Крещение огнем. Алтарь победы - Максим Калашников

Но руководить проблемой было поручено А. П. Курчатову, Ю. Б. Харитону, А. П. Александрову иих коллегам. То есть ученым. (А не тупым бюрократам, генералам, не производственникам-тиражировщикам чужих открытий, не пользователям техники и не «мастерам прибылей». – М.К.) Им дали право решать: какие строить предприятия, какие институты создавать, какие результаты получать в лаборатории, а какие процессы проводить прямо на предприятии. Другими словами, когда нужно было не улучшать старое, а создавать новое, принципиальное слово предоставлялось науке.

И вот обратный пример, так трагически продемонстрировавший себя в Чернобыле. Когда наука стала вынуждена в своих предположениях исходить из возможностей производства, а это немедленно сказалось на падении уровня, достигнутого ранее, стали приниматься неоптимальные решения. Поэтому такое большое значение сейчас придается развитию фундаментальных исследований.

Знамением времени становится то обстоятельство, что новые технологии в химической, электронной промышленности, в ядерной и космической технике все чаще зарождаются в университетах или фирмах, где основные исполнители получили университетское образование. Университетское здесь понимается как фундаментальное….»

Легасов в не придуманном нами 1987 году осмелился в числе самых первых сказать: все, и Запад уперся в свой предел. Впереди – переход к новой эпохе. Что для этого русским нужно, как в свое время Сталину, начать новый Большой Проект. Какой? Конечно же, космический! Он-то и позволял нам построить новую эру развития. Ее Легасов окрестил «технологической эпохой». Вчитаемся в послание мертвого советского академика:

«Разница между уходящей в прошлое “технической” эпохой и наступающей „технологической“ – принципиальна.

Ведь сейчас меняются сами задачи, стоящие перед созидающим человечеством. Все последние века люди придумывали, создавали и тиражировали разные технические изделия. И прогресс справедливо видели в том, чтобы для каждого такого изделия добиться максимальных рабочих характеристик. Если делали транспортное средство – старались получить максимальную скорость, наивысшую грузоподъемность, если энергетическую установку – стремились к большей, желательно рекордной мощности. Надо было напитать мир новыми машинами, приборами, устройствами – именно в этом заключалась задача. А способ производства этих вещей принципиального значения не имел, проблема – в широком смысле слова – платы за обладание ими, в общем, не стояла.

В итоге мы пришли к тому, что любое современное производство имеет удручающе малый суммарный коэффициент полезного действия. Мы научились получать колоссальный эффект, но в дело, в реальную, нужную нам работу пойдет лишь два, четыре, самое большее – 10 процентов.Например, добыли на шахте уголь, которого достаточно для выработки ста единиц энергии. Перевозка угля, потом его сжигание, потом транспортировка полученной электроэнергии, неизбежный нагрев проводов и, наконец, работа на станках – эти операции проглотят из той сотни 97–98 единиц! Причем вся потерянная масса – рассеянное тепло, несгоревший уголь и прочее – уходит в атмосферу, порождая еще и экологические проблемы. Размножая шахты (или увеличивая их мощность), мы, правда, добьемся прироста полезного эффекта в абсолютных цифрах, только ведь и потери вырастут пропорционально! Гигантские силы, деньги, сырье пойдут «в стружку». Значит, лозунг “больше шахт, заводов, поездов, металла, станков!” парадоксальным образом не решит проблем, зато создаст новые…

Этот пример характерен для любой сферы материальной деятельности человека. Тиражирование и, так сказать, «умощнение» техники перестает приводить к успеху…

…Если смыслом технической, индустриальной эры было достижение наилучших технических свойств любого изделия, установки, средства связи или транспорта, то смысл наступающего периода НТП – достижение наилучших технологических качеств. Товар обязан производиться таким и только таким способом, который оправдан и экономически, и экологически, и социально.

Убежден: отныне и в течение ближайших веков главные усилия науки будут направлены не на то, чтобы появилось что-то более “результативное”, чем нынешний автомобиль, телевизор, телефон, а на то, чтобы на смену привычным формам техники пришло что-то более технологичное. Под технологичностью имею в виду и доступность сырья, и разумность использования энергии, и целесообразность затрат времени и сил, и удобство для будущего потребителя, и учет всех побочных эффектов от внедрения новинки, например степень безопасности. Центральным мотивом деятельности ученых и конструкторов станет желание создать процесс, придумать принципиально новую технологию – такую, при которой параметры самого изделия сохранятся на прежнем уровне – или даже в чем-то ухудшатся! – но изготовлено это изделие будет наиболее удобным способом.

Я бы выразил разницу между прошлым и будущим подходами так: раньше думали, что сделать, а теперь надо думать, как сделать…»

«Окружающий нас живой мир демонстрирует, что наиболее компактные, наиболее гибкие системы построены из элементов, многоцелевых по своему назначению. Созданные же человеком промышленные структуры исторически строились с использованием противоположных принципов, принципов создания структур, каждый элемент которых монофункционален. И макроструктура развитой сегодня промышленности отражает эти принципы: отдельно – производство энергии, отдельно – ее транспортировка, отдельно – ее использование. Все это делает систему чрезвычайно громоздкой, опасной и создает избыточные потоки сырья и энергии (Кстати, нынешние т. н. реформы в РФ построены именно по этому, разделительному методу, а стало быть, отбрасывают нас далеко назад. – Прим. режиссера Ивана Сидельникова).

Совмещение различных процессов является перспективой. Тот же ядерный реактор может служить одновременно источником тепла, электроэнергии, производить полезные радионуклиды и излучения, которые могут быть использованы в медицине и технике…»

«…Технологический период означает интеграцию самых разных факторов – научных, инженерных, личных, социальных. В связи с этим радикальные изменения должна претерпеть вся система управления. Схематизируя, можно так сказать: управление всю жизнь заключалось в том, чтобы выдать указания – нужно столько-то поездов, столько-то соли, столько-то зубных щеток. А экономика (опять-таки намеренно упрощаю) состояла в том, чтобы под эти задания обеспечить необходимые ресурсы: людей, сырье, станки, деньги. Но когда производитель озабочен вопросом “как?” (то есть каким именно способом лучше решить конечную задачу – в наших примерах это коммуникация, проблема питания, гигиена населения), он волен и даже обязан избрать свой вариант. Этот избранный вариант, в свою очередь, потребует усилий смежных отраслей. И вот тут уже прямыми указаниями и количественными разнарядками ничего не добьешься. Да и зачем, в самом деле, ставить перед автомобилестроителями такую задачу: дайте столько-то большегрузных машин и столько-то быстроходных. Дескать, почему именно такой расклад – это уж не вашего ума дело, посчитали где положено.

А задача должна звучать – нет, не “звучать”, а быть! – другой: обеспечьте для общества такой-то конечный результат. Удовлетворите такую-то общественную потребность. Ведь если в корень смотреть, автомобили нужны не для езды и даже не “для перевозок” – а сами эти перевозки нужны для удовлетворения определенных потребностей общества. Так пусть исполнитель и решит, как эти конечные потребности удовлетворить. Прицепами ли, челночными ли рейсами, переходом на более близко лежащее сырье или как-то еще.

Тут-то и появится истинная самостоятельность, азартное творчество, желание и умение думать, делать работу осмысленную, а не всякую, появится государственное мышление.

Совершенно убежден, что использовать для эффективного перехода общества в новое, “технологическое” качество именно преимущества социализма, его коллективистские механизмы – наш прямой долг», – писал Легасов в своем труде «Из Сегодня в Завтра» ( 1988 г.)

Академик недоговаривает. Но его мысль можно с легкостью продолжить. Главное – не совершенствовать старую, привычную технику, а искать новые способы удовлетворить потребности человека с наименьшими вредом для природы, с самыми малыми затратами ресурсов. Если проблема заключается в быстрой переброске грузов на большие расстояния, то ведь можно вместо автомобиля изобрести дирижабль, экраноплан, гравилет, в конце концов. Так же, как когда люди для перевозки больших объемов грузов изобрели автомобиль вместо конной упряжки. Не бояться изобретать и быть первыми в мире! Вот кредо людей новой эпохи, смертельно враждебных как старым советским чиновникам, так и нынешней россиянской «элите»-дегенерату. Это – манифест закрывающих, чудесных и «миры создающих» технологий, о чем мы писали в «Третьем проекте». И это же – самый надежный путь к победе в борьбе с жестокими и коварными властителями Запада. Начинать же все нужно с совершенно нового высшего образования.