю на танк, тормошу ротного. Жив ещё.

  - Жги на всю железку до госпиталя! - кричу в лицо командиру танка, мужику с СТЗ.

  - Вернуться надо, - мотает головой, - они донесут.

  Он показывает на доходяг-пехотинцев.

  - Приказываю! Доставить ротного на операционный стол! Взял на себя командование ротой и всеми приданными частями. И тобой - тоже! И всей твой бандой! Понял? Приказ - понял?

  - Ты что из себя возомнил? - вскинулся он.

  Выхватываю нож, пробиваю броневую сталь люка, вынимаю нож. Он задумчиво смотрит на узкий прорез.

  - Вопросы? Если он умрёт - я тебе лицо обгладаю! Дуй! Гони своё корыто в госпиталь! Этот мужик - десяти рот стоит!

  Спрыгиваю, бегу на пятиэтажку. Не оборачиваюсь. Знаю - коротко посоветуются и уйдут. Все. И пулемётчики рембата - тоже. Жаль. Но... А-а, ... на них всех!

  Прихватываю ящик с патронами. Бегу к пятиэтажке. Под огнём. Пули так и свистят вокруг, впиваются в мёрзлую, перепаханную войной землю сквера. Пох! Не, я, конечно, делаю на бегу "манёвр зайца" - куда ступит моя нога при следующем шаге, не знаю даже я, завершив предыдущий шаг. Случайным образом принимаю решение. Автоматически - думать об этом - тупить. Не будет спонтанности. Вычислят, подловят. А так - пусть жгут патроны. Нам - ещё подвезут. Им - уже нет.

  Вот и дом. Оповещаю личный состав о смене руководства. И назначаю себя узурпатором. Незаконно занявшим трон владения штрафной ротой и этим 4,5-этажным королевством. Всё же обвалили один этаж на левом крыле здания. Рухнули остатки крыши и сложился этаж. Погибли три бойца. Наши ошиблись или немцы постарались - не важно же. Какая разница?

  Расставляю бойцов. Опять читаю лекцию. Всё, тоже - не сиди долго на одном месте, не высовывайся, не подставляйся. Формирую мобильную группу "пожарников" из ребят пошустрее. Учитывая мой "московский" опыт.

  Отбиваем атаки врага, корректируем огонь средств поддержки. Если бы не они - сожрали бы нас с потрохами! За час - семь отчаянных атак. Немцы - как одержимые безумцы лезут на дом. Укладываем их мордами в землю. Через 5 минут - опять бегут!

  А люди у меня - всё кончаются. От "пожарников" ничего не осталось. Вот и Маугли - залёг с винтовкой. Учу его:

  - Задержи дыхание, на спуск дави плавно, будто у тебя не палец, а лепесток ромашки. Не расстраивайся. Слишком далёкого немца выбрал. Ещё и бегущего. Надо стрелять не туда, где он сейчас, а туда, где он будет. И пули летят не прямо, а по дуге. Вблизи - не имеет значения. Но, вдаль - надо учитывать. Тренируйся.

  Бегу дальше. Я - почти не стреляю. Пытаюсь заменить ротного - быть везде и сразу - патронов подкинуть, гранатами закидать прорвавшихся немцев, вынести раненого, подбодрить ещё живого.

  Зимнее солнце покатилось на вечер. Мы - ещё живы. Дом ещё держим. Комдив обещал... много что обещал. Но, требовал - большего. Требовал дом удержать до утра. У меня - 17 штыков. Со мной и теми двумя, что ранены в ноги, но остались на месте. Их надолго не хватит - не сменят позицию - задавят. Маугли отправил исправить связь - телефон замолчал.

  Отбиваем ещё атаку. Отбиваем гранатами. Половина здания - горит. Немцы притащили огнемёт, крики горящих заживо - мои горящие бойцы подорвали огнемётчика гранатами. Пылает, как пионерский костёр. Чему гореть в куче битого кирпича? Горит. И ещё как!

  Немцы залегли в 20-40 метрах. Следующая атака - будет штурм этажей. Раненные забаррикадировались в подвале. Отвожу всех на цокольный этаж ещё не занявшегося огнём крыла. Ставлю растяжки.

  Атака! Штурм! Гранатный бой в упор. Удары взрывной волны своих же гранат. Рукопашная. Рывком врываюсь в группу врагов, начинаю свой "танец клинка". Кручусь среди них, как будто танцую брейк-данс. Режу ноги, руки, тела. Кровь - во все стороны. Немцы - валятся.

  Удар в поясницу, тоже - падаю. Ноги - отнялись. Выхватываю гранату, кидаю за спину. Ещё одну, последнюю. Туда же! Ползу. Взрыв, взрыв.

  - Ура! - отовсюду выпрыгивают бойцы, бегут мимо меня, перепрыгивают через меня.

  Меня подхватывают, оттаскивают.

  - Что там? - спрашиваю. Теплится ещё надежда.

  - Пуля там. Прямо пониже поясницы, - отвечает боец, что накладывает повязку, стянув с меня штаны.

  - Обидно. В спину.

  - Всяко бывает. Ноги отнялись?

  - Да.

  - Херово, Дед.

  - Немцы! - крик от стен.

  Скриплю зубами. Ног - не чувствую. Боли, правда - тоже. Бойцы - разбегаются. Ползу. Волоку свою винтовку.

  Бешенная пальба, частые взрывы гранат, мат по-русски, по-немецки. Подползаю к стене. Переворачиваюсь лицом ко входу. Винтовку - на проём. На меня вылетает немец. Стреляю. Пуля ему вонзается в грудь. Но, он идёт. Стреляю и стреляю. Две пули в грудь, одна - в лицо. Падает. Летит граната. Падает к ногам. Изворачиваюсь, хватаю, откидываю. Взрывается прямо в проёме. Меня бьёт ударной волной, вырубает.

  Очнулся, застонал. Ругаю себя последними словами. Вдруг - немцы.

  Но - никого. Только трупы. Нет живых. Ни наших, ни немцев. На моём КП - только трупы.

  Ползу. В левой - пистолет, правой волоку винтовку за ремень.

  Телефон! Кручу ручку этого аналога динамомашины. Маугли! Ты - чудо! Есть контакт!

  - Ольха! Ольха! Я - Точка! Я - Точка!

  - Точка, я - Ольха! Что молчали?

  - Ольха! Дай огня! Всем, что есть. Ориентир - 2, право - 400. Ориентир - 2, право - 400. Всем, что есть!

  - Точка! Это ваши координаты! Ты кто, назовись?!

  - Слушай сюда, Ольха, мать твою за ногу и об угол четыре раза пока не раздуплиться! Ольха! Дуб ты! Крыса тыловая! Говорит боец Кенобев. Нет тут больше никого. По этим координатам - наших - нет. Понимаешь? Нет больше живых! И я - помираю, сука! Некем держать дом! Тыловая ты гнида! Дай огня! Огня дай! Отомсти за нас! С землёй нас перемешай! Хорони ребят, Ольха! Ребят хорони! Нас - хорони! Мы все - умерли, но не сдали Точку! Не сдали! И не сдадим! Дай огня! Хорони нас! Не оставь на поругание!