Аль-Ришад - Лора Андерсен

Аолла выскользнула из гиперпространственного Окна и сразу увидела Строггорна. Ее всегда радовало, когда он мог встретить ее, но увидев его совершенно невыносимый взгляд, тут же поняла, что что-то случилось. Она уже слишком давно знала Строггорна — он даже не стал бы пытаться ее обмануть в таком серьезном вопросе. Аолла увидела накрытый стол. Она не ела четыре дня и решила сначала поесть и лишь потом заниматься выяснением. Строггорн молчал, Аолла вяло ковыряла в тарелке, она чувствовала его взгляд, хотя старалась и не смотреть на него. В конце концов, так почти ничего и не съев, она отложила вилку.

— Рассказывай, у меня все равно уже нет никакого аппетита. Насколько я понимаю, стряслось что-то серьезное? С кем-нибудь из Советников? — Ничего страшнее ей не могло прийти в голову.

— Я… — Строггорн вдруг понял, что у него нет сил говорить, и Аолла теперь со страхом посмотрела на него. — Нет, с ними все нормально, они здоровы.

— Ты сам-то здоров?

— Здоров.

— Что-то непохоже. Психотравма была?

— Небольшая, — сознался Строггорн, и Аолла кивнула, про себя решив, что он врет и нужно будет выяснить это у Лингана.

— И отчего же это у тебя случилось? Мне ни о чем не сообщали? — Она подумала, что вряд ли бы Дорн скрыл это.

— Аолла, — собрался Строггорн. — Я хочу познакомить тебя со своей дочерью…

Она сразу же посмотрела на его руку, но потом подумала, что при его профессии он не стал бы носить кольцо.

— Ты женился? — тихо спросила Аолла, Строггорн ответил ей взглядом, от которого ей стало плохо. — Тебе нужно мое согласие в Совете? — совсем убито спросила она. — Не волнуйся так, я все понимаю… Раз в пять лет, кто же это может выдержать столько времени? Я все подпишу…

— Аолла! Перестань! Ты меня совсем не поняла! — Он остановился и добавил тихо: — Почему ты до сих пор так плохо думаешь обо мне? Не доверяешь? За столько лет?… Это наша дочь — твоя и моя. И я хочу познакомить вас…

Аолла глядела на него и никак не могла понять, о чем речь. «Неужели Строггорн сошел с ума? — подумала она внутри блоков. — Почему мне не сообщили об этом и никто не пришел больше встречать?»

— Я не сошел с ума. — Строггорн поморщился, а Аолла вспомнила его привычку читать сквозь блоки. — Прошлый раз у тебя взяли яйцеклетку и провели искусственное оплодотворение. Не перебивай, ругать будешь потом. Он видел, как она хотела что-то сказать. — В общем, родилась девочка, наша дочь. Это был наш единственный шанс иметь ребенка, у тебя стала совсем низкая активность яйцеклеток, и я согласился. Можешь ругать теперь.

Аолла надолго замолчала — у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства.

— Сколько лет тебя знаю, Строггорн, и всегда удивляюсь. Ты думал, каково мне теперь будет на Дорне? Знать, что здесь моя дочь растет без меня?

— Мы не собирались тебе говорить, — заметил Строггорн.

— Это еще лучше. А зачем сказали?

Он опять долго молчал.

— Она заболела, теперь в психиатрической клинике.

— Ей всего четыре года? — Аолла нахмурилась. — А что произошло?

— Ее родила Этель, она воспитывалась в их семье, сама знаешь, какой из меня отец — меня дома совсем не бывает, но так получилось, ей сказали, что ты — ее настоящая мать…

— И от этого такой шок? Ты не договорил. — Аолла сама была Вард-Хирургом и не поверила ему.

— Не от этого. Ей сказали, что ее мать — чудовище с Дорна и показали твой Образ, дорнский, конечно. Про меня это тоже было сказано — но со мной она давно знакома и не поверила.

— О Господи! — Аолла закрыла глаза и долго молчала, пытаясь переварить так неожиданно свалившегося на ее голову ребенка и всю эту трагическую ситуацию. — Как это получилось?

— Глупость, как всегда. Ник, младший сын Диггиррена — он очень любит Лейлу — решил похвастаться, что у нее два отца и две матери. Были названы наши имена и пошло-поехало. Информация распространилась в детской среде. Кто-то видел изображение дорнцев, наложили одно на другое и все это выдали Лейле. Мы целое расследование провели — виновных как всегда нет, сплошное недоразумение.

— Я не думаю, что если ты нас познакомишь — это поможет, Строг. Я совсем не человек и действительно чудовище. — Аолла с болью посмотрела на него. — Это только ты не замечаешь, но это так. Пойми, у меня уже мышление совсем другое. Как тебе объяснить…Этот язык — я же даже сейчас, в разговоре с тобой, пытаюсь изменить цвет крыльев. Мне этого не хватает, чтобы выразить свои эмоции. Понимаешь? Наверное, есть еще десятки отличий. Я уже на Земле даже и не пытаюсь говорить вслух, для меня это настоящая пытка. Не знаю, вряд ли я тебе помогу, не сделать бы хуже…

— Хуже некуда, если не поможет, остается только стирать личность, ну и нам — забыть о том, что была дочь. Другая семья для нее, имя, все, что необходимо, чтобы ее спрятать. — Он расстроенно смотрел на Аоллу.

— Я познакомлюсь с ней, не переживай так.

Строггорн летел с Лейлой в воздушном такси во Дворец Правительства. Она уже точно знала: если отец забрал ее из клиники — ничем хорошим это не закончится.

— Папа, мы опять едем к Лингану? — спросила Лейла, забравшись к нему на колени и заглядывая в глаза.

— Очень не хочется?

— Я знаю, что ябедничать стыдно, только ты не можешь попросить его не делать мне больно?

— Он меня не послушает, но, я думаю, сегодня — это последний раз, утешил ее Строггорн. Он-то хорошо знал, что уничтожение личности — это совсем не больно, об этом просто потом никто не помнит, как и о всей прошлой жизни, и мог уверенно ей обещать это.

— Разве я уже выздоровела? — с сомнением спросила Лейла.

— Почти. Сегодня Линган тебя еще полечит — и все. — Больше всего Строггорн боялся, что она почувствует его тревогу.

Он ввел девочку в операционный зал. Аппаратура была настроена, но Лингана не было. Лейла боялась его, и он не хотел пугать ее раньше времени. Строггорн провел ее под сферу и помог снять платье. Лейла послушно легла на операционный стол и щупальца Машины мягко оплели ее. Она была очень маленькая, но для того, что с ней делали столько раз, пришлось поставить пси-входы. Можно было бы обойтись без этого, использовав парные пси-кресла, но тогда Лингану пришлось бы смотреть ей в глаза во время зондажей. Он наотрез отказался делать это, сказав, что предпочитает не идти на такие пытки — Лейла и без этого панически боялась его.

Строггорн сел рядом со столом. Пришел Линган и начал потихоньку снимать Лейле блоки. Она сразу вскрикнула, не отрывая взгляда от пси-экрана над своей головой, и сжала руку Строггорна. С каждым разом процедура становилась все болезненнее, но все знали, что это в последний раз. Через несколько минут Линган начал активизацию зон памяти и это опять вызвало боль у девочки. Строггорн чувствовал, как ее голова начинала гореть.