Пленённая мечтой - Жанэт Квин-Харкин

Летчик понимающе кивнул:

— Тогда мне остается в ближайшее время сообщить, что вы в безопасности, если в Клонкарри будут искать вас. А вы не берите это в голову.

Когда они возвращались над Клонкарри, пораженная Грейс заметила среди черной пустоты имение Карлсона Драммонда, все также стоявшее, как зеленый оазис.

— И впрямь — будто дьявол ему помогает, — воскликнула она, не веря глазам.

— Ну, у этого есть скважина, заметил пилот, — и воды сколько угодно. — Он очистил пастбище от деревьев, а траву вытаптывал скот.

— Как несправедливо, — сказала она. — У того, у кого есть деньги на строительство, все уцелело, а его соседи, которые едва сводили концы с концами, потеряли все.

— Ну, много ли вообще логики в нашей жизни? — пожал плечами летчик.

— А миссионеры где-нибудь в Берктауне скажут, на все воля Божия, он нас испытывает.

— Может быть, и так, — заметил летчик с улыбкой. — Как нам знать это? Разве не чудо, что вы остались в живых при том ужасном риске, пролетев на деревянном самолете, полном горючего, над пламенем?

— Наверное, я везучая, — сказала она, — хоть сейчас так и не чувствую.

— Все еще поправится. Кто знает, что ждет вас впереди?

Грейс улыбнулась, хотя и не разделяла его оптимизма. Кажется, ей остается только продать самолет и искать работу. Больше не будет «Грейс Эйрвейз» — последнего, что связывало ее с Брюсом. Она уже не сможет летать над заливом и искать голубой самолет или костер.

Грейс вернулась на аэродром «НЭС», а потом сидела со служащими аэродрома и пила чай, в который кто-то щедро подлил коньяку. Она чувствовала, как горячая жидкость согревает все ее тело, притупляя ощущение потрясения и тяжелой усталости. Она сидела на старом диване, не вслушиваясь в разговор и чувствуя себя отключенной. Тут взгляд ее упал на газету, валявшуюся на полу, как она механически отметила, брисбенскую. До Клонкарри редко доходили вести из внешнего мира: ей даже казалось, что если во всем мире будет война, у них этого не узнают.

Вдруг она увидела снимок на первой странице: молодой летчик гордо стоял рядом с самолетом. Ей показалось, что коньяк повлиял на ее зрение: летчик был вылитый Фредди. Заголовок гласил «Попытка рекордного полета в Австралию». Она подняла газету и прочитала: «Стремительный английский аристократ Фредерик Каллендар, сделал попытку побить мировой рекорд самого дальнего одиночного перелета. Он вылетел из Лондона 10 августа и сейчас через Средний Восток держит путь в Сидней. Преодолевая непредвиденные затруднения, он надеется приземлиться в Дарвине в середине сентября. Он также надеется получить премию лондонской газеты „Дейли Клэрион“ в 10 тысяч фунтов. В Австралии планируется торжественная встреча отважного летчика на всем его пути до Сиднея».

— Что-то не так, миссис Барклей? — услышала она голос. — Простите… — Что с вами? — с беспокойством спросил мужчина. — Вы бледная.

Она протянула ему газету:

— Этот человек первоначально был партнером моего мужа по «Грейс Эйрвейз». Я прилетела на бывшем его самолете. Я и не знала, что он все летает.

— Фредди Каллендар? — спросил один из летчиков. — Вот увидите, он прославится. Ну, у него много денег, есть возможность строить разные необыкновенные самолеты. Вот этот — специально для дальних перелетов. Представляете: его можно дозаправлять в воздухе!

— Хотела бы я снова его увидеть! — сказала Грейс.

— А все наши собираются в Дарвин — встречать его. Мы надеемся заодно разузнать все про этот маршрут. — Летчик поглядел на товарища. — А не можем мы захватить с собой и третьего, Томми? Почему бы вам с нами не поехать?

— Действительно, почему нет? — откликнулся тот. — Может, еще и реклама будет: мол, друзья встречаются вновь, на полпути вокруг света. Пресса это любит.

Когда вечером Грейс добралась до отеля, она легла спать с большей надеждой на лучшее, чем несколько часов назад. Скоро она сможет увидеть Фредди.

32

Большая толпа застыла в выжидательном оцепенении под жарким тропическим солнцем. Люди, щуря глаза, пристально вглядывались в горизонт. Представители местных властей отчаянно потели в своих деловых костюмах, украшенных цепочками работников мэрии и другими официальными атрибутами. То и дело они обтирали влажные лбы огромными носовыми платками. Их жены, надевшие более соответствовавшие погоде платья из легких шелков и широкополые шляпки, поминутно обмахивались и жаловались друг дружке на долгое ожидание, на то, что летчик, — как будто они не знали того, что за его плечами был уже перелет в полсвета, — не смог рассчитать по времени свою посадку точнее. Журналисты в своих широкополых шляпах — или устроившиеся на перевернутые вверх дном корзины и ящики, или сидевшие просто на корточках — негромко переговаривались между собой и отпускали дежурные шуточки.

Грейс стояла позади всех и почти не замечала шума той болтовни, которая разгоралась перед ней. Ее неподвижный и напряженный взгляд был устремлен на горизонт. В течение всего долгого и монотонного перелета до Дарвина она успела не один раз задать себе вопрос: а правильно ли она поступает, что собирается встречать Фредди? Она не была уверена в том, что он захочет ее видеть. Даже в этом она не была уверена, памятуя об их не слишком теплом расставании. И хочет ли она сама предстать перед ним такой удрученной и одинокой? Наверное, увидев ее, он только покачает головой и произнесет: «Я же тебе говорил!..»

И все же какое-то теплое чувство охватывало ее, когда она представляла его себе сходящим с трапа. Дружеская улыбка… Одна на весь континент чужаков! Улыбка, олицетворяющая надежность и покой… Впервые за два года жизни в эпицентре катастрофы, она вспомнила его, находящимся в больничной палате, всего перебинтованного, но уверенного в себе и даже кокетничающего в своей шелковой пижаме с монограммой. Он был милым, веселым и галантным. Она знала, что он никогда не перестанет нравиться ей.

Ветерок оживления пронесся над толпой, когда раздался звонкий детский голос:

— Вон он! Смотрите!

В северной части горизонта на небе проступило крохотное черное пятнышко. Люди ждали, затаив дыхание и сгорая от нетерпения. Наконец кто-то густым голосом пророкотал:

— Какое там! Это же птица!

Напряжение внезапно спало, и все засмеялись.

Когда вдали показался второй летевший объект, никто не произнес ни звука. Все замерли в молчании и недвижности до тех пор, пока не послышался рокот самолетного мотора. Люди заволновались. Вскоре летевший объект, казавшийся удивительно маленьким и хрупким на фоне бескрайности тропического горизонта, превратился в отчетливо различимый биплан. Как только самолет уже достаточно приблизился к посадочной линейке, заказанный оркестр грянул «Правь, Британия!». Детишки замахали над головами австралийскими флажками, а журналисты кинулись вперед. Пока самолет безукоризненно точно заходил на посадку и потом останавливался, около него сверкнуло не меньше полутора десятков фотовспышек. Затем наступила неопределенная пауза. Люди вновь замолчали и ждали, пока что-нибудь произойдет.